Как выяснилось, к этому времени первый самолет уже ударил в одну из башен-близнецов. Высоко вверху из окон валил густой дым, а из широкого остекленного подъезда небоскреба в испуге выбегали люди. Много людей, сотни, но все выбежать не могли – те, кто оставался выше зоны пожара, оказались в ловушке. Одна за другой подъезжали пожарные машины, из них выскакивали люди в форме и устремлялись к входу в атакованное здание. То есть это потом все узнают, что WTC был атакован, а в тот момент все посчитали это несчастным случаем.

Поэтому даже те, кто выбежал из горящего небоскреба, никуда не уходили. Они вставали, задирали голову кверху и смотрели на то, как на большой высоте бушует пожар. Всем, да и Ирине тоже, в тот момент казалось: пожар удастся потушить и попавшие в ловушку спасутся.

– И тут бьет второй самолет! Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. Я еще не понимала, в чем истинная причина катастрофы, зато помнила про бомбу, которая два раза не падает в одну воронку. И если такое случается – это неспроста. Ну и наверное, сработала генетическая память русского человека, которому много чего досталось.

«Не стой как идиотка! – сказала я себе. – Беги!» И я побежала – со всех ног!

Задача Ирины была простая: найти мужа, забрать его из офиса, после чего постараться вернуться домой, в ДжерсиСити. Но когда она его нашла, офисный центр содрогнулся – рухнула первая башня. Вместе с мужем они в панике бросились в подвал, и тут еще одно сотрясение стен – обваливается вторая башня! Свет в подвале гаснет, в душу вползает ужас, и кажется: началась ядерная война, в которой погибнут все без исключения…

Ирина не помнила, как они оттуда выбрались. По улицам уже валил густой дым вперемешку с пылью, дышать было нечем, и они направились к проливу Ист-Ривер. В ее сумке был пакет с бумажными полотенцами, которые она смочила в воде. А затем вместе с мужем, прикладывая ко рту мокрые полотенца, они брели, задыхаясь, по Бруклинскому мосту, чтобы попасть в другую часть города и как-то добраться до дому…

– Думаю, многие из тех зевак, что глядели на пожар, погибли. Мой сосед по дому, работавший в WTC, погиб, он был ирландец. Еще один знакомый успел выбежать и спастись, а весь его отдел, в том числе две русские девушки, остался под обломками… В общем, понятно, почему мы с мужем решили уехать из Нью-Йорка. Теперь живем в Пенсильвании, в девственном лесу. Вокруг белочки, зайцы, барсуки, только…

– Что – только? Ирина нервно смеется.

– Не поверишь, но недавно я узнала, что в двадцати километрах от нас находится атомная электростанция. И если на ней что случится – сам понимаешь…

Я всей душой желаю Ирине не попадать больше в подобные передряги. Она хороший человек, и такое было бы очень несправедливо. Она еще раз бросает взгляд на разлив невской воды и повторяет:

– Хорошо все-таки, что в Питере нет небоскребов!

Вода повсюду, она грохочет, шумит, лезет в глаза и проникает за шиворот. Вокруг мельтешат туристы из разных стран, облаченные в желтые дождевики, только мы со Славой мужественно сопротивляемся водной стихии в собственной одежде.

– Ребята, немедленно наденьте дождевики! – кричит Настя, с трудом перекрывая грохот водопада.

– Русские не надевают дождевиков! – кричу в ответ. А Слава добавляет:

– Мы же должны как-то отличаться от остальных туристов!

Слава идет ва-банк: у меня-то мотоциклетная косуха, а он в обычной водолазке, такая промокает на раз. Даже сквозь мою кожанку уже начинает проникать влага, которая здесь везде – в воздухе водяная взвесь, мелкая пыль, что так и норовит пробраться под одежду.

Мы движемся по деревянным террасам, приближающим нас к стене падающей воды. Стена пенится, брызжет на много метров вокруг себя, но мы упорные и хотим приблизиться к водопаду еще ближе.

– А искупаться слабо?! – кричу на ухо Славе.

Тот оценивающе оглядывает водяную стену. В этом месте Ниагара низвергается на огромные камни, на них взобраться нереально. Но если встать чуть в стороне, где валунов нет, можно при желании и «покреститься» в великом американском водопаде…

– А что, можно! – отзывается он. – Должны же мы отличаться, правильно?

Дорога на Ниагару началась от Нью-Йорка. Проехав зону городской застройки, выехали в направлении города Буффало и вскоре оказались в окружении совсем родных пейзажей. Леса вокруг, елочки, березки – чем-то это напомнило Московскую область. Если бы не англоязычные указатели, что мелькали порой вдоль дороги, могло бы показаться, что едешь хорошо знакомой дорогой из Москвы в Смоленск. А тут еще запах навоза шибанул в нос, когда проезжали какие-то поля, что совсем уж приблизило к родине. По всей матушкеРоссии – по Тверской ли области, по Новгородской – витает этот запах; и в Америке его тоже, оказывается, нюхают.

Полей было много, в основном кукурузных. Вначале было пасмурно, и наша команда облачилась в куртки. Затем опять выглянуло солнышко, я вновь разделся и катил вперед в одной футболке. Эту футболку с цветами из Таллина мне подарил Саша Одесса. Подарок был мне дорог, как и кепка Santoverdo Banda, преподнесенная в подарок другим моим другом – Витей Малиной.

Мы уже почти привыкли к мощным навороченным американским машинам. Приедешь куда-нибудь в Италию – там половина страны ездит на малолитражном «фиате-пунто». Приедешь в Израиль – тоже в основном японские экономичные автомобили. А вот Америка любит масштаб, тут сплошь пикапы да джипы. А еще домаприцепы, которые бывают просто огромные. Домом на колесах нас не особо поразишь – видели, знаем. Но тут ведь не просто дом – домище, размером с двухкомнатную квартиру в панельном доме! И тянет такую махину, конечно же, многосильный джип марки «Форд» или «Шевроле».

Что касается желтых школьных автобусов, иногда встречавшихся на пути, то они были привычны и непривычны одновременно. Вроде бы по нашим дорогам они не ездят, но мы же смотрели фильм «Кошмар на улице Вязов» и хорошо помним Фредди Крюгера. И другие фильмы смотрели, так что эти автобусы воспринимаются уже привычным образом, как и желтые нью-йоркские такси.

По ходу продолжали знакомиться с местными ПДД, что иногда сильно отличаются от российских. Вот хотя бы один пример: при наличии особого знака или специально выделенной полосы по американскому хайвею нельзя ехать на машине в крайнем левом ряду в одиночку. Если ты один – изволь сместиться правее, а по самой скоростной полосе можно передвигаться лишь в компании с кем-нибудь.

Приходилось привыкать и к приборной доске «Харлея», где на спидометре не привычные километры в час, а мили в час. Миля составляет 1,6 километра, так что движение по трассе со средней скоростью 65 миль в час означает в переводе на наши правила скорость чуть более 100 км в час.

Американские ПДД в некоторых пунктах отличаются от российских.

В другой стране вообще много непривычного. Еду по трассе, и вдруг справа от дороги возникает белый металлический резервуар на тонких металлических опорах.

Пальцы придавливают тормоз: хочется получше рассмотреть странное сооружение, будто взятое из фантастического фильма «Звездные войны». Лишь потом понимаешь: это обычная водонапорная башня, просто выглядит она совсем не так, как такие же сооружения в России. Я слишком много внимания уделял осмотру окрестностей, поэтому проскочил нужный отворот, который уводил нас на объездную дорогу вокруг очередного американского городка. Навигатор потащил меня в город, а за мной – всю команду.

Мои спутники даже не поняли, что мы отклонились от маршрута. Поначалу я переживал, но город оказался очень даже живописным, и, судя по тому, как интенсивно ребята его фотографировали, они были довольны, что сюда заехали. Да и перекусить было нелишне, поскольку утренние гостиничные вафли уже давно были переварены организмом.

Еда в любом путешествии – дело не последнее: не подмажешь, как говорится, не поедешь. Но Америка, как я вскоре понял, богатства выбора в этом смысле не предоставляет. Взять те же завтраки в отелях, абсолютно не отличающиеся друг от друга. Приходишь утром в ресторан, а тебе предлагают стаканчик с жидким тестом. Ты открываешь электрическую вафельницу, вливаешь туда тесто и спустя несколько минут получаешь горячую мягкую вафлю плюс чашку кофе.