— Конечно додумался. У меня будет ребёнок.

— Ох, как я рада за вас! Ханна, милая, я знала, что когда-нибудь ты всё-таки решишься! И ты, Эд, правильно всё делаешь.

— Спасибо, мам. Ты всегда умела меня хвалить, но на самом деле — ругать через улыбку, ты никогда не была довольна мной, не принимала никого, кроме неё, говоря мне, что она лучшая, кто был у меня. Так вот, мамочка, я нашёл то, что действительно лучше для меня! И она родит мне детей, не эта, которая сейчас сидит перед тобой и улыбается, играя в свою симпатию к тебе, даже и не собираясь делать этого. — Эдди наконец-то отпустил руку женщины и быстро пошёл на кухню, вытолкнув оттуда Лу, положив ладонь на её шею, продолжая вести за собой, пока не усадил рядом. Лу оказалась зажата между ним и Ханной, которая сидела молча, проверяя работоспособность своих чуть не сломанных пальцев. — Вот, мам. Эта женщина — моя Лу, и мне всё равно, нравится она тебе или нет. Я уже перешёл ту стадию, когда прислушивался к твоему мнению, теперь твоя очередь прислушиваться к моему. И да, можешь считать меня неблагодарным, пропащим сыном, — произнёс он, уткнув лицо прямо в экран ноутбука. — Что-нибудь скажешь? — он сел обратно к девушкам, не трогая никого. Лу сидела, опустив глаза, стараясь не смотреть на его мать, не хотела видеть, насколько она ненавидит новую спутницу сына и желает от неё избавиться так же, как и её любимица Ханна. Хупер хотела уже встать и вернуться к Алисии. — Ладно, мам, ты пока переваривай полученную информацию, и перед отлётом во Францию, я обещаю тебе, что мы заедем в гости, и я поближе познакомлю тебя с этим прекрасным созданием, — говорит он женщине по ту сторону экрана и, не дав ей возможности высказаться по этому поводу, закрыл крышку ноутбука, вставая с места.

— Эд, ты же обещал, что всё закончится! — Лу встала перед ним, напоминая ему о его словах, которые уже выветрились из его головы. Ханна встала рядом со ней, ожидая реакции от Эдди, командующего происходящим и не желающим слышать свою новую спутницу. — Ты всё ещё любишь её? — Лу смотрит в его глаза, надеясь прочитать в них правдивый ответ и почувствовать, если он вдруг скажет неправду.

— Нет! Я люблю тебя с того самого момента, как только встретил на съёмках мюзикла твоего отца. Именно с того дня во мне произошли изменения, ты показала меня настоящего, ты помогла мне раскрыться, выпустить мою сущность, сделав таким, какой я есть. Пока ты взрослела, я менялся и разгребал свою жизнь от лишнего хлама, чтобы ты вошла в неё, в чистую, в такую новую и безупречную. Я скакал на лошадях, искал в себе женщину и вытаскивал её из себя ради тебя. Чтобы быть с тобой, мне нужно было получать роли у твоего отца, и я делал всё для этого, становясь тем, кем не свойственно мне, — открыто и очень мягким голосом произносит он, переводя свой взгляд на Лу и уже желая дотронуться, но она остановила его намерения. Она не хотела сейчас ощущать его ласку.

— Почему тогда она все ещё здесь, а не за дверью? — посмотрела Лу на женщину рядом с собой, которая также хотела высказаться и опустошить себя уже полностью, и уйти отсюда, чтобы больше не оставалось недосказанности. Эд посмотрел на уже бывшую жену, у которой перехватило дыхание от его взгляда. — Ты всё ещё хочешь её, она привлекает тебя физически? — Лу не могла понять его долгий, слишком внимательно изучающий Ханну взгляд, как будто бы он пытался проникнуть в её мозг и остаться там навсегда.

— Что за глупости? — усмехнулся он, так и не посмотрев на Хупер, снова посчитав, что это не нужно. На её глаза навернулись слёзы, которые готовы были в любую секунду сбежать по щекам.

— Разве… — коротко отвечает Лу, понимая, что она явно здесь лишняя, но не Ханна, видимо, у них есть ещё будущее, их чувства не остыли и не ушли. И всё не так просто, как казалось.

Обняв свой живот, Лу направилась снова к выходу. От досады, что нет ключей, она стукнула ладонью по поверхности двери. Эдди всё-таки заметил её поступок, взял бывшую жену за локоть и повёл за собой. Вынув ключ из кармана брюк, он вставил его в замочную скважину, повернул замок и открыл заветную дверь. Хупер тут же выскочила за неё. Ханна также оказалась за дверью, стараясь проговорить всё, что думает о нём и о его молодой проходимке, то есть о Лу, которая у него явно не последняя, и она рано радуется тому, что на ней закончатся его похождения.

— Гори в аду, Эдди Редмэйн, вместе со своей подстилкой! — последнее, что Ханна успела крикнуть в уже закрытую дверь. Женщина была в отчаянии от того, что не смогла донести истинную причину своего появления. Посмотрев на Лу, она поправила волосы и отправилась прочь от этого дома, давая волю своим слезам, которые не заставили себя долго ждать и потекли по её щекам.

Дверь снова распахнулась и Лу почувствовала, как её тело крепко обхватывает рука Эдди и резко впихивает обратно.

— А ты иди ко мне! — командует он, закрываясь на ключ. — В Данию я приехал уже свободным. Как только твой отец прислал мне сценарий «датчанки», я уже не думал ни о чём, кроме того, как совершенно сыграть женщину и заполучить уже тебя. Правда, Ханна не хотела давать развод, но это было уже неважно, ей нечем было меня удержать, да и некем. Ты сама слышала, на что она шла ради того, чтобы не иметь со мной ничего общего.

— Зачем же она тогда приходила? — спрашивает Лу, пока может хоть что-то произнести, пока её рот ещё свободен.

— Неважно. Сейчас уже неважно. Главное, что ты всё знаешь, — ответил он, переставая сдерживать себя и желая наконец-то получить то, чего так давно хотел, не заботясь о том, что в доме они всё-таки не одни.

— Эд, а как же Алисия и Маттиас? — осторожно спрашивает Лу, отрываясь от поцелуя и размыкая губы. Его руки уже были под её платьем, ладони гладили её бёдра, проникая под бельё и сжимая задницу.

— Они оба взрослые — разберутся сами, — ответил он, словно ему было и правда всё равно, что Мэтт сейчас творит со своей женщиной, которой, может быть, больно, а Лу не могу ей ничем помочь, так как сама находится не в лучшей ситуации. — Давай ты замолчишь уже, отдашься мне телом и мыслями, и перестанешь думать о других, — предлагает он, подталкивая Лу в сторону кабинета, в котором она и очутилась. Подтолкнув её ещё раз, но уже к столу, он усадил её, сам оказавшись между её ног. Раздвинув их ещё шире, он поднял подол платья, добираясь до заветного места, которое он так любил и ценил в женском теле. — Моя неповторимая Лу, — хрипло шепчет он, опускаясь на колени и рассматривая хлопковое бесшовное белье, такое простое, но в то же время, хранящее под тонкой тканью один влажный секрет, который он готов был уже раскрыть…

***

— Алисия, хватит прятаться, выходи и давай поговорим. Обещаю, я не буду трогать тебя, — спокойно просит Мэтт женщину выйти к нему, зная, что она находится за закрытой дверью. Это была игровая комната, и Алисия успела нырнуть в неё, как только заметила его приближающуюся фигуру. Выждав момент, когда Эдди не сможет ему помешать — у него были дела поважнее, чем Маттиас и его внутренние демоны, которых он честно сдерживал в себе пока, ради неё — Мэтт снова тихонько постучал: — Ну же, выходи или впусти меня, — всё ещё спокойно просит он и даже никак не пытается открыть дверь сам, без резкого стука и дёрганья ручки и, тем более, выбивания: всего одним ударом он может сорвать её с петель. — Хочешь — свяжи меня во избежание моих грубых ласк. — Терпение на исходе, она по-прежнему молчит, и это начинает невероятно бесить Мэтта, но он пытается сохранить себя.

Алисия стояла, слушая его слова, дыхание и, кажется, мысли, которых было настолько много, что сводили её мужчину с ума. Он просил оставить его, сосредоточиться на главном и не раздражать. Её ладонь легла на дверную ручку, она уже готова была услышать его. Всё сейчас оставалось за малым: всего лишь услышать именно голос Маттиаса рядом с собой, смотреть в его серые глаза, рассматривать правильные черты лица и в страхе ожидать, когда появится тот молчаливый властный, страдающий галлюцинациями солдат. «Да уж, перспективка», — шепнула себе под нос актриса, ожидая того, что Мэтт ещё скажет что-нибудь или отступит и уйдёт, оставив её, как сделал однажды Эд.