Училище с педантичностью немца-технаря было превращено, Адольфом Андреевичем Розенкампфом, через несколько лет в образцовое. В 1844 году был принят новый устав. С вводом нового устава обучение стало как практическим, так и теоретическим. Теоретическое обучение в заведении составляли следующие предметы: Закон Божий, чистописание, российская грамматика, арифметика, геометрия, алгебра до уравнения высших степеней, плоская тригонометрия, начертательная геометрия, приложенная к рисованию и перспективе, практическая механика, физика и химия, приложенная к ремёслам, география России вкратце, рисование и черчение. По его инициативе в учебный план были введены курсы: «Естественная история», «Счетоводство», «Статистика», «Практическая архитектура», «Механическая технология», и конечно «Немецкий язык». Он сам подготовил и издал оригинальное руководство по основам и технологии строительства промышленных и жилых зданий. Где имел собственный большой опыт и знания.
В 1848-м при училище были созданы механические мастерские, которые были больше похоже на полноценный завод. Он мог выполнять сложные заказы на различные механизмы, на нём собирали паровые машины, станки, оборудование. При заводе был своя контора и магазин. Император Николай I, сам неплохой инженер и любитель техники осматривая училище, остался очень доволен произведенными Розенкампфом нововведениями.
В 1851 году Московское Ремесленное Учебное Заведение впервые приняла участие во Всемирной выставке в Лондоне. А бы кого представлять Россию не пошлют. Заслужить такую честь надо было. С началом войны мастерские училища принимали заказы на изготовление орудийных и последние оказались вполне удовлетворительными и обошлись казне гораздо дешевле чем изготовленные в арсенале.
— Добрый вечер, господин, Розенкампф, вас хотят незамедлительно видеть. Немедленно собирайтесь. Экипаж ждёт, — вежливо, но, тоном и взглядом не терпящим аргументов против, по сути приказал прибывший за ним армейский полковник. Своим настроем, эполетами и видом он пресек у Адольфа Андреевича, желание вступить с ними в пререкание в духе, «по какому праву вы здесь распоряжаетесь». И вскоре поняв куда его мчит карета по почти ночной Москве, он понял, что поступил правильно, но, волноваться стал ещё больше, особенно когда карета загремела по булыжникам Красной площади. «В Кремль», — вздохнув, пошептал Розенкампф. И увидел, как сидевший напротив и молчавший всю дорогу сопровождавший его полковник, слегка усмехнулся, но, по-доброму. Он то знал к кому везут позднего посетителя. Ему выполнять такие поручения было уже не впервой.
Через час с небольшим в той же карете домой возвращался уже будущий ректор Московского Политехнического Университета, имени Андрея Константи́новича На́ртова, Адольф Андреевич Розенкампф. И ещё приходя в себя от встречи с императором уже начинал в голове формировать план преобразования своего учебного заведения в высшее учебное заведение. Для этого ему император сразу здесь в Кремле, дал всё, повышение в чине, полномочия, деньги и свою полную поддержку. Теперь то он точно откроет у себя лаборатории аналитической и технической химии. И вообще у него дух захватывало от открывшихся возможностей. Император ему сказал: «Адольф Андреевич, я буду вашим первым помощником в создании и развитии столь необходимого для России технического университета». А слова русского царя стоили в этом мире очень многого и новый император уже делами доказал, что способен достигать поставленных целей. А цель, ему, новоиспечённому ректору Розенкампфу, он наметил большую.
В 1856 году с началом учебного года университет должен был принять в себя сотни студентов на свои факультеты. Не менее ста человек на факультет. И только четверть из них должна учиться платно. Студенты с низким доходом должны получать достаточную для нормальной жизни стипендию. Отличники повышенную. Этому Розенкампф немало удивился. Для студентов будут построенные общежития. А в целом должен быть создан полноценный кампус. Университет будет иметь свою типографию, издавать свои журналы, учебники, пособия, свои производственные цеха, лаборатории, чтоб как сказал император полноценно вести, научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы… НИОКР. Про такое он ещё не слышал. Но, суть, понял. Преподавателей подбирать самых лучших, активно привлекать из-за границы. Потому что своих, увы, точно на всё не хватит. При университете должна быть своя школа с физико-математическими, химическими классами куда должны отбираться способные учащиеся со всей России независимо от происхождения. Они будут взяты на полное обеспечение за счёт казны. Так же техническое училище. Но, с этим легче. Оно уже есть. Помимо самого университета в Москве, должны в течении нескольких лет должны быть открыты его филиалы в Екатеринбурге, Перми, Нижнем Новгороде, Брянске, Луганске. Масштаб будущих дел будоражил Адольфа Андреевича. Ведь если он сможет создать такой университет, то его имя навсегда войдёт в историю России! Если не на уровне Ломоносова, то в один ряд с Шуваловым он встанет точно. Хотя его больше интересовал, что он сможет сделать развития технического образования. Поэтому по приезду домой, всё ещё возбужденный Адольф Андреевич, объявил своим встревоженным домочадцам срочным его отъездом, что он был на аудиенции… у самого императора!!! Тем самым вызвав у них одновременно восторг и тревогу. После этого заявив, что, об этом он потом им расскажет, потребовал свечей, кофе в свой кабинет и работал над планом создания будущего технического университета до рассвета.
Ночь с 16 на 17 июля для митрополита Московского Филарета, в миру Васи́лий Миха́йлович Дроздо́в, тоже выдалась бессонной, было уже далеко за полночь, а он не мог уснуть. Причиной тому был визит к нему императора Александра Николаевича.
После взаимных здравниц и благословения он с ходу заявил, что хочет, чтоб, как и отца он, Филарет, венчал на его царство. «Твоими десницами, владыко, истинное православие возложит на меня власть от Бога, крест и освятит моё царствование», — так сказал ему император. От такого начала разговора он даже растерялся, хотя ему говорили, что новый царь, может быть очень прямолинейным. В ответ он сказал, что от имени православных благодарит императора, что тот, как и подобает православному государю отстаивает православие сам с оружием в руках, одерживает победы и тем самым показывает, что, тот, кто не сдаётся, сражается, без помощи Божьей не остаётся. «По-другому и быть не могло, владыко. Я примером своим показал, что можно побеждать противника и в этой войне. Это мой долг как государя!», — ответил ему Александр и как показалось Филарету с некоторым удивлением на его слова. А ведь со времён Петра цари лично в сражениях не бывали, при армии были, но, не в гуще сражения. Хотя не царское дело это штыком махать, но, когда надо, то надо. В эту войну, как считал Филарет, Николай Павлович после сражения при Инкермане, должен быть в Крыму, а лучше и после Альмы. Но, было как было. Теперь сын за отца это сделал с лихвой. И слава Богу уже не единожды добился настоящих побед.
В разговоре император поблагодарил его за активное участие в организации помощи армии в Крыму, сборе денег, снаряжения, за создание и отправку в Крым санитарных обозов с монахами и монашками в помощь армейской медицине, за госпиталь на собранные в Москве деньги. «Хотя батальон имени святого Александра Пересве́та в Крыму не помешал бы, владыко. Чтоб понимания было больше, что, война не за Крым, Севастополь, а за Россию. За её право быть самой собой, а, значит и за православие, — так сказал ему император. И после это он начал поворачивать разговор в нужное ему русло. Филарет этому и не противился, хотя мог это сделать вполне легко и с императором. Уж это он умел делать искусно. Митрополит хотел посмотреть и послушать нового царя, с которым России и ему предстоит идти дальше. Ему то ладно немного осталось, а вот России долго, особенно если учитывать фактор наследников и особенно того, что император сможет сделать или наделать за годы своего правления. И вот Александр начал говорить, и, чем дольше он это делал, тем больше понимал Филарет, что он ставит церкви задачи.
