– А, например, смерть?

– Хороший вопрос. Вообще, при получении смертельного ранения, симуляция просто мягко завершается последними мыслями персонажа. Но я испугался, что самость может настолько поверить, что её личность умирает, что и сама умрёт. Историй об этом я находил много в антропологии. Поэтому система была доработана: за два мгновения до получения смертельного урона игрок получает среднюю дозу дмт, и одновременно с этим происходит расслабление симуляции, чтобы воспоминания о происходящем стёрлись в потоке психики, и игрок мог выйти, забыв, что вот-вот должен был умереть.

– А будет ли он помнить о своём опыте после пробуждения?

– Я не знаю. Может да, а может воспоминания уйдут глубоко, и проявятся только со временем. Предполагается, что там может быть опыт шокирующий и травматичный, намного опережающий возможности нашего земного, по впечатлению.

– Вы видите в этом возможность улучшить человечество, да?

– Скорее, я хотел бы дать ему эволюционный толчок. Это устройство, его возможности… Тысячи жизней за одну. Каким станет человек с подобным опытом? Если вся земля будет полна таких полубогов-великанов? Наш мир станет перекрёстком миров, а люди – практически бессмертными, и невиданно мудрыми. Отношение к смерти и жизни вернётся к тому, какое было у античного человека, человека смелого и бесстрашного. Но в будущем человеке такое бесстрашие и смелость перед смертью и болью срастутся с небывалой глубиной чувства, свойственной самым тонким натурам. Возможно, что многие не смогут пережить воздействие онейросимуляции, я не отрицаю такой вероятности. Но это не значит, что такая технология должна быть из-за этого отрицаема. Нужно только провести все необходимые эксперименты по выявлению тех, кому нельзя испытывать онейросимуляцию.

– Согласен. Если ваш проект зарегистрируют, этим мы займёмся в первую очередь. Интересно вы говорите, Валерий, я так и думал, что вы романтик. Даже не знаю, что сказать о мире, который вы мне представили. Звучит и страшно в том числе. Впрочем, у нас и так – чем дальше, тем страшнее. Людей всё меньше, машин всё больше.

–Да я думаю, что наоборот, жить таким существам будет гораздо легче.

–Как скажете, Валерий. Мне нравится ваш оптимизм. Давайте поговорим о вашем мире. Правильно я понимаю, что ваша игра находится прямо на машине?

–Да, Ариадна пишет её на прямо на архитектуре машины, а я настраиваю карты, моделирую объекты и персонажей, создаю карты физиологии, социальности. Работа почти окончена.

–Угу. А в чём сюжет вашей игры?

–Я вкратце опишу главное. В не очень далёком будущем началась новая космическая гонка. Уровень технологий достаточно поднялся для межзвёздных перелётов, и теперь все страны ищут планеты, пригодные для жизни. Одну из лучших находят в Социальной Иерархии. Снаряжают экспедицию. Людей снабжают запасом провианта, технологий и медикаментов, отпирающих генетическую заслонку, ускоряющих приспособление и морфологические изменения, и обостряющие работу иммунитета. Они находятся в анабиозе большую часть пути. Корабль успешно вошёл в местную солнечную систему, но во внутреннем поясе астероидов столкнулся с крупными телами. Трагическая случайность, мало ли что могло произойти с аппаратурой, которая недовычислила пару объектов из многих миллиардов. Люди экстренно выводятся из сна, и собираются вместе, чтобы занять места в спасательной капсуле. Так получается, что единственная капсула, которая смогла вылететь приземляется на соседней планете, тоже пригодной для жизни, но почти полностью покрытой океаном. За ней на планету падает корабль. На этой планете атмосфера в три раза плотнее земной, а её масса меньше на десять процентов. У неё фиолетовое небо, и соответственно вода. Всего выживает около тысячи человек из пятидесяти тысяч вылетевших, у них есть только микропитание и генетические медикаменты. Горе прибывших усугубляется тем, что местные звери огромны и крайне агрессивны. В куче сражений, и дрязг, они расходятся по трём путям, и начинают основывать города. Первые поколения повторяют все технологии, что только могут из ресурсов, которые есть на планете. Практически с самого начала люди обладают паровой энергией и простым электричеством, винтовками, резиной, множеством инструментов, готовят очки. Большая часть технологий конечно долгое время не развивалась. Электричество, например, стали развивать только уже к началу игры. Паровые технологие развивались сильнее, с самого начала люди плавали здесь на паровых судах, которые понемногу совершенствовали. Их развитие зависело и от их верований, конечно, которые складывались веками. Здесь люди говорят о своих предках, ищут смысл в их путях, наставления в их характерах. Считают их почти за богов, которые оказались заперты среди звёзд. Игра начинается примерно через тысячу лет после приземления колонистов. Большинство людей уже нашли друг друга, и развивают торговлю. Главный герой, Яно́к – парень с юга, темнокожий и с густыми волосами на лице. По ходу игры он наводит мосты между последними людьми, не знающими о существовании других.

– Интересно! Очень оригинально. Прямо ретро-фантастика середины первого века. Напоминает Ле Гуин или Герберта.

– У меня другая цель. Я бы назвал это произведение по аналогии с научной – культурной фантастикой. Меня интересует не вся эта фантастическая шелуха, или основательность твёрдой научной фантастики. Хотя Ле Гуин я очень люблю за её психологические этюды. Меня интересуют верования, которых нет, боги, в которых никогда не верили, и особенно характеры, которые создаются вокруг таких верований, поступки, которые они совершают, принципы, по которым они живут. Какие цели они могут себе ставить? Меня интересует это. Я делаю эту игру, это мой первый проект. Но я надеюсь, что это будет только начало. Именно этот жанр должен максимально раскрыть медиум.

– Вы, наверное, много написали для игры? Какие-то книги, записки, документы?

– Ариадна может за десять секунд написать десять гигабайт аутентичного текста. Зачем мне это делать, если я и так знаю, что там?

– Хм. Сначала вы пересоздали жанр в музыке, теперь создаёте целый новый жанр в среде, вами придуманной, и вам помогает нейросеть, силой с пару суперкомпьютеров. Даровитый вы конечно человек, Валерий. Я очень рад был поговорить с вами, но у меня к сожалению, уже нет времени. Что я могу вам сказать. Ваш проект звучит ошеломляюще, я бы хотел, чтобы его одобрили. Я бы хотел сам в перспективе испытать такой опыт. Но вы заходите слишком далеко в том, что себе позволяете. Это скорее всего сочтут нарушением правил пользования научными разработками. Ваша нейросеть слишком мощна, чтобы быть незарегистрированной. Я пойду вам навстречу, и попытаюсь описать это коллегам как можно более мягко, подам заявку на регистрацию Ариадны и машины сам. Но Валерий, вы играете с огнём. Вы получаете откуда-то доход? Вы работаете?

– Я не работаю. Мне всё ещё приходят отчисления с лейбла.

– Ваш лейбл, да? Новые вибрации? Вам нужно обменять правление на социальное имя.

– Но тогда я не буду больше получать отчислений.

– Да, но это необходимо при переводе на ранг выше четвёртого. Вы в любом случае будете получать фиксированный доход, и вам будет незачем волноваться об этом.

– Если не одобрят мою заявку, то мне останется только перейти на пятый ранг по музыке, или звуку. Что я там буду делать? Одобрять отечественный саунд-дизайн? Я не этого хочу.

– Увы, вам придётся выбрать, Валерий. Я могу вам сказать, что несмотря на ваши перегибы, ваш проект вполне могут согласовать. В конце концов, то что вы говорили про то, чтобы сделать из нашего мира новый. Мысли об этом пришли не только вам в голову. В общем, ладно, Валерий, – Билл встал с кресла – Будем прощаться. Спасибо за уделённое время. С вами свяжутся в течении десяти дней, будьте добры подготовить социальное имя за ближайшую неделю.

Билл вышел, открыл шкатулку, и достал свой телефон. Он постоял мгновение, обернулся на Валерия, и сказал перед тем как уйти, широко улыбнувшись: