Эдди решил затащить обнимающуюся парочку в номер, подальше от ненужных взглядов, и подтолкнул их за дверь. Закрывая её, они так же прижимались друг к другу. Алисия закрыла глаза от расслабления и чувства защиты, а Мэтт тем временем давал ей то, чего она так хотела. Его ладони проходились по её спине, останавливаясь на пояснице, не спускаясь ниже, ведь для этого было ещё рано. Эд уселся на диван, развалившись совсем не так скромно, как это делала недавно Лили. Маттиас, отпустив женщину, тоже решил расслабиться и плюхнулся рядом с другом, по-хозяйски развалившись. Теперь они оба смотрели на неё снизу вверх, и она невольно почувствовала себя Гердой, которая так же совсем недавно наблюдала мужчину и почти женщину, сидящих рядом так близко друг к другу. Только сейчас они были ещё и наглые, их взгляды выдавали их нутро, и они точно знали, зачем они здесь, и прекрасно добивались этого от одной женщины.

— А Лу разве не с вами? — Вспоминает она ещё одну их пленницу, которая почему-то пропала, и куда именно дели эти двое девушку, было неизвестно.

— С нами, — заявляет Эдди, стаскивая с себя пуловер, оставаясь в белой футболке и узких джинсах. Отбросив его в сторону, он продолжал смотреть на нее, ожидая ещё вопросы.

Он был не таким разговорчивым, как его Лили, когда пришёл Ганс с Гердой, и та сразу начала щебетать, расспрашивая о прошлом настоящем и будущем, а сейчас он лишь ждал, ухмыляясь и раздумывая над тем, как добиться того, чтобы все остались довольны, и желательно без побочных эффектов.

— И где же она? — Продолжала она выяснять местонахождение Лу, чувствуя себя глупой и уязвимой, не такой раскрепощённой, как до их прихода. Она не знала, почему интересуются ею, ведь ей должно было быть всё равно — те, которых она так хотела, были рядом, напротив неё, и готовы были сделать с ней всё то, что решит их фантазия, а у них она была слишком яркая и иногда не знала границ.

— В номере на этом этаже, — спокойно признаётся ей Эд.

— Я тогда пойду с ней поздороваюсь, — неожиданно для себя Алисия разворачивается и быстро удаляется от мужчин, решив сбежать от этих двух актёров. Алкоголь явно действовал на неё как-то по другому. Эдди, недолго думая, подскочил с места и быстро перегородил путь шведки, не давая ей возможности спастись бегством.

— Может, всё-таки поговорим, а то ты только и делаешь, что сбегаешь от нас. Лу придёт, не волнуйся — продолжил он спокойно убеждать её не волноваться за коллегу и отдаться уже себе самой, не думая ни о ком. Матиас решил пока не вмешиваться, ведь поговорить и выяснить должны были именно Эйнар и Герда, Эдди и Алисия, а Ганс-Маттиас ещё проявит себя: вот он-то точно не останется в стороне, как его герой, который был уж слишком положительным. Мэтт на таких ролях обычно расслаблялся, отдыхал.

Алисия стала пятиться назад, к тому самому выходу, надеясь выйти и не наделать тех самых глупостей, которых так хотелось наштамповать. Эд медленно, но верно, наступал на неё, засунув руки в карманы джинсов, он казался ещё тоньше, но таким же высоким, не уступающим в этом бельгийцу. Она знала, что он не любит заниматься спортом, ему это было не нужно, его сексуальность была в другом, и этот паршивец знал об этом, чем сейчас безжалостно пользовался, прижав актрису к стене, негрубо, ненавязчиво, но уверенно держа собой, у него откуда-то брались силы в его хрупком теле, которое совсем недавно было всё-таки более мускулистым. Готовя себя для другой роли, он приводил свои мышцы в порядок, делая их более чёткими.

— Эд, отпусти меня, — просит она британца не мучить её, не причинять больше моральных страданий. Она устала от неопределённости: он вроде и не подпускает к себе, но в то же время держит, и даже сейчас прижимается к ней слишком тесно.

— Я не могу. Я хочу помочь тебе высвободиться, — тихо произносит он, всё так же держа себя в руках.

— Ты мне не поможешь, ты уже это дал понять, как Эйнар, и как ты сам — вы оба лишили меня и Герду кислорода, вы заставили нас задыхаться, а всё потому, что вам похрен на меня и её! Каждый нашёл замену, выбрав не ту, которая просто любила, и всё! — Алисия от отчаяния стала неожиданно выкрикивать слова прямо в лицо виновнику.

Она чувствовала, что слёзы стали подступать к горлу почти так же, как и тогда, когда Герда просила Эйнара вернуться, отодвинув свою Лили хотя бы на время, не насовсем, а лишь на какое-то время, пока она не насладится мужской силой. Она больше не могла и не хотела жить с женщиной и опекать её, защищать.

Ей хотелось ещё вина. Заветная бутылка была так близко, но вот если бы англичанин не держал её, дал возможность дотянуться, она бы снова ощутила отравляющий напиток у себя в крови и, главное, в сознании, которое станет затуманенным, и тогда всё пошло бы без лишних мыслей о правильном и неправильном.

— Ты уже сказал, что тоже не можешь сделать это для меня, я поняла тебя и принимаю твоё решение, я уважаю твой выбор так же, как и выбор твоего героя-художника. Ты можешь больше ничего не говорить, я знаю, что ты не станешь моим, не будешь со мной — я приняла это. И я устала. Отпусти, — просит она уже более спокойно, тихо, вяло растягивая слова, но твёрдо и ясно разъяснив свои желания, которые были произнесены, к сожалению, головой, разумом, но не телом. Тело же подводило её — от напора со стороны Эдди расплывалось то самое тепло по животу, согревая органы и заставляла кипеть кровь в венах.

Она всё-таки надеялась, что он прижмёт её сильнее, настойчиво потребует поцелуй, и его руки окажутся на чувствительных местах, плавно скользящие по её белью пальцами, проникая под резинку стрингов, и вот они уже касаются потаённого места между ног… Но он снова отпустил её, как уже делал в двадцатом веке в другой одежде и с другой прической, с другими глазами. Она тяжело вздохнула, издав стон, который не смогла сдержать в себе. Она не хотела, чтобы он знал, насколько сильно он влияет на неё. Хотя этот демон знал и чувствовал всё, что с ней происходило, иначе он не мог бы играть своих персонажей, делая их настолько чувственными: он вкладывал в них себя, но быстро вытаскивал оттуда, рискуя потерять своё «я» в бесконечных личностях.

Маттиас всё-таки встал с места, уняв своё возбуждение, и подошёл ближе к выясняющей отношения парочке, облокотившись плечом о стену и скрестив руки на груди, он наблюдал за ними.

— Я вам случайно не мешаю? — спокойно спросил он, разглядывая их и поражаясь тому, насколько всё по-другому, не так, как перед камерой. Они так же втроём преодолевали преграды, поддерживая одного человека, помогая пройти путь исцеления, они оба любили одного человека, а вот кого любил он сам, не успели выяснить.

— Нет… Ты нет, — невнятно протянула Алисия на одном дыхании и посмотрела на бывшего Ганса, затем на Эйнара. Эдди смотрел на неё исподлобья, отчего его взгляд становился ещё более завораживающим, дерзким и притягательным.

— Пойду проверю, чем занимается Лу, — посмотрел британец на Мэтта, намекая на то, что тот может действовать, как ему захочется.

Алисия уже высказалась, поняв его позицию, и, может, не отпустила насовсем, но уже не держала. Сейчас он снова по-своему, тем самым убьёт своё присутствие в ней хотя, бы по чуть-чуть, а остальное доделает за него бельгиец, который так и ждёт уже, когда неотразимый Эд пойдёт к чёрту и оставит их одних без лишних глаз. В этот раз бельгиец не готов был делиться своим трофеем — так же, как и Редмэйн никогда не согласится разделить притягательное тело Лу со своим партнёром. Поняв призыв партнёра, он так и сделал, выходя наружу и захлопывая дверь. После ухода британца актриса напряглась и, видимо, расслабится не скоро, так как напротив неё стояла такая же нечисть как и ушедший демон.