«Надо бы поближе познакомиться с ваксерами и с антиваксерами, – подумала Рита, выключая «ящик». – У этой проклятой пандемии конца и края не видно. Похоже, и те, и другие много еще дров наломают. Не удивлюсь, если кто-то из них решится на убийство оппонента» …

Капитан Пищик не горел желанием ехать в Красную зону. Не потому, что боялся заразиться, в эту опасность он как раз не верил. Пару месяцев назад Алексей укололся вторым компонентом вакцины, выполняя, как и все столичные служивые, настоятельные рекомендации столичного мэра, а потом, по цепочке, и своего начальства. Протрясло его после прививки знатно, градусник сутки замирал на отметке 38 градусов. Зато антител в крови появилось выше крыши. В общем, вероятность подхватить зловредный вирус у капитана была крайне мала. И все-таки Леха очень не хотел ехать в «Марфино», потому что не любил бесцельно тратить время. Мало ли, какие фантазии появились у избалованной дамочки, вдовы олигарха? Врачи «Марфино» поставили однозначный диагноз. Побывав в особняке Анжелы, капитан пришел к выводу, что та, требуя расследования, заполняет пустоту, образовавшуюся в ее жизни после смерти гражданского мужа, который был центром ее прежнего мирка. Судьба отняла у молодой и красивой содержанки главную удачу ее жизни – олигарха Константина Калюжного, и теперь девушка жаждала мести. Неважно кому – лишь бы не задохнуться от обиды на жизнь, выплеснуть наружу накопившиеся за последние дни гнев и отчаяние. Впрочем, у Анжелы имелся и весьма реальный, бытовой повод для беспокойства. Она понимала, что содержать просторный особняк и вести прежний образ жизни без денежных вливаний Калюжного будет теперь очень непросто. Молодая женщина отказывалась верить в то, что налаженная и полностью обеспеченная до недавнего времени жизнь внезапно совершила резкий поворот, и в то, что это произошло без участия врагов и завистников. Видимо, Калюжный приучил юную подругу считать, что она – хозяйка своей судьбы, что все проблемы решают деньги и что роковые обстоятельства и смерть не властны над сверхлюдьми из списка Форбс.

Алексей вспомнил историю еще одной яркой столичной дамочки, на всех углах вещавшей о своем бедственном положении. Семь лет подряд Ружена Брынза добивалась законного брака с одним весьма богатым дяденькой, наконец затащила его под венец, а тот возьми, да и уйди добровольно из жизни всего через пять месяцев. Очень скоро вдовушка узнала, что муж не оставил ей ни рубля, ни цента и все переписал на бывшую жену и троих детей от первого брака. И тогда Ружена пошла с козырей. Она родила ребенка от суррогатной мамы – якобы при помощи замороженных биоматериалов усопшего мужа. Вот это был ход! С применением биотехнологий двадцать первого века! Козырная карта, единственная возможность откусить часть наследства у первой жены с ее тремя взрослыми отпрысками. Однако вскоре оказалось, что это был лишь первый акт трагикомедии. Вскоре первая жена «подлого самоубийцы» вселилась в загородный дом с судебными приставами и постановлением суда. Вдовушке, которую приставы выгнали из особняка с ребенком и с няней, осталось строчить гневные посты в Фейсбуке и публично рыдать на ютуб канале Меланьи Турчак. Дескать, покойный муж пустил ее по миру. Возможно, душа «негодяя» внимательно наблюдала с небес за смертельной схваткой бывшей и нынешней жен, и радовалась, что вырвалась из этого серпентария в иные миры, хоть и совершив грех самоубийства.

В случае с Еленой Калюжной дело обстояло иначе. Законная жена и дети, в том числе и Костик Анжелы, имели все права на наследство по крови, а сама Анжела – лишь по завещанию, и то, если супруг успел его составить. Официальная жена олигарха Елена, судя по сообщениям в СМИ, героически боролась за жизнь мужа, щедро спонсировала клинику деньгами и по нескольку раз в день интересовалась самочувствием супруга.

Алексей вздохнул и подумал: как ни крути, ни откладывай, по-любому придется тащиться за город в это самое «Марфино». Анжела дамочка прилипчивая, легко от нее не отделаешься. «Вот и работайте!», – сказала. Нахалка! Заявить такое ему, руководителю следственной группы – капитану Пищику! Сказано это было не сгоряча, в пылу спора, а с нажимом, даже с угрозой. В итоге Алексей пришел к однозначному выводу: несмотря на эффектную внешность, Анжела – молодая дрянь, охотница за мужскими кошельками, а Елена Калюжная – несчастная вдова, настрадавшаяся от походов мужа «налево», однако достойно несущая свое горе, симпатичная интеллигентная дама, по возрасту ему в матери годится.

Пищик вспомнил собственную мать, которую отец бросил в трудное время, когда Алексей находился в подростковом возрасте. Она с достоинством несла бремя «брошенки», однако, не имея таких капиталов, как Елена Калюжная, вкалывала на работе день и ночь, чтобы прокормить семью.

«Завтра стартую в «Марфино» в восемь утра», – наконец решил Алексей и отправился спать в скверном расположении духа.

Главврач Кирилл Витальевич Куценко был поразительно похож на командующего фронтом в первый год Великой Отечественной. Разве что вместо кителя с ромбами и галифе на нем были белый халат и синие медицинские брюки. Гладко выбритый череп, красные от недосыпа глаза, мудрый взгляд отца-командира – все говорило о тяжелой обстановке на фронте борьбы с неведомым пока врагом. Командующий медицинским «фронтом» понимал: многим суждено погибнуть на войне с новым вирусом, всех раненых спасти невозможно. Задача стоит трудная: число заболевших не должно ежедневно увеличиваться, напротив, его необходимо сокращать всеми силами, чтобы коек в реанимации хватило на всех. Вот о чем говорил суровый взгляд главврача. От командующего фронтом Куценко отличали, пожалуй, лишь добела отмытые руки, шелушившиеся от бесконечной обработки дезинфицирующими средствами, а также смартфон, который врач не выпускал из этих выскобленных рук, постоянно отдавая короткие и четкие приказы своим «полкам и дивизиям» – то есть отделениям и лабораториям клиники.

– Капитан полиции Пищик! – представился Алексей и сунул главврачу под нос служебные корочки.

Куценко зыркнул на них с легким презрением – так бывалый военный глядит на тыловую крысу, случайно затесавшуюся в штаб передовой.

– Что привело вас к нам, товарищ капитан? Предупреждаю, у меня всего несколько минут, – главврач с трудом оторвался от телефона и саркастически уставился на Пищика, беспардонно отвлекавшего его от битвы с невидимым врагом.

– Я по поводу смерти Константина Калюжного.

Капитан решил сразу перейти к делу, дабы не раздражать медицинского администратора, загруженного делами и проблемами по самую бритую макушку. Тот вопросу не удивился, однако сверкнул усталыми глазами, резко крутанулся в кресле и взревел:

– Как вы все надоели с этим Калюжным! Строите эти свои теории, высосанные из пальца, затем являетесь сюда, чтобы я подтвердил очередную чушь, а в итоге отрываете от работы, которой у меня выше крыши. Могли бы и не называть цель вашего приезда. У прессы ко мне всегда один и тот же вопрос: «Почему умер Калюжный?», а теперь и вы туда же. Извините, капитан, вопрос не по делу. Как будто олигархи у нас бессмертные! По мнению обывателей, мы не врачи, а боги на Олимпе! Причем, если верить прессе, довольно-таки алчные такие… божки. Сидим по кабинетам, ожидаем гонорары от родственников пациентов в конвертах и решаем, кто достоин жить, а кто нет. Типа богатеньких спасаем, а бедные сами мрут, как мухи. Нееет, ошибаетесь, милейшие! В жизни и смерти мы, врачи, не властны. особенно в эпоху пандемии. Здесь вступают в игру другие, высшие, силы. Рок, Судьба, Господь – как хотите, так и называйте. Иногда к нам такой доходяга поступает, что думаем: не жилец, однако через две недели выписываем его полностью здоровым, а бывает, привозят человека без всяких хронических заболеваний, однако – опа! – он сгорает, как свечка… Могу сказать одно: с Калюжным проводились все медицинские мероприятия согласно протоколу. Все документы имеются. Мы их, как говорится, не для себя, а для прокурора пишем. У Калюжного была куча хронических болезней, которые обострились из-за тяжелой формы коронавирусной инфекции. В итоге он провел неделю на ИВЛ – и все, летальный исход. Так с ковидниками бывает, к сожалению, нередко. Кстати сказать, – Куценко пристально взглянул в глаза капитану и продолжал: – вдова Калюжного Елена Ивановна ни разу не высказала сомнений в правильности поставленного диагноза и в нашей стратегии лечения. Более того… Она попросила сохранить этот деликатный момент в тайне, но вам я скажу. Елена Ивановна несколько раз жертвовала на нужды нашей клиники крупные суммы. Можно сказать, она один из главных наших донаторов… Я ответил на все ваши вопросы? Тогда всего хорошего. Мне надо идти.