Любопытство. Сильное и неизменное любопытство позволяет находить новых людей, места и идеи, а также быть в курсе и понимать происходящее на рынке и его меняющуюся динамику. Путь к инновациям начинается с любопытства.

Честность. Сильный руководитель – воплощение справедливого и достойного отношения к людям. Эмпатия так же важна, как и доступность. Люди, совершившие непреднамеренную ошибку, заслуживают второго шанса; излишне жесткое отношение к людям порождает страх и неуверенность, которые препятствуют нормальному взаимодействию и инновациям. Для организации нет ничего хуже, чем формирование культуры страха.

Проницательность. Проницательность является одной из наиболее недооцененных составляющих хорошего руководителя. Это способность глубокого и быстрого понимания, поэтому озвученное мнение или принятое решение будут внушать большее доверие и, вероятнее всего, будут верными.

Естественность. Будьте искренними. Будьте честными. Ничего не придумывайте. Правда и естественность порождают уважение и доверие.

Неуклонное стремление к совершенству. Это не означает достижения идеала любой ценой, но это отказ принять на работу посредственность или согласиться на сносное качество исполнения. Если вы считаете, что что-то можно сделать лучше, то приложите максимум усилий, чтобы добиться этого. Если ваш бизнес связан с производством товаров, то делайте это качественно.

Добросовестность. Нет ничего важнее, чем качество продукции и высокие моральные принципы сотрудников организации. Успех компании зависит от установления и соблюдения общих высоких этических стандартов. Другими словами, то, как вы делаете что-то одно, говорит о том, как вы делаете все.

Это не мемуары, но без экскурса в детские годы невозможно было бы рассказать о качествах, сослуживших мне добрую службу на протяжении всей моей профессиональной деятельности. То, каким я всегда был, и то, как я всегда поступал, – результат какого-то непостижимого сочетания прирожденных качеств и воспитания. Например, сколько я себя помню, я всегда просыпался рано и наслаждался этими часами, принадлежавшими мне одному, пока весь остальной мир спал. Есть еще масса других качеств и привычек, приобретенных в результате однажды принятых мною целенаправленных решений. Как бывает со многими из нас, эти решения были отчасти приняты под влиянием моих родителей, в частности моего отца – умного и многогранного человека, оказавшего на меня самое большое влияние.

Именно благодаря ему я вырос любознательным. У нас дома одна из комнат была полностью забита полками с книгами, и отец прочел их все. До перехода в старшие классы я не особо любил читать, но однажды влюбился в книги, и это случилось только благодаря отцу. Через клуб «Книга месяца» он заказывал полные собрания сочинений всех мэтров американской литературы: Фицджеральда и Хемингуэя, Фолкнера, Стейнбека и т. д. Бывало, я брал с полки «Ночь нежна», или «По ком звонит колокол», или что-то еще из десятков других стоящих там книг и буквально проглатывал их залпом, а он подталкивал меня читать еще и еще. За ужином мы часто обсуждали то, что происходило в мире, лет с десяти я подбирал с лужайки перед домом свежий выпуск New York Times и, удобно расположившись за кухонным столом, успевал прочесть ее до того, как все проснутся.

Мы жили в двухуровневом доме в маленьком городке Оушенсайд на Лонг-Айленде, в местечке, где проживал преимущественно рабочий класс. Я был старшим из двух детей, сестра была младше меня на три года. Моя мама – добрая и любящая – занималась домашним хозяйством, пока я не перешел в старшую школу, а потом устроилась на работу в школьную библиотеку. Отец – ветеран ВМС США. Вернувшись с войны, он играл на трубе в малоизвестных биг-бэндах, но вскоре понял, что заработать на жизнь в качестве музыканта у него не получится, и оставил идею сделать это занятие основным источником заработка. Он окончил Уортонскую школу бизнеса Пенсильванского университета и устроился на должность маркетолога в компанию, которая производила продукты питания, что в дальнейшем привело его в рекламу. Впоследствии отец стал менеджером по работе с клиентами в рекламном агентстве на Мэдисон-авеню и вел кампании бренда Old Milwaukee и компании Brunswick, мирового производителя оборудования для боулинга. Однако в итоге он потерял эту работу. Он сменил несколько агентств, почти всегда без повышения. Когда мне было лет 10 или 11, отец так часто менял работу, что я начал задумываться о причинах.

Он всегда увлекался политикой, с энтузиазмом поддерживая либеральные идеи. Однажды отец потерял работу, потому что был полон решимости принять участие в марше на Вашингтон, чтобы послушать выступление Мартина Лютера Кинга-младшего. Шеф не разрешил ему взять выходной, но он все равно это сделал. Я не знаю точно, уволился ли он сначала и потом пошел на марш, или же был уволен за то, что ослушался начальство, но это лишь один пример из целого ряда схожих историй из его жизни.

Я гордился тем, что у моего отца был сильный характер и подобные политические взгляды. Он обладал обостренным чувством справедливости и всегда вставал на сторону слабого. Вместе с тем ему было трудно контролировать свое настроение, и часто он говорил то, что приносило ему неприятности. Позже я узнал, что у отца была диагностирована маниакальная депрессия[1] и что он перепробовал различные методы лечения, включая электрошоковую терапию. Как старший ребенок в семье, я нес основное бремя последствий его эмоциональной нестабильности. Перепады настроения меня не пугали, но я осознавал эту темную сторону его натуры и жалел его. Мы никогда не знали, в каком настроении папа вернется домой вечером. Я хорошо помню, как, сидя в своей комнате на втором этаже, я точно распознавал по тому, как отец открывал и закрывал дверь и поднимался по ступенькам, был он весел или расстроен.

Порой отец заглядывал в мою комнату, чтобы удостовериться в том, что я «провожу время продуктивно», как он выражался. Это означало читать, делать домашнее задание или заниматься чем-то еще, что могло каким-либо образом сделать меня «лучше». Он был не против того, чтобы мы с сестрой отдыхали и развлекались, но считал также очень важным, чтобы мы разумно использовали свое время и целенаправленно работали над достижением целей. Я уверен, что моя приверженность (некоторые сказали бы: одержимость) строгому тайм-менеджменту была привита именно им.

Я рано понял, что значит быть опорой для семьи, это касалось в том числе и вопросов практического характера. Если что-то ломалось, мама просила меня это починить, поэтому в детстве я научился ремонтировать все, что можно. Теперь мне кажется, что этим тоже объясняется мой интерес к технологиям. Мне нравилось работать инструментами, разбирать механизмы, чтобы понять, как они устроены.

Мои родители вечно о чем-то беспокоились. Складывалось ощущение, что они оба постоянно боялись, что может произойти что-то плохое. Не знаю почему – игра ли это генов или следствие реакции на их беспокойство, – но я всегда был полной противоположностью. За редким исключением, я никогда в жизни не беспокоился о будущем слишком сильно и никогда не боялся что-то предпринять и потерпеть неудачу.

Став старше, я стал лучше понимать разочарование отца. Он вел жизнь, которая ему не нравилась, и в собственных глазах был неудачником. Отчасти поэтому он заставлял нас, детей, так усердно и продуктивно работать, чтобы мы могли стать успешными – такими, каким он так и не стал. Проблемы отца с трудоустройством выливались в то, что, если мне нужны были карманные деньги, нужно было идти и зарабатывать их самому.