Посмотрим теперь внимательнее на то, как обстоит дело с надситуативным настоящим. Оно обеспечивает возможность текущей ситуации, но не саму ситуацию. Когда я нечто делаю или обдумываю (переживаю) – это ситуативное настоящее. Поскольку речь идет о времени, которое давно началось и – предположительно – еще долго продлится (например, «я учусь в университете», «я уже четыре года живу в браке» и т. д.), это надситуативное настоящее. Оно соотносится не с ближайшим, а с отдаленным – надситуативным – прошлым и таким же будущим, которые ограничивают надситуативное настоящее. Понятно, что надситуативное настоящее большего масштаба может включать в себя свои надситуативные настоящее-прошлое-будущее меньшего масштаба. Надситуативные времена сопряжены с теми или иными надситуативными вовлеченностями (например: «С тех пор, как я женат», «со времени перехода на новую работу», «с того дня, как я поступил в университет», «вышел на пенсию» и т. д.). Сдавая сессию, я решаю локальную задачу, которая имеет смысл не сама по себе, а как момент в достижении цели, поставленной несколько лет назад: получить высшее образование. Ситуативное настоящее с большими (надситуативными) прошлым и будущим связано не прямо, а опосредованно. Ближайшим образом множество отдельных эпизодов сопрягаются с надситуативными прошлым и будущим в границах «моего студенчества».
Говоря о над ситуативном времени как «втором этаже» временения, следует подчеркнуть его разноуровневость. Надситуативное временение, как уже было сказано, вмещает не только текущие ситуации, но и более крупные фрагменты времени, в зависимости от того, что является точкой отсчета (надситуативным настоящим).
1. Оно может быть надбиографическим (историческим). В этом случае настоящее – моя жизнь как целое, а прошлое – то, что происходило до моего рождения, будущее – жизнь моих потомков, жизнь после того, как я умру[64].
2. Надситуативное время может быть возрастным (внутрибиографическим). В этом случае настоящее – это возраст, в котором я нахожусь теперь, с которым я себя идентифицирую (например: «я, молодой», «я, старый»), а будущее и прошлое временятся в масштабе прошедших и предстоящих возрастов. Молодой человек, поскольку он считает себя таковым, имеет в качестве соразмерного молодости надситуативно-возрастного прошлого детство (от младенчества до отрочества), а в качестве будущего – возраста взрослости (зрелость и старость).
3. Надситуативное время может быть внутривозрастным. Например, время, которое я осознаю как свою молодость, как свое возрастное настоящее, включает в себя надситуативное временение, которое не выходит за рамки молодости. Вернемся для примера к студенчеству. Студенческие годы – это надситуативное настоящее, которое отделено от надситуативного прошлого внутри молодости: прошлое – это старшие классы школы, это годы, когда я думал о том, что мне делать после того, как она закончится; это то время, когда я готовился к поступлению в университет. Над ситуативное будущее в этом случае также не выходит за рамки молодости, оно воспринимается как время «после университета», время поисков, самоутверждения в профессии, время строительства семьи и т. д.
Разделение надситуативного временения на возрастное и внутривозрастное имеет существенное значение для анализа всех возрастов взрослости. Особенно существенно это различение для анализа старости, специфика которой состоит в том, что в ней отсутствует возрастное будущее, в то время как внутривозрастное будущее может сохранять свою актуальность. Так, например, старик способен связывать свое «теперь» с жизнью в нелюбимом им городе и думать о том, что надо сделать, чтобы дожить жизнь на природе, на земле. Будущая жизнь в своем доме, куда будут приезжать дети и внуки, – это его надситуативное будущее, размещенное внутри старости.
Различение ситуативного и надситуативного времени имеет принципиальное значение для феноменологии возраста. Именно на уровне над ситуативного времени конституируются возрастные модусы человеческого существования.
Возраст и определяющее время. Темпоральная структура временения, если рассматривать ее на ситуативном уровне, на протяжении жизни не меняется. Меняется ли что-то в структуре биографического (надситуативного) времени по ее ходу? Несомненно. Меняется величина направлений (измерений, векторов) времени. Происходит это при переходе с ситуативного на надситуативный уровень временения, то есть тогда, когда мы овременяем свое существование на внутрибиографическом (возрастном) и биографическом уровнях. На этом уровне он имеет дело с конечностью жизни и знает о ее средней и максимальной продолжительности (65–90 лет). Знает он и о том, что дольше определенного срока не проживет, а прожить меньше, не дотянув до преклонных лет, может каждый, в том числе и он сам.
Таким образом, если от анализа темпорального устройства Присутствия перейти к анализу индивидуальной жизни как целого, то в поле зрения попадает не только временная структура экзистенции, но и соотношение трех направлений временения по величине. В границах века соотношение прошлого, настоящего и будущего меняется с каждым днем и с каждым возрастом. По величине будущее, прошлое и настоящее сравняются «в час смертный». Но пока человек жив, соотношение временных горизонтов в границах жизни – на что он не всегда обращает внимание – постоянно меняется. Величина надситуативного прошлого увеличивается, будущего – уменьшается, настоящего поначалу (от молодости к зрелости) возрастает, потом (от зрелости к старости) – убывает. Если персональное будущее не сокращается, то прошлое не растет.
Для периодизации возрастов взрослости важно, что при постоянном изменении в соотношении величин временных горизонтов их соотношение на протяжении продолжительного времени не изменяется, остается стабильным: многие годы может преобладать или будущее, или настоящее, или прошлое. Общий баланс темпоральных векторов в рамках одного возраста до поры до времени не меняется, что и определяет возрастную расположенность человека, его возрастное «так есть» и возрастную идентичность. Длительное преобладание одного из трех временных направлений над другими дает качественное отличие одного возраста от другого. Молодость длится не один год, соотношение времен по величине все время меняется, но… молодость до определенного момента остается молодостью, отличающей себя от следующего другого возраста – от зрелости.
Возрастная расположенность человека определена временем, которое доминирует по своей протяженности. Назовем его определяющим или, иначе, доминирующим временем. (Понятие определяющего времени не применимо к возрастам детства[65].) Формирование темпоральной структуры существования и ее разворачивание в актах ситуативного временения происходит в детстве, но на биографическом уровне оно разворачивается в молодости. (Процесс формирования временного сознания на надситуативном уровне будет рассмотрен в главе, посвященной молодости.)
Смена одного определяющего времени другим обусловлена заданным биохронопоэзисом изменением параметров человеческого тела. Телесные изменения меняют баланс между хранимым (прошлое), ожидаемым (будущее) и исполняемым (настоящее) временем. Переход от одного возраста к другому – для взрослого – обусловлен сменой темпоральной временной доминанты.
В молодости содержание жизни принадлежит моему «я» как возможное будущее, в зрелости оно есть то, что находится в процессе исполнения, в старости – его завершают и осмысляют, а в модусе ветхой старости – его находят в соотнесенности с Другим и временением в режиме (на)стоящего настоящего11. Наиболее протяженное время молодости – будущее, зрелости – настоящее, старости – прошлое. От такого – определяющего темпоральный профиль жизни – времени и должен отправляться философский анализ возрастов взрослости.
