— Да ну, брехня! С чего бы, да и где ему тут свидетелем то быть?

— Так он из присланных, а там на западе его сопровождающим назначили, когда предателя на пытки к Василькам водили, а уж их любовь к пыткам — это общеизвестный факт.

— Эт да, чего уж говорить если среди них есть свой палач некий, да с большой буквы называемый.

— И не говори, подумать страшно.

— А ты чего идёшь, язык в жопу засунула или сказать нечего?

Палач смолчала. Спорить с ними ей было не о чем и уж тем более поддержать разговор.

Стражи довели её до красивого здания с изогнутой дугой крышей в самом центре города — рёкану — месту, где японское имение Великого Рассвета принимает прибывших достопочтимых гостей из-за моря. Очевидно, именно здесь и обитает местный вельможа.

— Стойте здесь, — сказал болтун и поднялся вверх по ступеням.

Он подошёл к одному из стражников, стоящих у высоких роскошных ворот и о чём-то бегло переговорил с ним, сопровождая слова закатывающимися глазами и кивками.

— Идём внутрь, — откомандовал он и наполовину не спустившись со ступеней.

Никогда бы Палач не подумала, что её занесёт в подобное место. Внутренности здания не скрывали своей ориентированности на высшие слои общества, с весьма нескупыми удобствами привычными не только японским бомондам, но и прибывшим из далёких чужих краёв, притом было всё это в достаточно сдержанном стиле.

Лик вошедшей в помещение Палача в компании стражей незамедлительно привлёк к себе внимание большинства гостей и персонала, коих здесь было в разы больше, чем в прошлой баньке. Отчего не успели её компаньоны сделать и шага, как к ним подбежал кто-то вроде консьержа с взволнованным суетливым видом. По залу побежали возгласы.

— В чём дело? Зачем вы притащили сюда наёмника? — протараторил консьерж дёргано, но робко размахивая кистями рук. Глаза его, которыми он вытаращился на Палача были по-необычному выпуклыми для своей национальности.

— Поймали вот на нелегальном пересечении границ, — ответил страж. — Мы привели её к господину Йосихито-сама.

— Что? Зачем? Господин будет зол, ей здесь не место! — верещал пучеглазый.

«Безусловно».

— И что ты предлагаешь? Отпустить её?

— А-э-х, — вскинул обе руки консьерж. — Стойте на месте, я донесу до хозяина.

Низкорослый мужчина быстро удалился в смятении. Вместе с ним ушли и все возгласы, осталась только неуютная тишина. Палач с компаньонами, как и было велено, стояли на одном месте в окружении заносчивых, но напуганных взглядов. Видеть подобное зрелище собравшимся снобам приходилось нечасто: как кто-то настолько грязный, низменный и дурно пахнущий мог вторгнуться на их территорию? Зрелище забавное — да. Но, с другой стороны, с лиц поголовно всех присутствующих не сходило волнение, ведь никто не мог быть уверен в том, по чью именно душу заявился в эти края столь внушающий наёмник. На лицах гостей заведения было написано всё в красках: страх и любопытство, вожделение и презрение, восхищение и ненависть. Но мнение окружающих Палача давно уже не волновало — она скрестила руки на груди и чувствовала себя увереннее некуда, — и как бы они не желали, чтобы Палач сгинула в место подобающее ей, никуда она не денется. В конечном счёте, если её замысел удастся, то она сможет закончить задание так как того планировала. Всего-то надо войти в доверие к хозяину рёкана, при этом не сказав ничего конкретного и лишнего.

Пока Палач рассуждала над тем, что будет говорить, вернулся консьерж и сам вельможа, который не став распыляться на манеры приличия заговорил сразу в лоб:

— В чём дело? — слова вырвались из него сдержанным, но жутко жгучим тоном.

Палача незаметно передёрнуло. Болтливый Охотник в тот же миг поробел.

Хозяин представлял собой весьма статного высокого немолодого мужчину с длинными чёрными волосами и тонкими усами. Он явно выражал своё недовольство по поводу присутствия здесь наёмника, хоть и выглядел спокойным.

— Вот, Йосихито-сама, поймали за пересечением границ, — страж низко поклонился. — Говорит, что объясняться будет только перед вами лично.

— Вы не могли решить эту проблему без моего ведома? Из покон веков известно, что нужно делать в подобных ситуациях, что же такого особенного случилось на сей раз?

— Она отказывается говорить с нами, господин, желает вас видеть и только, — страж вновь приклонился виноватым образом. — Говорит задание у неё особенное, что даже вы выслушать захотите.

— Итак, — обратился он к Палачу, — я перед вами и весь во внимании.

— При всём уважении, кабанэ, но этот разговор не для посторонних ушей, — высокопоставленный японец одарил её сомнительным выражением лица. — Дело серьёзное, иначе я бы не посмела заявиться сюда.

Ставка была высока. После её слов путь назад ей был отрезан — всё или ничего.

Вельможа не выказывал никакого желания идти на поводу у грязного наглого наёмника и с несколько секунд помолчал.

— Я вас понял, — вельможа неуверенно взглянул на Охотников. — Можете быть свободны.

Стражи встрепенулись.

— Вы уверенны, Йосихито-сама?! Вы доверитесь ей?

Вельможа резко поднял руку, отрезав слова Охотника.

Они вышли, на прощанье болтливый стрельнул на Палача гневным ликом.

— Что ж, я выслушаю вас, раз уж вы всё равно попали сюда, — продолжил владелец заведения, как и города в целом. — И вам же будет лучше если у вас действительно есть причины находиться в этом месте, ежели нет… впрочем, вы и сами понимаете.

— Разумеется.

Палача пригласили в отдалённую комнату, и они остались наедине.

«В случае провала наказание будет нешуточным, особенно когда о случившемся узнает Вергилий».

— И так, я вас слушаю. В чём суть вашего визита на Цусиму подобным образом? — нетерпимо спросил хозяин, недоверие на его лице более чем говорило о том, что он не из тех, кого можно просто одурачить или заговорить зубы.

Палач задрала маску, разговор предстоял не столько словесный, сколько на убеждение, поэтому видеть лицо собеседника со стороны вельможи было непременно важно.

— Конечно, не буду вас томить, — Палач оставалась невозмутима. — Вы наверняка знаете, что наш клан нередко сотрудничает с “верхами” …

— Вы выполняете заказ от Великого Рассвета? — прямо спросил японец, не дав Палачу закончить.

— Прошу прощения, но вы должны понимать, что на подобные вопросы я не имею право отвечать конкретно и задавать их несколько неучтиво с вашей стороны.

— Хм, вот как. А знаете, что ещё не учтиво? Ваш бесцеремонный визит в мою обитель, — гневно и одновременно спокойно возразил вельможа. — Вы распугали всех наших гостей своим появлением, и если вы думаете остаться на Цусиме, то у вас должны быть действительно веские причины, которые я, в свою очередь, должен понимать. Иначе я не стану подвергать неудобству гостей и держать под боком причину их беспокойства. В свою очередь вы должны понимать, что мне многого будет стоить успокоить их и убедить в безопасности, — хозяин говорил грамотно и складно, каждое произнесённое им слово говорило о его знатности и грамотности.

К таким компетентным людям подступиться непросто. С другой стороны, это означало, что у Палача больше шансов, что всё сказанное ею дойдёт до него в правильном ключе. Проще говоря, здесь и сейчас всё зависело только от неё самой.

— Похоже вы и представления не имеете о самой сути нашей работы, — ей не следовало этого говорить.

Гримасу вельможи исказило нечто напоминающие озлобленное отвращение. Палач мысленно опешила.

— Мне не следовало этого говорить, извините, — она склонила голову. — Позвольте объясниться, — вельможа по своему обыкновению небрежно махнул кистью руки. — Моё задание предполагает, что никто лишний не узнает о нём, а то, что меня задержали, прямо тому противоречит. Проще говоря, моё появление на Цусиме не должно было подвергаться огласке. Поэтому ничего определённого о том, зачем я здесь я сказать не могу.

— В таком случае, я не возьму в толк чего вы ждёте от меня? И с чего бы это мне быть заинтересованным в вашей деятельности на подконтрольной мне территории, в конце концов?