– Ты так думаешь? – её узкие брови взметнулись вопросительно вверх. – Твоё время ушло.... Я перегорела….

– Но, ведь, так не бывает.... Я не понимаю....

– Если ты понимаешь, чего ты хочешь, всегда можно это объяснить, а значит, я смогу это понять.

    Он замер, услыхав спокойный невозмутимый голос. А она несколько секунд молча смотрела на него, потом пожала плечами: что можно сказать человеку, который, обидев другого человека и, сказав "прости", хочет решить все вопросы. Чисто по-человечески, она его простила, но Ася знала, что верить этому человеку она больше не сможет. Она собралась уходить, когда услышала за спиной тихий голос, скорее шёпот, вибрирующий от внутреннего волнения:

– Стой, не уходи.... Я без тебя не смогу…, ты мне нужна…, только ты.... Ты самая лучшая.... Я без тебя умру.... Я дурак.... Перебрал вчера, вот и нёс околесицу.

    Страх потерять любимую оказался сильнее его гордости.

    Стильный, недоступный, богатый красавец, обладатель накаченного торса и надменных голубых глаз, лепетал, как ребёнок, не зная, как убедить девушку, что он и вправду её безумно любит. То, что было вчера – это была пьяная бравада перебравшего юнца.

    Но золотоволосая красавица была неумолима.

    Её сердце было бриллиант чистой воды, и хотя его острые грани могли резать стекло, тем не менее, своею несокрушимой твёрдостью и глубокой чистотой, это сердце одно могло понять и откликнуться на безграничное страдание.

    Она вздохнула и погладила его волосы, слегка отстранившись, когда он хотел притянуть её к себе. Множество любопытных глаз, следящих за их объяснением, смущало её….

    Он насмешливо скривил губы:

– Раньше, когда я обнимал и целовал тебя при всех, тебя это нимало не смущало.

– Ты опять хочешь всё испортить, наговорив мне кучу пошлостей? – всё так же спокойно без лишних эмоций проговорила девушка.

– Прости.... Я же говорил, что меня заносит. Ты знаешь, что ты со мной делаешь?

     Он поднёс палец к краю её подбородка и легонько поцеловал её в губы.

    В этот момент она уловила проницательный взгляд тёмных глаз, Дэн насмешливо скривил губы.

    Дэн хотел встретить Асю со школы и шёл к ней на встречу, когда увидел сцену, так поразившую его: Влад целовал Асю, приподняв её за подбородок.

    Она глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза. Выражение её лица было смущённым.

    Злые, неукротимые искорки озарили его глаза. Она готова была расхохотаться.

– Я ничего не собираюсь объяснять…. Это пошло…. Да и ты не очень-то склонен верить…. – подойдя к нему вплотную, сказала Ася.

– А я ни о чём и не спрашиваю….

    В её взгляде было столько боли!

    Девушка согнула руку и откинула волосы назад; её волосы струились по спине золотистым водопадом, огненно-рыжим, как пламя, настолько огненным, что иногда кто-нибудь дотрагивался до них, чтобы узнать, не горячие ли они.

    Он засмотрелся на её блестящие волосы. Эта рыжая бестия с сердцем ангела и глазами цвета аметиста сводили его с ума. Чувство неловкости не проходило.

    Его тёмные шелковистые волосам, загорелому лицу очень шла густая синева рубашки, которая была на нем одета. А его добрые глаза с интересом изучали её.

    Такие редкие ангельские души никогда не защищают свою репутацию, они даже не желают знать о существовании той грязи, которая их пачкает.

    Этот молчаливый диалог наблюдало множество любопытных глаз: девчата, ждущие Асю, которые стояли в сторонке и Влад, о существовании которого, казалось, все забыли.

    Дэн не мог отвести взгляд, полный нежности и желания, и она это почувствовала; и не только она.

– Вы так пялитесь друг на друга, что в воздухе витает статическое электричество, – резко произнёс у неё над ухом голос Влада.

    Ася повернулась к нему: в её чудесных глазах промелькнуло удивление.

– Ты ещё здесь? Я думала, что мы уже обо всём поговорили…. – она одарила его таким холодом своих фиалковых глаз, что Влад был настолько поражён, что с изумлением уставился на неё. Что-то было в её взгляде такого, что заставило его резко развернуться и уйти, ни разу не оглянувшись.

    Ася стояла, обхватив себя руками за плечи, словно пытаясь согреться. Дэн скорее почувствовал, чем увидел, горечь в бездонной глубине её глаз.

     А она, казалось, не может оторвать от него глаз. Он притягивал её. В этот раз глаза его были совсем другими: в них не было гнева, его взгляд был полон страсти, которая эхом отдавалась в сердце девушки.

    Дэн взял руку Аси и поцеловал её пальцы. Она рассмеялась и откинула назад свою гриву волос. Он приподнял её лицо за подбородок, пальцы скользнули по шее. При свете дня различил три пурпурных следа от пальцев. Он стиснул зубы, в его глазах появился холод. Дэн погладил это место.  Лишь только он коснулся её нежной шейки, лёд в глазах растаял и вспыхнул огонь, густые волосы отливали синевой.

 Девчонки, стоя в сторонке, и с умилением наблюдая трогательную сцену, решили оставить их вдвоём и двинулись по домам.

 Дэн наклонился, было, чтобы поцеловать её, но, вспомнив данное себе обещание, поднял голову, засовывая руки в карманы джинсов. Ася стояла, не сводя с него изумлённых глаз, в уголках которых была невыразимая боль. Она стояла, прижавшись спиной к дереву; он, вынув руки из карманов, упёрся руками в кору дерева на уровне её головы.

– Ты сводишь меня с ума.... – произнёс у неё над ухом бархатный баритон. Он прикоснулся к её лицу: его длинные пальцы при этом дрожали; от его дыхания шевелились её волосы. От его прикосновений перехватило дыхание. Близость его пугала её. Ещё вчера они были просто друзьями, и всё было чётко и ясно, но сегодня всё изменилось.

– Мы договорились остаться друзьями…. – прошептала Ася. Её глаза лихорадочно блестели, на щеках выступил румянец, в голове вертелась одна единственная мысль: "Почему я всегда всё порчу?"

  Карие глаза, затуманенные страданием, широко распахнулись, он побледнел, опустил руки и прислонился к дереву с другой стороны ствола.

– Да, да, конечно…. Прости…. Я не хотел тебя обидеть.

– О, Дэн.... – его имя никогда ещё не произносили так: в голосе звучала страсть (или ему это показалось?)

  Она почувствовала, как он схватил её за руки и развернул к себе лицом. Напряжённые карие глаза не позволяли ей отвести взгляд.

  Свет, пробивающийся сквозь ветки деревьев, выделял нежные очертания её профиля; в солнечных лучах искрились золотом пушистые завитки у неё на шее; и меж полуоткрытых губ зубы отливали перламутром; её глаза были ярче, чем лазурное небо над морем.