— Марьванна, ну ты скоро там? Как можно быть такой копушей? Все готовы, только тебя и ждем!
Маша заторопилась, схватила тяжелую сумку с едой и водой, вторую сумку с полотенцами, сменным бельем и игрушками для Вани и Лордика и вышла из комнаты. Юрий протянул руку, отобрал сумки и сразу начал ворчать:
— Куда ты столько набрала? Ты что, пять тысяч человек собралась на реке кормить, как Иисус на проповеди? О, Господи! Слишком много вещей, давай на машине поедем.
Все-таки работа на строительстве церкви не прошла для него даром. Вон какие образы в разговоре использует. Забавно было слышать их от человека, который обзывал ее «русичкой».
Маша старалась не смотреть на Юрия лишний раз. Он вызывал у нее противоречивые чувства. Слишком проницательный. Слишком внимательный. Слишком высокий. Слишком красивый. Слишком пугающий. Слишком сложный для ее восприятия. Слишком много всяких «слишком». Он заставлял ее нервничать. С чего он взял, что Принцесса приемная? Не Люська же проболталась? Нет, Люська не могла, она поклялась, что никому не скажет.
Маша не привыкла быть в центре внимания противоположного пола. В их школе работали несколько мужчин, но они выбирали объектами своих симпатий других учительниц. Помоложе, постройнее и пообщительнее. Скорее всего, поэтому Маша терялась, когда Юрий обращался к ней. И сама себя ругала за такую несвойственную ей чувствительность. В конце концов, она не девочка, а взрослая женщина, ей тридцать семь лет. Она умеет общаться со всеми, ведь к ней на родительские собрания приходят не только мамы, но и папы. Иногда очень даже симпатичные. И остаются, чтобы обсудить с ней наедине вопросы, касающиеся успеваемости их детей. Может, она так робеет перед Юрием, потому что он не папа ее ученика или ученицы? Но у него нет и не может быть к ней никакого мужского интереса, он просто хозяин ее дома, сосед, вот и все. И общается он с ней по-соседски. Надо просто понять и принять, что в его внимании к ней нет ничего особенного. И тогда станет намного проще и спокойней существовать с ним под одной крышей.
— Марьванна, ты чего зависла? Опять грезишь с открытыми глазами? Обо мне, надеюсь? Ключи от машины давай сюда, говорю, — рявкнул Юрий прямо ей на ухо.
А сегодня он еще и слишком ворчливый, с неожиданной досадой подумала Маша. Ну уж нет, так просто она ему не сдастся. Она едет выгуливать своих детей, купаться, загорать и наслаждаться летним днем. Никому не позволит испортить себе настроение. И еще она точно знает, как приструнить своего навязчивого спутника.
Отдала ключи, проследила, как он пристегивает сзади Ивана и Лучика. И только после этого села на пассажирское кресло и мило улыбнулась водителю. Он аж весь напрягся, чувствуя подвох. И не зря! Маша бодро продекламировала:
— Я пришел к тебе с приветом,
Рассказать, что солнце встало,
Что оно горячим светом
По листам затрепетало;
Рассказать, что лес проснулся,
Весь проснулся, веткой каждой,
Каждой птицей встрепенулся
И весенней полон жаждой;
Рассказать, что с той же страстью,
Как вчера, пришел я снова,
Что душа все так же счастью
И тебе служить готова;
Рассказать, что отовсюду
На меня весельем веет,
Что не знаю сам, что буду
Петь — но только песня зреет.
— Афанасий Фет! — тут же закричал сзади Лучик, довольный, что услышал знакомые строчки.
— Точно! — показала ему большой палец Маша. И бросила пытливый взгляд на Юрия. Он улыбался. Сдержанно, краешком губ, но точно улыбался! Это был так непривычно, что Маша сначала даже подумала, что у нее галлюцинации.
— Безумная ты баба, Марьванна! — наклонившись, чуть слышно шепнул ей Юрий, заводя машину. А вслух хвастливо прибавил: — Этот стих и автора даже я знаю! Лука, прикинь? Я крут! Поставь мне «пятерку» в журнал, Марьванна!
Комплимент так комплимент! Даже и не помнила уже, когда она нечто подобное слышала от мужчины. Настроение у Маши резко скакануло вверх. Она опустила на глаза солнечные очки и, невольно улыбаясь, начала смотреть в окно. Согласна, безумная.
До пляжа ехали недолго. В такую рань еще никто не купался, зато чуть выше по течению, там, где река делала небольшой изгиб и образовывала заводь, на другом берегу уже сидели несколько рыбаков. Макаров молча помахал им рукой и начал вытаскивать из машины сумки и удочки. Маша расстелила покрывало на траве и достала игрушки. Ваня и Лордик уже бегали друг за другом по лужайке. Лучик в нетерпении прыгал вокруг Юрия. Мальчик совсем большой, конечно, ему хотелось мужского внимания. Пусть даже такого: случайного, разового. Маша не досадовала и не ревновала. Она проводила двоих рыбаков — большого и маленького — полным теплоты взглядом, а потом переключилась на Ванечку.
Она всегда хотела, чтобы у нее было несколько детей. Не один, а два или три, или даже больше. Ведь братья и сестры — это родные души, это поддержка друг другу перед лицом зачастую враждебного внешнего мира. Как здорово, что у Вани есть Лука, старший брат, который будет за него заступаться и учить недоступным Маше пацанским премудростям. Как здорово, что у Лучика есть Ваня, который всегда будет преданно им восхищаться и впитывать все наставления своего старшего брата. И как повезло ей, Маше Малинкиной, что у нее есть ее дети, и есть это летнее беззаботное утро, и эта лесная река, над которой висит утренний туман, и этот одуряющий воздух, благоухающий дивными ароматами.
Они поиграли с Лордиком и Ваней в мячик и в догонялки, потом, немного притомившись, решили окунуться. Солнце уже припекало довольно сильно, на пляже начали появляться первые отдыхающие. Убедившись, что Лука и Юрий вместе с остальными рыбаками ушли вверх по реке, подальше от устраиваемого ими шума, Маша скинула сковывающее ее платье. Взяла сына на руки и с громким визгом окунулась в прохладную воду. Этот ее визг, наверное, до Москвы долетел.
Бла-го-дать. Господи, как же хорошо. Как бездумно, безоглядно, бесконечно хорошо. Ей хотелось лечь спиной на воду, раскинуть руки и, скользя по течению реки, смотреть, как по синему небу куда-то торопятся облака, похожие на сладкую вату. Но Ванька и Лордик не позволяли ей отвлечься ни на минуту: они бесились и брызгались в воде, хором завывая от восторга. И когда Маша примерно через пятнадцать минут интенсивного купания попыталась вытащить их на берег, чтобы согреться, оба оказали ей нешуточное сопротивление. Они и в воде устроили догонялки. Пришлось отлавливать их по одному и вытаскивать из реки насильно.
— Давай сюда Ивана, — Юрий уже стоял на берегу с полотенцем. Абсолютно с непроницаемым выражением лица разглядывал ее с ног до головы. Лучик крутился у него под ногами и восторженно улыбался маме.
— Мам-мам, я поймал одну маленькую рыбку, но мы ее отпустили. А больше сегодня не клюет. Не только у нас, но и у других тоже. Надо в другое место ехать.
Маша смутилась до такой степени, что не знала, куда глаза деть. Просто потому, что не ожидала их внезапного появления. Они же совсем недавно ушли! Макаров ее застал врасплох. Не готова она выйти при нем на берег. Пусть думает про нее, что хочет! Ее накрыла паника. Она была готова утонуть в этой дурацкой реке, лишь бы он не увидел ее в купальнике.
Маша отдала Ваню в протянутые руки и тут же опять плюхнулась в воду по шею. Лучик схватил брата за руку и увел греться на солнышко. Лордик побежал за ними.
— Ты выходишь? — с непонятной интонацией спросил Юрий, оглядываясь на нее.
— Нет, — Маша была немногословна.
— Давай вылезай, Лука есть хочет. И проедем чуть выше по течению.
— Тогда принесите мне полотенце и отвернитесь.
Юрий аж застыл. Повернулся и посмотрел на нее с изумленным интересом.
— Ты что, голая купаешься?
— Перестаньте издеваться, — сердито запыхтела она. — Вы прекрасно видели, что я не голая.
— А если я тебя уже видел, чего же ты спектакль разыгрываешь и не выходишь?
— А почему я должна перед вами отчитываться?
— Марьванна, ты серьезно? Или это такой оригинальный способ привлечь мое внимание? Я заинтригован, честно.
