Через полчаса рюкзак наполнился до отказа, все карманы и кармашки были надёжно застёгнуты.

В последние годы Алексей стал вдруг суеверным, поэтому прежде, чем покинуть квартиру, присел на дорожку. Взглянул на часы, стрелки показывали восемь утра. До отхода поезда оставалось сорок пять минут.

«Отлично, всё идёт по плану, – отметил про себя Алексей, и подбросил на ладони ключи от квартиры. – Взять с собой или оставить у соседей? Поездка, безусловно, из разряда неординарных событий, неизвестно, чем закончится. Оставлю, пожалуй, у соседей».

Он закрыл квартиру, подошёл к двери напротив и нажал кнопку звонка.

– Папа, я открою, – послышалось изнутри, и дверь распахнулась.

На пороге стояла Ольга – двадцатисемилетняя блондинка. Полы мини-халатика, слабо перехваченного на талии узким пояском, демонстративно разошлись, и перед взором Алексея во всём великолепии предстали стройные ноги молодой хозяйки.

– О-о, Алексей Васильевич! Здрасте! – поприветствовала Ольга томным голосом.

– Здравствуй, красавица, – улыбнулся Кедров.

Он знал, что девушка – домоседка, всё свободное время предпочитает проводить дома в привычной для неё домашней обстановке. Ольга смотрела на него с излишним любопытством, оглядывая с ног до головы без тени стеснения.

– Опять на охоту?

– Ага.

– Не сидится вам дома. Целый месяц пропадали где-то и вот опять меняете уют и комфорт на таёжные неурядицы. Как вам только не надоест?

– Понимаешь, Оленька, тоскливо одному в холостяцкой квартире, – картинно жалуясь на одиночество, протянул Алексей.

– Хм-м, как будто в тайгу вы направились с кем-то ещё, – хмыкнула соседка.

– Ты права, Оленька. По тайге я брожу один. Но там – красоти-ища! – Алексей цокнул языком и зажмурил глаза. – Любуюсь природой и шевелю конечностями, что, кстати, очень полезно для организма. К тому же, поиски зверья отвлекают от шальных мыслей.

Он изобразил на лице сальную улыбку и впился глазами в обнажённые ноги.

– Это, каких же? – словно не догадываясь, о чём может пойти речь, спросила Ольга.

Она была неравнодушна к Кедрову и всякий раз, когда подворачивался удобный случай, с нескрываемой радостью болтала с ним безумолчно.

– Ну, например, почему я до сих пор робею и никак не решусь сделать тебе предложение, – сморозил Алексей первое, что пришло на ум.

– В чём же дело встало? – оживилась Ольга. – Возьмите бутылку шампанского, букет чайных роз и приходите свататься. – Она игриво повела бедром. – Я согласна. Выйти замуж за такого мужчину, как вы, мечтает любая женщина. С вами не страшно отправиться и на край света.

– Ой, ли? Мне ведь уже сорок два, думаю, поздно пить шампанское.

– Это вам-то поздно? Что вы такое говорите? Самый завидный возраст, мужчина в расцвете сил, – торопливо восклицала Ольга. Щеки её порозовели, она сделала шаг в сторону и полы халатика разошлись ещё выше, обнажив ноги до самых трусиков.

– Спасибо за комплимент, Оленька. Я обязательно подумаю. Вернусь домой, поговорим непременно. Тема-то, как-никак, довольно щекотливая. А пока держи ключи. До встречи.

– До свидания, Алексей Васильевич.

Глаза девушки полыхнули жарким огнём, она сглотнула комок, вставший в горле от волнения.

«Вот чудачка, – подумалось Алексею. – Девчонка – кровь с молоком. Статная, красивая, а до сих пор не знает себе цены, скрывается от мужчин, думает, вероятно, что просто невезучая».

Алексей помахал молодой соседке рукой и вышел на улицу.

«Распетушился, старый больной козёл», – выругал он себя и забросил рюкзак на плечо.

Трамвай не пришлось долго ждать, и на вокзал Алексей прибыл заблаговременно. Поезд тронулся ровно в восемь сорок пять, строго по расписанию. Алексей оставил вещи в купе и вышел в коридор. Окно было чуть приоткрыто, и напоенный весной воздух прорывался в вагон. Лёгкий сквознячок трепал волосы, щекотал лицо. Перед взором во всём величии предстала темнохвойная тайга. Рассыпанными бусами белели первые подснежники. Упоительная весна набирала силу.

«Кому-то радость, а кому-то грусть», – всплыли в памяти слова песни одного из бардов. Пронзительная тоска невозвратного времени в одно мгновение сдавила грудь. «Безвозвратно, безнадёжно, неизбежно», – родились слова из ниоткуда. Алексей попытался создать четверостишье и долго подбирал рифму. Ничего не получилось.

«Тук-тук, тук-тук, тук-тук», – постукивали колёса на стыках рельс, а в голове Алексея слышались три пульсирующих слова: «Безвоз-вратно, безна-дёжно, неиз-бежно».

– Пройдите в купе, простудитесь, – услышал он за спиной и обернулся. Будто из-под земли появилась проводница.

– У весны махровый характер, окаянный, – добавила она.

Алексей невольно улыбнулся.

– Первая поездка?

– Нет, вторая, – ничуть не смутившись, с гордостью ответила девушка. Она оказалась словоохотливой и, не дожидаясь расспросов, заговорила:

– Сама я из здешних мест. С малых лет любила встречать поезда, мечтала стать проводником. И вот мечта сбылась.

Немного помолчав, спросила:

– А вы как догадались, что я недавно работаю?

– Очень просто. Проводница, насмотревшись на жизнь в поездах, со временем черствеет, ей становится глубоко безразлично, что чувствует пассажир. Она больше молчит, в разговоры не вступает, никогда не заговорит первой. Работу исполняет по принципу: не спрашивают – не сплясывай.

– Вы это серьёзно?

– Вполне.

– Почему так считаете?

– Приходилось много ездить, присмотрелся.

– Вы путешественник?

– Вроде того, – лицо Алексея тронула улыбка.

– А-а-а, – с пониманием отозвалась девушка. – Я вас не утомила своей болтовнёй?

– Что вы, напротив, – протестующее заявил Алексей. – Только, боюсь я, наш разговор не понравится бригадиру поезда. Их братия любит нагрянуть внезапно.

– Ну, и пусть приходит. Отопление моего вагона в норме, тамбур чистый, кипяток есть, следующая станция ещё не скоро. Какие могут быть ко мне претензии?

– Ну-ну, – как-то неопределённо выразился Алексей, и трудно было понять, какой смысл он вложил в это междометие: одобрение, осуждение или снисхождение.

– Смотрела на вас перед посадкой и удивилась размерам рюкзака, – весело заметила девушка.

– Очень большой?

– Громадина. С таким скарбом из дома уходят не на один день.

– Правильная догадка, решил вот поохотиться, насколько духу хватит, – сообщил Алексей, скрывая правду.

– Мой папа тоже охотник, но сейчас он почти не охотится. А вот когда мы жили на Колве – часто пропадал в тайге. Пушнину добывал. Потом мама настояла на переезде, и мы, как и многие другие, покинули тот район.

– Почему? – спросил Алексей с неподдельным интересом.

– Почему? – повторила вопрос проводница и на миг задумалась. – Точно не могу сказать, я тогда маленькой была, но слышала от людей о дурной славе тех мест.

– В чём она выражалась? – продолжая удивляться, задал вопрос Алексей.

– Аномальная зона. Стали пропадать люди, скот, многие заболели. Поговаривали о летающих тарелках. Да шут его знает, от чего народ уезжал. Там сейчас много пустующих посёлков.

– Видел на карте, она у меня свежая. Удивляют и названия: озеро Дикое, река Чудова, посёлок Лешаков. Кстати, а ты, случайно, про Лешего не слышала? – не удержался от вопроса Алексей.

– Да кто ж про него не слышал? Его и видели много раз. А что вдруг он вас заинтересовал?

– Так, охотился в тех местах, слышал байки о нём. Местные охотники рассказывали.

– Его побаиваются и сейчас. Он может такое сотворить, что мало не покажется.

Глаза девушки таинственно заблестели.

– Что, к примеру?

– Допустим, поставить невидимый заслон.

– Это как? – непроизвольно вырвалось у Алексея.

– Ну, скажем, мужики заметят его издалека и захотят подойти поближе. Но не тут-то было. Натыкаются на что-то невидимое и не могут сделать дальше ни шагу. Походят туда-сюда, походят, и возвращаются назад. Потом у них голова болит.