Полковник закончил говорить и спешно удалился. Мурат стоял в растерянности, казалось, сердце перескочило в голову и стучало там молотком. Надо было что-то делать. А что делать Мурат не знал. Он пришёл в ангар, где располагались все абитуриенты общевойскового факультета. Там никого не было. Видимо все были на обеде в столовой. Он присел на свою кровать и стал прикидывать, что теперь ему делать. Но ничего не приходило на ум. Он так и просидел ещё примерно один час. Вокруг ходили другие офицеры, суетились, обменивались своими впечатлениями о первом экзаменационном дне. Муратбаев стал оглядывать вокруг себя других. Он видел много радостных лиц. Но среди них были и те, кто был далёк от радостного настроения. Мурат заметил майора, который грустно опустив голову, смотрел себе под ноги. Он, как и Мурат сидел на кровати. Не трудно было догадаться о причине его грусти. Затем Мурат визуально отыскал и другие не весёлые лица. В ангар вошёл капитан с листком бумаги. Он попросил тишины и стал зачитывать фамилии офицеров. В списке значился и Муратбаев. Объявленным офицерам обязали немедленно прибыть в штаб экзаменационной комиссии.

К штабу прибыли, кажется, более двух десятков офицеров. Вышел полковник, и вновь зачитав фамилии убедившись, что все названные присутствуют, объявил:

– Товарищи офицеры, вам, как не прошедшим отбор на первом экзамене надлежит до исхода сегодняшнего дня убыть из расположения академии. Не подчинившимся будут объявлены взыскания, которые будут направлены по месту ваших служб. Автобус академии ровно через час будет ожидать вас здесь же. Он довезёт вас до станции Кубинка. Всё! Выполняйте! Разойдись!

Мурат быстро собрался и прибыл к штабу. Да и находиться среди счастливых лиц, удачно сдавших экзамен, было гораздо тяжелее. Легче было находиться среди таких же неудачников, как и он. Действительно, все счастливые одинаково счастливы, а несчастливые одинаково несчастны.

Здесь же у штаба Мурат ближе познакомился с капитаном, который так же был готов выехать с территории академии. Вскоре подъехал автобус. Все собравшиеся покинуть академию загрузились в него и выехали к станции.

Ни Муратбаев, ни капитан по неудаче не торопились выезжать в свои воинские части. Тем более что их там так рано никто не ждал. Они решили размазать грусть водкой, а заодно и пообедать в Москве. Таким образом, они трое суток провели в столице. Мурат не знал, куда деваться от себя самого и как бороться со случившимся с ним в академии. Конечно, надо ехать в Легницу, к Мире, в часть.

Муратбаев, прибыв на поезде в Легницу, в тот же день отправился к начальству докладывать о своём провале в академии. Он постучался в дверь кабинета командира части подполковника Солдатова. Выждав пару секунд, вошёл и доложил командиру о своём прибытии. Как раз у Солдатова находились все его заместители. Повисло полное молчание. Подполковник даже встал со своего места, а другие смотрели на старшего лейтенанта, будто не узнавали его. Выражение лица командира не предвещало ничего хорошего. Он развёл руками, показывая тем самым, что ему ничего не понятно. А вслух спросил Муратбаева:

– Вы откуда здесь?

Мурат видел также удивление на лицах других начальников. Он ведь чётко доложил, что не поступил в академию и потому его оттуда отправили сюда в родную воинскую часть. Ему пришлось повторить свой доклад командиру, а затем добавить:

– Я на первом же экзамене ответил на все вопросы билета и на дополнительный тоже. В устной форме мне поставили отличную оценку, а в протокол внесли мне неудовлетворительную оценку. Пояснили, что старшие лейтенанты на должности старшего лейтенанта не имеют права даже участвовать в конкурсных экзаменах. Мне поставили двойку и срочно отправили обратно в свою воинскую часть. Вот так получилось.

Подполковник Солдатов недоумевал. И уже обращаясь к своему заместителю майору Чирикову, стал возмущённо выговаривать:

– Что это значит? Вы же мне доложили, что Муратбаев поступил на учёбу в академию и уже на его должность едет молодой лейтенант. Это как мне понимать?

Майор Чириков, не выражая сомнений, стал оправдываться:

– Да ведь меня так из наших кадров в Москве проинформировали. Они сказали, что Муратбаев, как перспективный офицер будет в обязательном порядке зачислен на общевойсковой факультет Ленинской академии. Что непосредственно к первому вступительному экзамену в академию выедет заместитель начальника управления кадров наших войск и обеспечит Муратбаеву успешную сдачу всех экзаменов. А после мне сказали, что мы уверенно можем исключать Муратбаева из списков части, так как на его должность уже назначен другой лейтенант. Мы соответствующим приказом исключили Муратбаева из части. Вот так! Я всё сделал, как было велено «сверху».

Солдатов тяжело опустился на своё место. Грустно глядя на Муратбаева, он объявил ему:

– Мурат, тебя нет в нашей части, ты исключён из наших списков. Ты значишься в академии. Вот так! Меня ранее информировали, что ты настойчиво и старательно готовишься к экзаменам в академии. А из Москвы сообщают, что ты гарантированно поступишь на учёбу. Так что случилось? Чего мы ещё не знаем? Доложи нам здесь всё по порядку.

Муратбаев стал по порядку докладывать о том, как успешно прошёл медицинскую комиссию в академии, как успешно и даже с перекрытием нормативов сдал зачёт по физической подготовке. И конечно, он не упустил, как заработал на консультации дополнительный бал у преподавателя, который был в составе приёмной комиссии на первом экзамене. Он рассказал, как успешно ответил на все вопросы экзаменационного билета. И о том, что его отчислили лишь потому, что в академию на конкурсные вступительные экзамены допускают только старших офицеров и как исключение – отдельных капитанов. Должность и звание старшего лейтенанта не позволили ему участвовать в конкурсе на учёбу в академии.

В кабинете командира воцарилось выжидательное молчание. Одни смотрели на Мурата, а другие – на командира. Юрий Иванович Солдатов обращаясь к своим заместителям, распорядился:

– Василь Васильевич, срочно свяжитесь со своим начальством в отделе войск и поясните все, что касается Муратбаева. Спросите у них, что нам теперь делать с Муратбаевым. Да, и забирайте его с собой в отдел. Всё, совещание окончено!

Благо штаб отдела войск в Северной группе находился в ста метрах от штаба отдельного батальона. Майор оставил Муратбаева возле штаба отдела, а сам направился к начальству. Примерно через час из здания штаба отдела вышел Чириков. Его энергичные движения показывали, что в отношении Муратбаева принято какое-то решение. Ещё на ходу майор стал говорить, обращаясь к старшему лейтенанту:

– Всё, срочно назад в Москву! По вам академия приняла совместное с нашим московским руководством положительное решение. Вам за первый экзамен поставлена хорошая оценка. Так что срочно вылетайте в академию и продолжайте сдавать экзамены. Вот так! Сегодня же на поезд в Брест, а оттуда срочно вылетайте в Москву!

Мурату пришлось разбить иллюзии начальника:

– Товарищ майор, какие экзамены? Ещё вчера прошёл второй вступительный экзамен. Я самым срочным образом попаду к завершению третьего экзамена. Кто же будет для меня, старшего лейтенанта, устраивать повторные экзамены? И как это так мне поставили хорошую оценку за первый экзамен? А вообще то, честно скажу, что я ответил на все основные и дополнительные вопросы экзамена. Полковник, возглавлявший комиссию, так и сказал мне, что я ответил на отлично и что он поставил мне двойку только по тому, что я состою не на майорской должности. Именно в этом вся причина моего отстранения от дальнейших экзаменов.

– Да, я понимаю, что ты был готов на все сто процентов. Я так же знаю, что ты целый год ходил к соседям изучать танки и другое там. И Москва была уверена в тебе. Они там потому и решили поставить на твою должность здесь другого офицера, считая, что ты двумя ногами в академии. Так это что, уже, говоришь, второй экзамен прошёл?