Берт от души расхохотался, показывая мне большой палец. Другой рукой постучал товарища по спине.
Я решительно встала из стола. Кивнула обоим, пожелав приятного аппетита, и вышла из кухни.
Пора в комнату. Хватит с меня ярких эмоций!
Быстрым шагом направилась к лестнице, чтобы подняться на второй этаж. Только до ступеней дойти не успела. Что-то меня остановило.
Замерла и напряженно прислушалась.
Насторожил тихий, взволнованный диалог между мужчинами, доносившийся из кухни. Разговор был обо мне.
— Дружище, это девчонка просто… жесть, улет! Молоденькая, свежая и притягательная. Ты в большой опасности, поверь бывалому ловеласу. Эх!!! Был бы я помоложе… — восхищенный голос Алекса. — Берт, ты попадешь! Да и она тоже! К бабке не ходи, девка еще… Вам это надо?
— Нет, конечно...
— Вот именно. Проблемы, братан, будут проблемы!!! А у тебя в двойне…
— Сам все знаю, Санька! Сам. И о возможных проблемах, и о том… о том, что чувствую к ней. Только ей два дня здесь жить осталось. Всего два дня!
— И две ночи…
— Да... — хриплый ответ.
— Ну-ну! — многозначительное.
— Перестань, не хами!
Минутная тишина, разбавленная только звяканьем приборов.
— Смотрю, ты ей имени своего не сказал. Так на всякий случай? Остерегаешься…
— Не сказал. Так получилось…
Я упала на ступеньку, не в силах убежать из холла.
***
Ну и ну! Чем дальше, тем … полный аут!
Сил еле хватило, чтобы подняться по лестнице, показавшейся в этот раз бесконечной. Покачиваясь, доплелась до комнаты. Вошла внутрь и с огромным облегчением захлопнула за собой дверь.
В голове колоколом бились слова: «Смотрю, ты ей имени своего не сказал. Так на всякий случай? Остерегаешься…
— Не сказал. Так получилось...»
Что все это значит? Берт не Берт, а кто тогда?
Ну, я, конечно, догадывалась, что Берт имеет полную форму имени, но то, что его совсем по-другому зовут … это выше моего понимания!!!
Что за игры он со мной играет? А??? Что за планы непонятные? Почему «остерегаешься…» и «так получилось» ?
Поежилась. Неприятный холодок пробежал по спине и остался где-то в зоне поясницы.
Как я должна реагировать? Что у него на уме?
Рассеялся туман влюбленности. Вдруг пришло понимание — я в руках чужого мужчины в его огромном доме.
В руках двух незнакомцев, которые могут сделать со мной все, что захотят! И я даже не в курсе их настоящих имен. Мало того, элементарно не знаю адреса дома и как вернуться на вокзал...
Ну, ничего, можно вызвать такси. Если, конечно, денег на него хватит. Надо лишь вырваться отсюда.
Ну, и дура я!!!
И только собралась решать этот вопрос кардинально, то есть, срочно бежать, как из моего айфона зазвучала мелодия «Алло, мам» Виагры.
Звонок от мамы.
Вот...блииин. Совсем забыла позвонить родителям! Теперь страшно волнуются, ведь я-то не приехала с поездом, да еще и не позвонила им. Голова дырявая!
Сейчас начнется …
Села. Придется ответить. Они с ума сойдут, если не возьму трубку.
— Да, мам. Слушаю! — старалась говорить спокойно, но уже ожидала близкую бурю.
— Дочь, привет. Что, не дозвонилась до нас ? Связи, наверное, нет? Да? Потеряла теперь нас с отцом? — виноватый голос мамы в трубке. Упсс! — Ты прости,что мы не позвонили тебя предупредить о командировке. Да сами узнали в последний момент. Чуть в домашнем не уехали! А здесь, как назло, еще и связь постоянно пропадает… Верно, ведь, Коль! — мама по привычке обращалась за поддержкой к папе, который был теперь где-то рядом с ней и слышал наш разговор. — Обзвонилась теперь нам с батей, солнышко?! Как ты там, нормально доехала? Петрович встретил тебя?
— Мам, не волнуйтесь с папой за меня. Все отлично, — так захотелось крикнуть им обратное. Но смысла их тревожить не было. Все равно не смогут помочь. К тому же у обоих слабое сердце.
Еще хорошо — не знали о том, что не приехала вчера домой.
— Я задержусь в городе. Потом расскажу. Со следующим поездом приеду. Обойдусь без Петровича.
— Викусь, как же ты осталась? Где ночуешь??? Ты и денег не взяла ведь! — женщина разволновалась еще больше. — Отец, ты слышишь? Вика, рассказывай, где ты и что ты. Что экзамен последний провалила?
— Мам, ну ты все к сердцу принимаешь, — была уже не рада, что сказала. Обманывать не хотелось, но выбора не было. — Просто осталась у девочки, с которой вместе поступали. Она меня пригласила к себе отметить наш успех. Хотела сразу вас предупредить, но не смогла — не дозвонилась.
— Ну, это да. Здесь так. Лес кругом. В доме, где нас поселили, все просто, словно в девятнадцатом веке. Да и деревня вся по старинке живет. Даже радио нет. Зато очень ценный завод породы лошадей оказался! Ольденбургская, представляешь! Они еще при Николае II появились… Бывший помещик их в тогдашни времена завез, а сельчане до сих пор их разводят и используют в труде. Нас с отцом сюда и направили поэтому. Иван Никитыч, директор фермы нашей, недавно совсем об этих лошадях узнал от своего знакомого. Вот и нам сразу задание дал, чтобы ехали быстрее туда и договаривались о покупке. Пока другие не застолбили. Порода забытая, но зря. Она еще покажет себя в деле, — мама, как всегда, села на любимого конька.
— Мам, как же ты сейчас смогла позвонить? — спросила я, чтобы вернуть ее на начальный разговор.
— Мы с отцом очень о тебе волновались. Как сдала, как добралась? Вот и пришлось проехать двадцать пять километров до соседнего села, более современного, и здесь вот есть связь. Правда, все время прерывается. Когда туда тряслись, даже не думали, что будем отрезаны от всего мира!
— Ничего страшного. Долго вы там? — спросила я с тревогой. — Скоро домой?
— Скорее всего, до конца лета. На ферме ждут отчет к сентябрю, а домой приедем в последние дни августа. Но не бойся, проводить тебя на учебу обязательно успеем, — мама вернулась к реальности, но вдруг резко замолчала.
В трубке услышала ворчливый голос отца.
— Ты там держишь марку, дочь? Не придется за тебя краснеть?
Вздрогнула от его серьезного голоса.
— Да, папа, я не подведу! — на глаза навернулись слезы. Как воду глядел!
— Смотри там, мы с матерью на тебя надеемся! Все-таки позже поезжай домой. Ну, ладно, дочь, всего хорошего тебе. Потом, попозже, снова сюда приедем и позвоним тебе. Обнимаю. Мать целует…
Бросил трубку. Как всегда, краток и резок. Мама даже попрощаться не успела.
Вздохнула. Поговорила с родителями, называется! Толком ничего и не сказала. А что я могла им сказать? Совершенно ничего. Нужно самой разбираться, коли такую кашу заварила.
Разговор все же помог.
Я решилась на побег, и быстро начала собирать вещи.
***
Берт (или как его там) с Алексом, закончив завтракать или обедать уже, закрылись в кабинете. Свои секреты, наверное. Но это было мне на руку. Быстро сообразила, что окна кабинета выходили на другую сторону от входной калитки. Это давало мне возможность незаметно выскользнуть из дома.
Быстро приведя себя в порядок и глянув на часы в гостевой, которые показывали уже послеобеденное время, я со своим чемоданом прошмыгнула через холл и вышла на улицу. Сердце сильно билось, и было непонятно, от страха ли, или от боли расставания. То, что я никогда больше не увижу своего «арабского принца», приносило невероятную боль. Тоска уже тянула меня назад в теплое очарование его дома.
Только голос разума увещевал меня, что это все глупые мечты, а я ввязалась в большие неприятности.
Старалась ему верить...
Быстро отошла от дома. Перебежала на другую сторону улицы, утопавшей в зелени тополей и цветников. Обратила внимание на название. Утренняя. Ну, надо же… И название-то красивое и нежное.
Вздохнула тоскливо и, больше не оборачиваясь, быстрым шагом направилась в глубину дворов. Прошла через них по еле заметным тропинкам на другую улицу, заметая следы.
