— Я знаю. Прости, я правда хочу научиться быть рядом именно с тобой, любить тебя, — произносит она, подходя ближе к Маттиасу, который не меняется в одно мгновение, он остаётся самим собой. — Мне нравится разговаривать с тобой, слушать тебя, где-то подчиняться. Меня тревожит то, что ты замыкаешься в себе, уходишь, оставляешь меня одну, когда ты игнорируешь. Это убивает меня.

— Я не игнорировал тебя, это часть моего образа. Я как вхожу в него, так и выхожу. То, что я переборщил — да, признаю, прости. Но тебе надо не слушать, а услышать меня и понять уже себя, не прикрываться масками, а выкинуть их, открыться и даже не передо мной, а перед собой. Я старше тебя и знаю, какой я и каким придурком могу быть. Знаю, что я неуравновешенный, вспыльчивый и иногда бываю невыносимым, но я это знаю. И да, пускай роли насильников и убийц откладывают на мне свой отпечаток, но я никогда не хотел делать этого по отношению к тебе, ты особенная для меня, и я даже не ревную тебя к тому же Эдди, который, поверь мне, не лучше меня, ты его плохо знаешь. Я разный, мне требуются тишина, покой и одиночество, эмоциональное опустошения, но и наоборот.

— И что нам делать? Что делать мне? — задаёт она ему вопросы в надежде, что он даст ей на них ответы, не заставит искать их самой.

— Хочешь — оставайся в Лондоне, не езжай следом за мной. Я закончу съёмки и тогда сам прилечу сюда, к тебе, но опять же, если захочешь ты, — предлагает Мэтт свой вариант, размышляя про себя, что он может быть и окончательным.

— Ты хочешь оставить меня одну?

— Нет, не одну, а без себя, другого меня, который тебе так не нравится.

— Я не хочу принимать решение сама, не сейчас, не с тобой. Ты главный и сделай, как считаешь правильным, — просит Алисия, надеясь на то, что он решит по-другому. Ей хочется быть с ним, и она даже готова мириться с его, не совсем здоровым поведением. «Может, я мазохистка?» — подумала она про себя, усмехнувшись своей мысли. Мэтт опустил взгляд, поджимая губы и раздумывая над решением.

— Хорошо, женщина. Тогда, для начала, приготовь мне ужин… в нижнем белье, — добавляет он, широко улыбаясь и наблюдая за тем, как и на лице актрисы появляется улыбка. Она взялась рукой за край джемпера и медленно потянула его наверх. — Эй, стой! Я про вторую часть пошутил! — остановил он намерения Алисии, опуская его обратно и продолжая всё также улыбаться. — Ты правда намерена слушаться меня? — интересуется он, забираясь рукой под кофту и положив ладонь на поясницу.

— Да, и слышать… по возможности, — уже более расслабленно прошептала она, приближаясь к его губам.

— Нет, не надо, а то я ещё сорвусь, и пожалуешься Лу, что я тебя изнасиловал. А та скажет Эду, и он выпустит мне кишки, так что давай, ты наказана, женщина! — засмеялся он, отстраняясь и не давая соблазнить себя, направился к двери. Открыв ее перед Алисией, как настоящий джентльмен, пропуская её перед собой.

— Ты и правда сможешь терпеть? У тебя же член в штанах стоит, будешь мучить его? —улыбнулась хитро его бывшая партнерша, останавливаясь напротив него и ладонью накрывая напряженное место под грубой тканью. Мэтт лишь прорычал что-то там про то, какая она все-таки искусительница, но руку убрал, схватив за запястье.

— Ну я уже не подросток, который не может терпеть, так что справлюсь и с этим. Давай, иди порадуй мой другой орган, — попытался он сдержать свой стон, когда Алисия пошла прочь от него, виляя бёдрами, которые были обтянуты этой проклятой тканью, скрывающей соблазнительный, упругий зад. — Фак! — рыкнул Маттиас так, что женщина остановилась и обернулась, улыбнувшись своей выходке.

— Ты что-то сказал? — томно протянула она, посмотрев на него исподлобья и облизнув губы. — Я могу порадовать два твоих органа, — уже шепчет она. «Ну вот, а потом они же обвиняют меня в насилии», — пронеслась последняя мысль в голове, так как всё потом отключилось, и кровь новой волной накрыла его член.

— Нет, тебе послышалось, — стал упираться он, не позволяя себе потерять самообладание, он же ведь сможет сдержаться, ведь так?

— Ну хорошо, как скажешь, — отвечает она, направляясь к кухне и скидывая с себя джемпер. — Здесь как-то жарко, — добавляет она, улыбаясь и скрываясь от него.

— Вот ведь проклятье! — крикнул он, стараясь ничего не швырнуть в стену.

Снимая с себя пиджак и кинув его на диван, он быстро оказывается в том самом месте, где скрылась его добыча. Алисия наглым образом сидела на столе, в ожидании появления мужчины, который вёлся на все её хитрости. Раздвигая перед ним ноги, подняв юбку вверх и оголив их, она распустила каштановые волосы, пронзая его тем самым взглядом и провоцируя его на активные действия.

— Потом не жалуйся, — прорычал он, подходя ближе, и, схватив её за бедра, рывком прижал к своему паху.

— Как скажешь — успевает всё же ответить она до того, как сильное тело обрушивается на неё…

***

Наслаждаясь тем, что Эдди продолжал томить Лу, поглаживая через ткань мягкие складки, он большим пальцем продолжал массировать клитор, а она уже не могла сидеть спокойно от столь сильного возбуждения. Она легла на стол полностью, стараясь расслабиться и выгнать ненужных людей из моей головы, чтобы отдаться лишь одному человеку, который уже бесцеремонно отодвигал ткань в сторону и как можно нежнее касался половых губ, отчего количество смазки увеличилось. Обнимая клитор губами, а затем лаская его языком, он им же проникал вглубь. Стон срывается с её губ, и руки мечутся по всему столу, не желая находиться в спокойном состоянии. Лу сумела сбросить все канцелярские принадлежности, пытаясь ухватиться за края стола, и, закрывая глаза руками, протяжно застонала, стараясь сдержаться, чтобы не услышали Алисия и Мэтт, если вдруг они где-то рядом. Но сейчас это было уже неважно, спина Лу прогнулась, икры напряглись, мозг затуманился, а дыхание участилось. Эдди, улыбнувшись своим проделкам, быстро встал на ноги и расстегнул ремень, затем молнию и наконец-то выпустил член на свободу, разорвав трусы: по-другому и быть не могло. Он вошёл в Лу, прижимая к своему паху, давая возможность привыкнуть к ощущениям, которые она вновь почувствовала, после его столь длительного отсутствия. Затем Эд стал двигаться, положив руку на живот Лу и поглаживая его, улыбался тем новым ощущениям, когда узнал, что скоро всё-таки станет отцом. Но тот зверь, что живёт в нём, проснулся и не желал больше нежности и ласки. Ему хотелось просто хорошего траха, а со всем остальным он разберётся позже.

— Расслабься. Впусти меня глубже… — мягкость в его голосе пропала, и он стал требовать, Лу давала ему то, чего он хотел, и расслаблялась, как только могла. Забросив её ноги на свои плечи, он продолжая жёстко двигаться в ней. Нагнувшись ближе, он сначала запустил свой язык в её в рот, затем губами захватил её, начиная их покусывать. Язык Эда прошёлся по щекам Лу, касаясь скулы и подбородка, и затем пробежал по шее. Оголяя её грудь, он быстро овладел соском, который стал посасывать, отчего у неё в глазах потемнело, по коже забегали мурашки, а низ живота стал напряженным, и Лу почувствовала кульминацию этой схватки с тёмными силами Эдди. — Давай, двигай бёдрами сильнее, — требует он, убирая её ноги со своих плеч, накрывая полностью своим телом. На нём всё ещё была рубашка, под ней футболка. Залезая под двойной слой одежды рукой, Лу почувствовала биение сердца и жёсткие рыжие волосы на его груди. Её тело уже готово было расслабиться под его напором, и вот те спазмы… Её бёдра сжимают его и, наконец-то, всё… Она старалась кончить как можно тише, и в этом ей помог рот Эдди, который быстро заткнул её, и Лу благополучно простонала всё в него. Он также кончил в меня, но не собирался покидать тёплое место, где ему было настолько хорошо. — Так ты станешь миссис Редмэйн? — спрашивает он, как только восстанавливает дыхание. Глядя на неё сверху, он ласково пальцами пробегает по волосам.

— Надолго? — Лу задаёт ему встречный вопрос, стараясь совладать со своим дыханием и улыбается, разглядывая его веснушки, от которых он пытался избавиться с помощью лазера.