2022 г.
Отстучала каблучками камни старых площадей.
Все, что в прошлом было с нами живо в памяти людей.
Тени Старого Арбата, свет рекламы за окном…
Я, признаюсь, виновата, что не помню день за днем.
Забываю все плохое, и мету метлой с души —
Как стремимся стать толпою, приезжая из глуши!
Глаз кося и хмуря брови, (чтоб боялись подойти!)
Зубрим, карту замусолив, чтоб не сбиться нам с пути.
Внемлем мы произношенье, чтоб никто не отличил…
А потом в изнеможенье, просто выбившись из сил
Рады не родному брату – незнакомцу, если вдруг
С губ сорвет вдруг родную фразу, ждя поддержку добрых рук…
Но, поняв последствий глупость, ты смешаешься с толпой —
И, прокляв себя за трусость, поспешишь к себе домой.
Не задумавшись, что домом, где живешь без часу год
Называешь ты лачугу, где тебя никто не ждет.
Там тебе всегда не рады. Там тоскливо на душе.
А поедешь ты обратно? Страшно здесь, но там страшней!
За коврижку, за копейку, за цветной калейдоскоп
Отдаешь ты все на свете, что нажить за жизнь ты смог…
Буду шаркать по Арбату. Пусть реклама бьет в лицо!
Нет пути ТУДА – обратно. Видно, просто повезло.
Все забудется с годами – двадцать лет, как страшный сон.
Сердца стук с колоколами будет биться в унисон.
2006 г.
2020 г.
Огромен наш глобус квадратный земли.
Он древен – с времен мирозданья.
Мы путь эволюции долгий прошли,
Сначала амебы созданья.
Мы учимся жить, хоть не долог наш век.
В вселенной мы не одиноки.
Но как бы разумен ни был человек,
Мы все же немного животны.
Порою нас выдаст зубастый оскал,
Немые собачьи страданья…
А кто-то повадками полностью стал
Похож на земные созданья.
Мы крысою смотрим, лисою юлим,
Как крот, мы слепы безгранично.
И воем с волками, подобные им,
Трещим, как сороки о личном.
Порой верховодит животный инстинкт,
Но что говорить о подобном!
Весь мир одинаков, и мы вместе с ним
Похожи чуть-чуть на животных.
Но я по секрету могу рассказать,
О том, где была очевидцем
Истории… Но не могу доказать.
Что быль эта – не небылица.
Вдали от людей, далеко-далеко,
Где можем мы лишь догадаться,
Где именно? Мне рассказать нелегко,
А вам все равно не добраться…
В Бермудском квадрате, левее чуть-чуть.
У Черного у океана,
Правее Саргасовых джунглей живут
На острове обетованном…
О жителях этих хочу рассказать…
Хоть вы не поверите, право!
Ведь сами привыкли друг другу вы врать,
Сменяя неправдою правду.
Как правой ладонью раскрытой лежит
Земля на поверхности моря.
Там воздух такой – можно запросто жить
Сто лет без недугов и хвори.
На острове том те же страсти кипят
И ценности нашим подобны.
Все жители жизни счастливой хотят,
Но все они так же животны.
Но здесь пошутила природа сама —
Послушайте, что получилось:
Характер и внешность – под стать именам.
История так закрутилась:
На острове единственный,
Стоял с каких-то пор
Неведомый, таинственный,
Загадочный Нью-Зоу.
И не было в том городе
Ракет и дикарей,
Старинных улиц в золоте,
Как в прочем… и людей.
Районов вовсе не было,
А пригородов – пять.
И, глядя на свою ладонь,
Мы можем их назвать:
Скала Большая – первая,
Мизинный – пятый холм.
Посередине – Средняя…
И дальше – в духе том.
А в самом центре города
Стоял огромный дом.
Весь в зеркалах и золоте.
Правитель правил в нем.
Правителя – Павлином звать.
Он внешне и в душе
Народ не собирался знать,
Живя сам по себе.
Но что б народ не забывал,
Что есть у них монарх,
Приказов кучу издавал,
Как будто весь в делах.
Что б над доскою школьною
Висел его портрет;
Сам над историей корпел —
Что вычеркнуть, что нет.
Повсюду памятники он
Поставить приказал.
Что он умен, что он силен
Велел везде кричать.
Как будто в битвах побывал
Его покойный дед…
И будто сам изобретал
Для всех велосипед.
А все придворные посты
Он роздал только тем,
Кто в честь его держал тосты
И слаще оды пел.
И что же получилося?
Лис – главный казначей.
Он, новоявленный министр
Финансов – всех главней.
Он у Павлина за спиной
Во всю капусту стриг!
Он – вор за каменной стеной!
Помог ему язык.
А из простой уборщицы
Гиена доросла
До школьного директорства —
Высокого поста!
Кукушка (без протекторства),
В одну добилась ночь
В дет дом себе директорства.
(Здесь Лис ей смог помочь.)
И вскоре Кот редактором
«Павлиньей Правды» стал.
Он был названья автором —
Павлин талант признал.
Министр хозяйства сельского —
Хомяк. Священник – Крот…
Кто лучше песню выучит,
Тот громче всех поет.
И в шуме и в пыли Нью-Зоу жила
Прекрасная девушка Лань.
Певицей прекрасной она прослыла.
Вот только наивна, как жаль!
А родом она из известной семьи:
Ее знаменитый отец
В Заглавном театре Нью-Зоуской страны
По музыки главный был спец.
Михаил Иваныч директором стал
В Заглавном театре давно.
Но выше, министр культуры – Свинья,
Его не пускал все равно!
Певицей стать Лани помог Соловей —
Он тайно в нее был влюблен.
Но что бы ни делал для милой своей,
Был просто учителем он.
Ведь Лань обожала Шакала давно —
Он школьный водил лимузин.
Он – карточный шулер, он любит вино…
А Лань увлекалася им.
Гиена ценила Шакала за ум,
За молодость, внешность и страсть.
Поэтому он не терпел нищету,
Ему не давали пропасть.
Шакал не терпел громких слов, суеты…
Он очень любил отдыхать.
Любовник, игрок – был с фартуной на «ты»
И мог полной грудью дышать.
А кроме Гиены и Лани была
Еще одна страсть у него:
Пантерою Лана подругу звала…
Шакал без ума от нее!
Пантера – степенна, красива, умна…
Но все же не очень давно
За мужем Оленем была неверна
С Шакалом – знакомым его.
Олень же наивный, не то, что бы глуп…
Жене своей искренне верил!
Безденежья тяжкий у мужа недуг!
В опале Олень у Пантеры.
Любви здесь не только незамкнутый круг —
Углов не найдешь и не сыщешь!
Амур раскидал свои стрелы вокруг,
Что ты и сердец не отыщешь!
Но наша история не о любви.
Оставим-ка их разбираться!
Последуем глубже в историю мы
По нитям их судеб скитаться.
Душою города Нью-Зоу
Заглавный был театр.
Директор медведем был в нем, но
И он не мог справляться!
Со Свином Миша не в ладах,
ведь дочку Миши Лань
На Обезьяну приказал
Без споров поменять.
Она певицей не была,
Актрисой – тоже нет…
Но страшной б…абочкой была —
И весь авторитет!
А Свин культурный не в ладах
С редактором-Котом.
Кот – сам министр, в своих мечтах,
А Свину снился трон.
Кот в «Правде» яды льет рекой
Про Обезьяну грязь…
Медведь, беспомощный такой —
Боится сам пропасть…
Как Лебедь, Рак и Щука – вдрызг
Культуру бьют они.
Боюсь, культуры этой дни
До боли сочтены!
И вскоре Миша узнает,
Что Лана на сносях…
И с Соловьем они в запой
Уходят сгоряча.
Шакал же, будущий отец,
Ушел, как джентльмен:
Ему не нужен был венец
И он простился с ней.
Душа Нью-Зоу была мертва,
Надежды таял свет…
Наверно в чем-то я права,
А в чем-то, может, нет…
От времени ложится пыль
И солнца меркнет свет…
Правитель вроде где-то был,
Хотя… Как-будто нет.
Разбой везде и нищета —
Доволен хитрый Лис!
Его дела – разруха та,
Ведь главный он министр!
Солдаты, скуки не тая,
По приказанью, вдруг
Бои раздули среди дня —
Друг с другом в бой идут!
А главный Крыс – их генерал,
Командуя войной,
С холма Мизинного напал
Огромною толпой
На тех, кто зрабро охранял
Скалу Большую, но
Народ – бараны – пострадал
Невинно, все равно…
А ночью крысы, форму сняв,
Чулки одев на нос,
Идут на грабежи, под час
Без страха на донос.
Но крысы сути все одной
И генерал от них
Имея пользы – полный ноль,
Решил нанять других.
Но Крыс нашел лишь только Пса —
Он школу охранял.
И Псу, коварством весь горя,
Заданье сразу дал:
«В театре куча мишуры
И люстр хрустальных тьма.
Театр – гордость всей страны,
А чья страна? Моя!!!»
И Пес, позора не боясь,
Исполнил свои дебют:
Решил театр обокрасть,
Хоть страшно, что побьют.
Ему Шакал любезно дал
Свой школьный лимузин…
Но сам Шакал не пожелал
Идти на дело с ним.
Прокрался ночью Пес в театр
И удивился он,
Что там, в театре – пустота…
Бутылок ботальон…
Унес бутылки Пес с собой
И Крысу их отдал…
За неудачный тот разбой,
Крыс прочь его прогнал.
Уныло Пес поплелся прочь,
Оленя видит друг.
Разговорились на всю ночь —
Безденежья недуг!
Олень устало рассказал,
Что денег не достал.
В Ярме воловьем побывал
И очень он устал.
Как ломовая лошадь, он
Работал у Слона…
Но в лавке лишь фарфора звон
И прибыль не видна!
Пошли к священнику Кроту.
Молился он за них,
Но видел только пустоту —
Господь покинул их…
Тяжел безденежья недуг,
Без денег – просто грех!
Здесь нужен доктор, добрый друг,
Врач-психотерапевт!
К Сороке-доктору друзья
За помощью пошли.
Но помощь странную они
У доктора нашли:
Психолог труд писала свой:
«Клин-клином выбьет вон!»
Пес пе6рвый на прием зашел
И вышел – сам не свой!
Олень к Сороке шел вторым.
Поведала она
Проделки все его жены…
Вот горе без ума!
Олень решил, что кончен срок
Его страданий тут,
Что он был полный идиот,
Его пути – капут.
Не смог позор такой снести —
Рога давили лоб!
С дороги сбившись по пути,
Пустился на утек!
И, стоя на Большой скале,
На шею жернов он
Надел, сказал: «Прощай!»– себе…
И прыгнул в бездну волн.
Но море взбушевалось вдруг,
Взвилися волны ввысь,
С Оленя жернов смыли вмиг
И утянули вниз.
Олень без жернова взлетел,
Как пробка над волной.
И, испугавшись этих дел,
Решил… поплыть домой.
Но где же берег? Вот дурак!
Нет берега-земли!
Лишь только каменный кулак
Уходит вглубь воды.
И видит он, раскрывши рот
Водой соленой полн,
Как исчезает берег тот…
И он один средь волн.
Исчез и берег без следа.
Олень решает плыть.
Оно понятно, но куда?
Не знает, как и быть!
Ну, в общем, наш Олень поплыл
Куда глаза глядят…
Про время он совсем забыл —
Кругом соленый ад.
Немало времени прошло,
Он выбился из сил…
Но что-то с ним произошло,
Про время он забыл:
Он видит землю между волн,
Он к ней скорей плывет.
Олень надеждой, счастьем полн…
Но вдруг он УЗНАЕТ:
Ладонь раскрытая лежит,
Блеща Большой Скалой.
Но… только… левая она,
А та была правшой!
