Даниеле аккуратно положил чехол с инструментом на пол и снял куртку.

– Ты завтракал? – спросила Корица.

– Нет, я приехал к вам сразу с вокзала.

– Что ж, это нужно немедленно исправить! Как насчет чашечки горячего шоколада? Садись, я все приготовлю.

Даниеле еще не знал, каким особенным бывает горячий шоколад Синьорины Корицы. Он не отрывал глаз от своей тети, которая сновала между духовкой, холодильником и шкафами. Его восхищение росло: было в движениях Корицы что-то необычное, даже театральное. На мгновенье ему показалось, что она танцует.

– Держи, – наконец сказала она, поставив две чашки на стол.

Даниеле с изумлением уставился на напиток.

– Но он зеленый! – выпалил он.

Синьорина Корица рассмеялась.

– Да, зеленый. Я его обожаю. Ты ведь не думал, что шоколад бывает только коричневым?

Вопрос застал Даниеле врасплох. Конечно, он знал, что шоколад бывает разным, и сам очень любил белый. Но зеленый шоколад он видел впервые.

Мальчик взял свою чашку.

– Не хочешь сначала узнать, как он называется? – спросила Корица.

Даниеле застыл с чашкой в руках. Что эта женщина имела в виду? С каких пор у горячего шоколада есть название?

– Я приготовила для тебя «добро-пожаловать-к-теперь-знакомой-тете»! – довольно заявила Синьорина Корица. – Давай скорее попробуем его. Я использовала белый шоколад и тертые фисташки. Эти два аромата не смешиваются и отлично сочетаются друг с другом.

Мальчик поднес чашку к губам и тут же почувствовал неожиданный насыщенный аромат.

– Ах да, еще я добавила немного кардамона. Ты заметил это?

На лице Даниеле появилось странное выражение.

Корица встала, чтобы взять банку с темными гранулами размером с булавочную головку. Она зачерпнула их маленькой ложечкой и показала Даниеле.

– Семена зеленого кардамона, самого ценного из всех. Это тропическое растение из семейства имбирных растет в Индии и Малайзии. Только подумай, он такой ароматный, что на одну чашку нужно всего лишь два семечка! – Синьорина Корица закрыла глаза и глубоко вдохнула. – А теперь пробуй! – добавила она. – Извини, я не хотела тебя отвлечь.

Они начали пить шоколад маленькими глотками.

– Я приготовила зеленый горячий шоколад, чтобы помочь нам взглянуть на вещи с новой, возможно, неожиданной стороны. А кардамон я добавила, потому что даже в новой ситуации можно найти приятные сюрпризы, о которых мы пока что не догадываемся, – заявила Синьорина Корица.

– Он превосходен, – только и смог проговорить мальчик. Он еще не понимал всех тонкостей с названиями и значением сладостей, но напиток действительно привел его в восторг.

В эту секунду колокольчик над входной дверью в кондитерскую снова зазвенел. Синьорина Корица резко встала, вытерла руки о фартук и вышла в зал, где столкнулась с Мартой.

О боже, она совсем забыла о ней и о рикотте!

Марта замерла в дверях. Она заметила Даниеле в лаборатории, дверь в которую была открыта, и в ее взгляде загорелся вопрос: а это еще кто?

Посторонний мальчик в лаборатории, рядом с Корицей, с чашкой в руках…

Незнакомцам вход в лабораторию был строго воспрещен!

Лишь тогда Синьорина Корица поняла, что история о ее прошлом затронет и Марту, хотелось им обеим того или нет.

– Это… это… – начала она, но слова не шли с языка.

– Я Даниеле! – представился мальчик, встав из-за стола.

В ответ Марта даже не улыбнулась. Она лишь сухо сказала:

– Кардамон.

Синьорина Корица кивнула.

В день, когда Марта познакомилась с Корицей, та приготовила для девочки «мне-бы-не-помешала-хорошая-идея»: мусс на основе пяти специй, в том числе кардамона. Но Марта наслаждалась своим десертом в общем зале кондитерской. И этот незнакомый мальчик тоже должен был сидеть там.

Марту охватило странное чувство – ревность, незнакомая ей до этого момента. Ее взгляд говорил обо всем.

Корица вздохнула. Их ждал долгий разговор. Разговор о сложных, даже болезненных событиях из прошлого, от которых она старалась держаться подальше. Но время пришло. Наступил момент разобраться со всем.

– Присядь, Марта, – сказала Корица. – Я сейчас приготовлю для тебя горячий шоколад. Он всем нам нужен…

– Спасибо, но у меня нет времени, – отрезала Марта. – Меня ждет Маттео. Он хотел показать мне парфюм, который они с синьором Эудженио только что приготовили. Их интересует мое мнение.

Она быстрым шагом направилась к выходу, словно надеясь убежать от неизбежной опасности или разочарования. Но голос Корицы заставил ее остановиться:

– Марта, прошу тебя, останься. Ты должна кое-что узнать.

Гиацинта.

О ее существовании знал только Андреа. Синьорина Корица не хотела рассказывать о ней даже таким близким людям, как синьор Эудженио, Марта и Маттео. Гиацинта была тайной ее семьи, которую она тщательно хранила, чтобы избежать боли. Гиацинта – сестра Корицы. Она старше на восемь лет. Ее тоже назвали в честь растения – гиацинта, – и имя ей шло. Ароматные цветы гиацинта очень красивы и своей сложностью напоминают восточную архитектуру. Гиацинта тоже была очень красивой, но со сложным характером. Корица обожала старшую сестру и с детства мечтала стать похожей на нее. Гиацинта была не просто красивой. Стоило ей лишь дотронуться до клавиш фортепиано, как рождалась чистая и идеальная музыка. Гиацинта могла дать отпор папе, если была не согласна с ним. Гиацинта всегда знала, чего хотела, и не позволяла другим влиять на свои убеждения. У Гиацинты были потрясающие глаза, перед которыми не мог устоять ни один юноша. А еще Гиацинта пообещала Корице, что никогда не оставит ее одну. «Сестры навсегда» – вот был их девиз. И все же в один день она исчезла из жизни семьи. Из жизни Корицы.

Все произошло из-за дурацкой ссоры за ужином, одной из тех, которые разгораются почти незаметно. Корица хорошо помнила тот вечер. Папа в очередной раз раскритиковал манеру Гиацинты одеваться, которая была ему не по вкусу. А потом снова вспомнил про фортепиано. Он не понимал, как можно забросить классическую музыку, настоящую и серьезную, ради какого-то глупого джаза. Папа повторил, что любой музыкой сложно зарабатывать на пропитание, не говоря уже об этой музыке, и что за свой выбор Гиацинта будет винить себя всю жизнь. Напоследок папа заявил, что пожертвовал своей жизнью ради дочери не для того, чтобы слушать эту чепуху, которая к тому же разрушит ее будущее.

Корица хорошо помнила тот разговор, словно все произошло лишь вчера. Помнила она и свои слова. В тот вечер она сказала, что ноктюрны Шопена ей тоже нравились больше, чем странные новые песенки. Но Корица произнесла это просто так, не подумав. Она была еще ребенком, и ей действительно нравилось слушать, как по вечерам в гостиной сестра играет классические произведения. Услышав слова младшей сестренки, Гиацинта едва не прожгла ее взглядом. Даже теперь Корица вздрогнула, хотя с тех пор прошло много лет. После этого Гиацинта молча встала из-за стола и ушла в свою комнату. Семья доужинала в тишине, наполненной грустью и яростью.

Наутро Корица не нашла сестру в комнате. В ту ночь Гиацинта собрала свои вещи, заправила кровать (потому что, хотя она и была бунтаркой, аккуратности ей было не занимать) и ушла. Она не вернулась домой и старательно избегала любых контактов с семьей. Один раз папе удалось найти Гиацинту в другом городе и поговорить с ней. Но он все равно вернулся домой один. Тогда Корица поняла, что больше она сестру не увидит. И ту кровать в пустой комнате больше никто не расстелет.