Несмотря на то что физическая близость со значимым взрослым является ключом к формированию привязанности, исследований, изучавших влияние временного разлучения с матерью на развитие детей, не очень много. Есть исследования, сосредоточенные на влиянии развода (например, Amato & Keith, 1991) и переезда родителей (например, Adam & Chase-Lansdale, 2002), а также длительных разлук (Bowlby, 1969, 1973; Moss et al., 2005; Crawford et al., 2009). Наиболее обширное исследование значимости короткой разлуки с матерью в раннем периоде развития было проведено Говардом Кимберли с коллегами[16]. Это лонгитюдное исследование влияния опыта раннего разлучения ребенка с матерью на дальнейшее развитие было проведено на широкой выборке (N = 3,001), где детей исследовали в течение первых пяти лет своей жизни.

Авторами исследования была обнаружена связь разлучения с детским негативизмом и агрессией на более поздних этапах развития. В частности, было показано, что влияние разлуки на агрессию ребенка в возрасте пяти лет опосредовано повышенным уровнем агрессии в возрасте трех лет, что в свою очередь определено пережитой разлукой с матерью на самых ранних этапах развития. Такие данные говорят о том, что даже относительно кратковременная разлука ребенка с матерью в первые два года жизни может иметь значение для его благополучия спустя несколько лет, что согласуется с предыдущими исследованиями социально-эмоциональных последствий нарушения привязанности[17]. При этом не обнаружено, чтобы ранняя разлука впоследствии влияла на проявление материнской эмоциональной теплоты, отзывчивость или, напротив, отстраненность. То есть пережитое в раннем возрасте разлучение может сказываться на повышенной агрессии у ребенка, независимо от того, как в дальнейшем проявляет свое отношение мать.

В исследовании детей дошкольного возраста[18] было показано, что те, кто в ходе развития испытал переход от безопасной привязанности к небезопасной/дезорганизованной привязанности, в большинстве случаев имели в своем опыте потерю одного из родителей, бабушек и дедушек или госпитализацию родителей в период между оценками типа привязанности. Более того, длительные разлуки на месяц или дольше до достижения пяти лет были связаны с усилением симптомов пограничного расстройства личности в подростковом и взрослом возрасте[19].

В зависимости от причин и обстоятельств разлука может оказывать большее или меньшее влияние[20]. Если разлука ожидаема (планируемый отъезд или отпуск, а не чрезвычайные ситуации, такие как болезнь матери, ребенка или другого члена семьи), то матери могут предпринять подготовительные шаги, чтобы свести к минимуму последствия для своего ребенка. Например, выбрать альтернативного опекуна, с которым у ребенка установились отношения, максимально сохранить привычное в жизни малыша, обеспечить, чтобы другие знакомые фигуры (например, другие родственники) находились в контакте с ним.

Кроме психологических последствий, которые разлука с фигурой привязанности имеет для ребенка, отсутствие матери также может рассматриваться как индикатор семейной нестабильности[21]. Ведь у материнского отсутствия обычно существуют значимые причины: нежелание матери заниматься воспитанием, ее серьезная болезнь, семейная трагедия (например, физическая смерть матери), существующий семейный конфликт, по причине которого мать вышла из семейной системы, или смешение ролей, при котором женщина, родившая ребенка, не смогла отстоять свое право заниматься его воспитанием. Таким образом, разлучение матери и ребенка может рассматриваться как нарушение нормальной семейной жизни и семейной системы, сигнализируя об определенных проблемах или общем хаосе. Ребенок, который в раннем возрасте переживает разлуку с матерью, часто испытывает нестабильность и хаос в других аспектах домашней среды и жизни, что обычно сопровождается эмоциональным дистрессом и ведет к социально-эмоциональным проблемам[22].

Я не стану более останавливаться на описании привязанности в данной книге – литературы по этому вопросу предостаточно. Например, в контексте детско-родительских отношений данный феномен прекрасно раскрыт в книге Людмилы Петрановской «Тайная опора: привязанность в жизни ребенка» (2015), а в контексте влияния привязанности на близкие отношения во взрослом возрасте я говорю об этом в одной из глав книги «Любовь и Невроз» (2021). Интересующимся я также могу рекомендовать классические работы Джона Боулби и Мэри Эйнсворт, а также сотни современных статей, посвященных вопросу феномена привязанности (attachment phenomena). В данном случае лишь акцентирую, что благодаря эмпирическим исследованиям, проведенным в последние полвека, о значении роли матери в психическом развитии ребенка можно говорить не голословно. Отношение ребенка к себе и к миру, его способность доверять, уровень тревоги, вера в себя и доверие к другим формируются в ранние годы на основе опыта взаимодействия с фигурой привязанности (значимым взрослым), которой часто является мать, а также присутствием или отсутствием матери как фактора стабильности и упорядоченности среды, в которой развивается ребенок.

1. Как проходил процесс вашего рождения? Были ли осложнения или родовые травмы? Оставались ли вы после родов с матерью?

2.  Разлучались ли вы с вашей матерью в течение первых лет жизни? Или с другой фигурой привязанности (значимым взрослым, заботившимся о вас)?

3.  Оставляли ли вас плачущую? Давали ли «прокричаться»? Учили ли «успокаиваться самой»?

4.  Менялись ли люди, которые заботились о вас в раннем детстве? Как часто?

5.  Оказывались ли вы младенцем в больнице? Если да, то при каких обстоятельствах и надолго ли?

6.  Отдавали ли вас в ясли? Если да, то в каком возрасте? Как вы на это реагировали?

Человек, как правило, не помнит свой довербальный опыт, но это ни в коем случае не уменьшает значение его влияния. Для того чтобы понимать себя, восстановить свою целостность, необходимо восстановить и свою историю, в том числе особенности ранней детской привязанности, ее надежности или ненадежности. Чтобы в себе что-то поменять, нужно знать, как вы устроены. А также иметь реалистичные представления о том, в какой степени и какие именно изменения возможны. Иногда остается изменить лишь отношение к имеющемуся. Например, при сформированной ненадежной привязанности делить свою тревогу в отношениях на десять и не вешать свои проекции на другого ничем не повинного человека, ища в нем всепонимающую и всепринимающую маменьку, которая никогда не оставит.

Если вы знаете, что в младенчестве или раннем детстве у вас была травма привязанности, то важно обнаружить в себе детскую часть, отнестись к ней с пониманием, а не отделываться от нее, принять, а не отвергать, обнять, а не осуждать. В психотерапии мы делаем это в совместном исследовании, но можно порефлексировать самостоятельно.

Представьте себя маленькой. Какой самый ранний образ рождается в воображении? Какой вы себя видите? При каких обстоятельствах? Присмотритесь к этому ребенку. В чем он нуждается? Чего хочет? Представьте, что сегодня будучи взрослой, возможно, и уже будучи матерью, вы оказываетесь рядом с той малышкой. Что вы могли бы сделать для нее? А что бы сделать хотели бы? Подойдите к ней, повзаимодействуйте, скажите те слова, которые ей нужно было бы услышать.

Подобный воображаемый контакт со своим внутренним ребенком крайне важен, особенно в случае пережитого в детстве травматического опыта (а у кого из нас в той или иной мере его не было?). Ежедневно, например перед сном, вы можете представлять себе то, как входите в пространство, где находится ваш внутренний ребенок, и взаимодействуете с ним: держите его ладошку, гладите, берете на руки, качаете, играете, хулиганите, разговариваете, отправляетесь вместе на прогулку… Позвольте вашему воображению развернуться, почувствуйте, что наиболее целительно в таком общении вашей взрослой и детской частей, следуйте этому.