Самое главное, чтобы за Гином не пришлось убирать дерьмо… а тот этот теперь точно сможет нагадить.

— Вы обе нагло сосались с Аоно — вам и нести это животное в медблок!

— Но вы тоже…

— В щёчку! А не с языком!

Под удаляющиеся шаги, я выдохнул и начал готовиться к завершающей стадии коварного плана «собака — друг человека». Хе-хе, он у меня сюжет на своём горбу протащит!

***

Сижу в каморке. Пью чай. Вкусно! Особенно когда втихаря жрёшь пирожные Ишигами, когда её нет рядом. Тем более, сладкий чай всегда вкусней, если рядом пал Гиней. Ха! Каламбурчик…

А ещё мой взгляд приковало несколько изваяний, накрытых покрывалом. Ещё вчера их тут не было. Неужели там то, о чём я…

Дверь открылась, на пороге встала Ишигами. Она бегло осмотрела помещение, увидела меня. Увидела пирожное в моей руке и перемазанную кремом физиономию. Горгона агрессивно зашипела, а потом подхватили её змеи.

Она такая милая, когда злится… мне, конечно, после такой наглой выходки должен настать пиздец, но это так привлекательно!

Кстати, как я оказался в запертом помещении? Хороший вопрос. Я к нему готовился. Следующий вопрос, пожалуйста! Ладно-ладно — Хитоми подарила запасной ключ от кабинета, так сказать, если что-то вдруг требуется… или кому-то приспичит обмазать тело краской и попробовать творить непотребства с боди-артом. Ишигами уже активно пытается наверстать упущенные моменты своей половой жизни…

— Как всё прошло? — как ни в чём не бывало, я поинтересовался, продолжая нагло жрать пирожное на её глазах, нет-нет, да косясь на укрытые тканью «творения».

— Да ты! Да я! Цукуне! Сука!

— Вообще, дорогая, ты допустила шесть ошибок в слове «кобель». Вкусняшку?

— Ещё раз будешь жрать без спросу…

— Лук сломаешь и тетиву порвёшь?

— Г-р-р-р!

— Ну пожрал я сладкого, чего сразу-то психовать? — я пожал плечами.

— Я их откладывала на вечер!

— И меня тоже?

— А?

— Ну, сладенького навернуть? Не знаю, вдруг ты любишь бутерброды со «сметаной».

— Фу! — изрекла она. — Одно дело в постели, а другое — мазать на хлеб и есть. Как ты вообще до такого додумался?

— А у меня бурная фантазия, Ишигами…

— Скорее больная! — она немного успокоилась и прошла внутрь комнаты. — Хотя… когда-нибудь я и такое буду пробовать.

— Фу такой быть, Хитоми! Я шучу, а ты согласна…

Девушка нагло проигнорировала мою подколку, шествуя к накрытым статуям.

— Всё, шутки в сторону! — она схватилась за краешек ткани и потянула на себя, предвкушающе улыбаясь. — Наконец-то я могу показать тебе плоды своих работ!

Моему взгляду предстали три обнажённые женские скульптуры. Прекрасные тела с отличными пропорциями, замершие в разных позах. Одна с ногой уселась на стул, вторая прикрывала руками нагую грудь, пока третья стояла, сложив руки за спиной. Вот только кое-что меня смутило…

— Слушай, а нормально, что твои статуи плачут?

Как в манге! Они застыли, но из глаз текут слёзы, пока я слышу тихие всхлипы и хныканье. Пиздец! Сколько Хитоми не еби, а она всё равно всех в статуи обратить хочет! Теперь кристально ясно, что рано или поздно мне придётся с ней сразиться.

Твою же бога душу мать! Ну почему?! Неужели нельзя отклониться хоть на чуть-чуть от сюжета и оставить Ишигами адекватной сексуальной маньячкой, спокойно преподающей в академии?

— Так и задумано! — как ни в чём не бывало ответила горгона. — Я использовала магические камни и немного магии, чтобы придать чувственности своим работам. Сам посмотри — как живые! И плачут так натурально! А как звуки издают…

Живые, но, сука, неживые, мать её…

— А я думал, что статуя не должна реветь…

— Это мой новый взгляд на искусство, Цукуне! Тебе нравится? — и так ещё смотрит на меня, ожидая того, что соглашусь с её ебанутым мнением. Но я с не хочу с ней соглашаться! Это ненормально!

— Ну что тут сказать? — я промолчал, стараясь подобрать слова. — Я удивлён! Впервые вижу нечто подобное. Как будто эти девушки когда-то были живыми и вдруг обратились в камень…

— Я такое никогда бы не сделала! — заявила Ишигами, отводя глазки в сторону.

Ну-да, ну-да…

— Я даже и не думал об этом, Хитоми, — ответил, стараясь улыбаться более непринуждённо. — Я верю тебе и знаю, что ты никогда не пойдёшь на такие зверства. Всё-таки женщина, к которой я испытываю чувства, не может вдруг оказаться извергом…

Тем временем Ишигами, убрала руки за спину и стыдливо посмотрела в пол, боясь встретиться со мной взглядом. Что, по больному ударил? А вот нехер красивых девушек в статуи обращать! Может хоть сейчас Хитоми немножко задумается…

…если с них снимут окаменение и отпустят, я сделаю вид, что этого инцидента никогда не было.

— Ты прав! — нагло соврала она. — Я очень долго трудилась над ними, стараясь сделать этих девочек максимально похожими на живых людей… а ещё ты неплохо выступил в раздевалке, забыла сказать.

Сменила тему, понял.

— А что ещё было делать, раз одна сутулая собака решила подставить меня перед целой группой девушек и распространить грязные слухи?

— Скорее теперь слухи стали ещё более грязными — только с другого боку. Раньше на тебя поглядывали, мой дорогой, а теперь буквально хотят.

— Лучше не уточнять в каких позах?

— Именно! — закивала она. — А делиться я буду лишь с теми, кто мне понравится.

А я говорил ей, что собираю гарем? Вроде нет. Блин, косяк! Вдруг она заревнует, как узнает, а потом я увижу не семь, а куда больше скульптур со знакомыми лицами? Лучше-ка я отложу эту тему на более удачное время, например, когда разберусь с Гином.

— Что у тебя дальше по планам?

— Акашию Моку знаешь?

— Ещё бы не знала! — кивнула Хитоми. — Студентка с отличной успеваемостью и чьё тело воистину артистично! Я бы хотела, чтобы Акашия стала моей моделью, так как с таким материалом мне ещё не приходилось работать.

— В натурщицы запишешь?

— Если только та согласится оголиться… — мечтательно улыбнулась преподаватель. — Так что с ней?

— Мориока нацелился на неё и вскоре, думаю, сделает свой ход, дабы насолить мне. Плюс это псина очень сильно хочет овладеть ею.

— Оу! — слегка удивилась она. — Неприятно выйдет, если я упущу такую модель…

— А мы с ней с первых дней дружим и Мока — мой близкий друг! — я тем временем начал обходить и рассматривать скульптуры со всех сторон. Работа хоть и хорошая, но от мысли, что они — живые, меня прям в дрожь бросает. — Она меня уже пару раз успела выручить, а ещё мы хорошо ладим, и я не хочу, чтобы какая-то блохастая тварь попыталась нагло осквернить её тело и душу. После такого можно с лёгкостью стать затворницей.

— Благородно, однако, — заключила Ишигами. — И какие мысли по поводу дальнейших действий блохастика?

— Скорее всего тот в ближайшие часы найдёт способ привести её на крышу, где сначала постарается подставить меня, а потом попробует завладеть ею, если Мока не поверит его словам.

— А почему именно крыша?

— Так полнолуние же, — я пожал плечами. — Оборотни набирают максимальную мощь при полной луне, а тут такая возможность…

— Слушай, а ты прав! — Ишигами прикусила ноготь. — Скоро начнёт темнеть, а против оборотня под луной выходить биться стоит лишь либо заранее подготовив поле боя, либо драться толпой, либо иметь другого монстра, чья специализация — тоже скорость.

И тут как раз у меня есть несколько вариантов, где в одном из них мы на пару с Мокой противостоим Гину, в другом я превращаюсь в мага и закидываю оборотня любыми доступными заклинаниями и на всякий случай у меня остаётся инкуб, что сможет давить на мозги, а ещё Григорий, что является универсальным ответом. Плюс не стоит забывать о ящере, кто будет вполне способен уклониться от атаки оборотня.

— Тогда я пойду. Нужно будет подготовить засаду на крыше…

…скорее подобрать момент и напасть. Как-то идеи все выветрились и остаются лишь самые глупые варианты.

— После этого я жду тебя у себя в комнате, — маняще пропела она, явно возбуждённая мыслью, о ночных игрищах. — Кто-то обещал загнать мне меч по самую гарду…