Валерия сверкнула глазами, любуясь сценой унижения Агаты, но все же ответила:

– Оборудование привезли зимой, на такой большой штуке, словно на надувной лодке с машиной.

Агата понятливо кивнула, с трудом удержавшись от гримасы – судно на воздушной подушке, да по зимней дороге удобная штука. И дорогая. А Филипп, ненавидящий неточность в речи, словно и не заметил, как Валерия пыталась выкрутиться, не зная названия транспортного средства.

В общем, они все вместе осмотрели больницу. Валерия сказала, что глава поселка собирается пригласить еще минимум двух врачей – стоматолога и “женского” врача, но пока все проблемы местных придется решать Филиппу.

– Значит, я буду здесь главным! – хохотнул жених и отправился выбирать себе кабинет.

Конечно, его устроил только самый просторный и красиво обставленный. Молодой мужчина довольно зашел в него и собрался было сесть в кресло, но заметил тонкий слой пыли на лакированной столешнице:

– Агата, – сразу сказал он, подзывая к себе невесту, как дрессированную собачку, – убери это! И вообще, наведи порядок! Я смотрю, здесь не подозревают о том уровне стерильности, который положен в лечебных заведениях!

Агата молча осмотрела фронт работ и покачала головой:

– Филипп, тут нужны специальные средства – мебель очень дорогая, ее легко испортить.

– О, дорогая, – заулыбалась Валерия, поглядывая на девушку с превосходством, – давайте я покажу вам наш чулан! Там есть все необходимое!

Новенькой хотелось хорошенько стукнуть эту наглую медсестру, но жених смерил ее строгим взглядом:

– Ты слышала? Тут все есть! Я хочу осмотреть запас лекарств, чтобы завтра начать прием пациентов!

Агата молча двинулась за Валерией, расстроенно глядя в пол. Ей не хотелось отмывать кабинет для Филиппа. Вот если бы это был ее кабинет…

– А ветеринар у вас тут есть? – осторожно спросила она медсестру.

Та смерила в ответ Агату насмешливым взглядом и ответила:

– А что, вы привезли любимого песика, и опасаетесь за его здоровье?

Девушка растерялась и ответила:

– Нет, просто хотела узнать. В деревнях часто держат животных, им тоже нужен доктор…

– Ветеринара нет, – сухо ответила Валерия и торжественно распахнула узкую белую дверь.

Это действительно был чулан – маленькая темная комнатка, спрятанная в толстой северной стене. Там нашлись и нужные дезсредства для уборки смотровых, и тряпки из микрофибры, и полироль для дорогой мебели, и швабры с разными насадками. Всего хватало с запасом на двоих или троих, но Валерия, показав “санитарке” инвентарь, тотчас застучала каблучками в сторону кабинета, и до Агаты долетел ее звонкий голос:

– Филипп, вам необязательно находиться здесь, пока идет уборка! Хотите, я покажу вам наш поселок? В Сером логе есть очень красивые места!

Что ответил Филипп, Агата уже не слышала, дверь закрылась, но наверняка молодой доктор отнесся к идее благосклонно.

Вздохнув, и пообещав себе осмотреть поселок позже, Агата взяла ведро, отмерила в него дезсредство и дернула ручку крана у специальной ножной ванны. Уборка началась!

Агата вышла из больницы, поправила косынку, и вздохнула. Из кустов выглянули любопытные мордочки мальчишек, и она радостно улыбнулась:

– Ребята! Подскажите мне!..

Дети медленно вышли из кустов и подошли ближе. Девушке показалось, что они к ней принюхиваются.

– Где можно взять стремянку? Мне бы плафоны обмахнуть…

– А что такое стремнянка? – выступил вперед один… Ой! Да не один, а одна – сорванец оказался девочкой, только и одета она, и подстрижена была как мальчишка.

– Не стремнянка, а стремянка, – рассмеялась Агата, разглядывая конопатую любопытную мордашку. – Это такая лестница… Как бы это лучше вам объяснить? – призадумалась. – Ну она как бы на двух ногах, чтобы можно было забираться на нее и не падать. И держать никому не придется. Она еще раскладывается.

– Я знаю, что это, – важно выступил и поравнялся с девочкой чернявый мальчишка, чуть постарше. – Такая лестница есть у Самсона. Он сам ее смастерил.

– А кто такой Самсон, и как его найти?

Агата переводила взгляд с одного ребенка на другого и подмечала в них кое-что одинаковое, несмотря на то что все они были не только разной внешности, но и возраста – примерно от пяти лет до десяти. Все они одинаково смотрели на нее – очень внимательно и настороженно. Казалось, скажи она что-то или сделай одно неаккуратное движение, как бросятся они от нее врассыпную. Даже удивительно было осознавать, что кому-то она может внушать, если не страх, то точно недоверие.

– Самсон – это мой дядя, – ответил все тот же чернявый мальчик. – Он делает ремонт в домах, когда зовут его. У него не только эта стемнянка есть, но и куча разного инструмента. Пацаны, за мной! – вдруг как гаркнет мальчишка. – Щас принесем, – зыркнул следом на Агату.

И вся ватага умчалась быстрее ветра. Причем, девочка побежала быстрее пацанов.

Агата еще немного постояла на улице и вернулась в больницу. Филипп ушел на прогулку с Валерией, и не думать об этом не получалось. Ревновала ли она? Наверное… Но еще больше злилась, что оба обращались с ней, как с человеком второго сорта. И не амбиции Агаты страдали, а простое человеческое достоинство – уж точно она не хуже них.

С другой стороны, жить им в поселке придется какое-то время, и проводить его в безделье Агате не хотелось. Не привыкла она так. И заниматься домашними делами все время не получится, их просто не будет столько. Ну и, как говорится, у нас любой труд в почете, так почему бы не стать на время санитаркой?..

Размышляя так, Агата стирала с поверхностей пыль, почему-то представляя не своем месте длинноногую Валерию с ярко-розовым пипидастром. Но стоило только нарисовать в голове картинку, как наклоняется медсестра в своем коротком халатике, а рядом стоит Филипп и заглядывается на открывшиеся взору прелести, как тут же гримаса отвращения не заставила себя ждать.

– Ревнуешь, все же, – пробормотала себе под нос Агата и тут же едва не выронила тряпку, когда за спиной ее раздался низкий мужской голос:

– Кого ревнуешь, красавица?

Агата развернулась, да сделала это так резко, что не удержалась на ногах. И в следующий момент ее талию обхватили сильные горячие руки, а носом она уткнулась в широкую мускулистую грудь, обтянутую футболкой.

– Кто вы такой? – задрала Агата голову, чтобы разглядеть мужское лицо. – И зачем подкрадываетесь?

Высоченный и очень смуглый. Волосы чернее воронова крыла. И черты лица… как будто их на скорую руку высекли из камня, а отшлифовать забыли. И глаза… Таких глаз Агате еще встречать не приходилось – светло-серые, до прозрачного, отчего кажутся ужасно холодными.

– Привычка, – отозвался мужчина. – Я принес тебе стремянку, – выпустил он ее талию и отошел на шаг.

Смотреть на него стало полегче, как и дышать. Неизвестно почему, но рядом с ним Агата начала задыхаться.

– Вы не ответили на мой первый вопрос, – заправила она непослушную прядь за ухо и заметила, как внимательно проследил за ее жестом пришелец.

– А ты, значит, невеста городского доктора? – проигнорировал ее выпад мужчина, не переставая бесцеремонно окидывать ее взглядом с головы до ног. Захотелось за что-то спрятаться, да не за что было. Разве что, ведро, вот. – А сам он где? – огляделся мужчина.

– Ваша медсестра повела его осматривать окрестности, – не удержалась от сарказма Агата.

– Лера-то? – усмехнулся мужчина. – Это она умеет. А тебя как зовут? – буквально впился в ее глаза своими льдинками.

– Я… первая спросила, – откуда-то появилась несвойственная ей вредность. – Я Агата, – тут же стушевалась.

И чего это она корчит тут из себя перед ним? Не заигрывает же? Этого только не хватает.

– Стремянка зачем понадобилась? – так и не назвал свое имя пришелец, да и не больно-то хотелось.

– Пыль стереть с плафонов и багетов. А еще, кое-где перегорели лампочки, и я в чулане нашла новые.