Саша с Ильей гуляли практически всегда вдвоем, не желая впускать в их маленький мир посторонних. В последний день их пребывания в Москве, парням предложили посетить Суворовское училище, и все разом согласились, желая побольше узнать, как там живется и как учится.
Майорова гуляла одна, когда в ее голову пришла просто сумасшедшая мысль — посетить РЖД-Арену, ведь утром в новостях она видела, что сегодня Локомотив тренируется на стадионе перед важным матчем с питерским Зенитом. Что она хотела там увидеть, а вернее, кого, девушка толком не понимала, но узнав, как проехать, сразу же отправилась в святая святых фанатов железнодорожников.
Тренировка на стадионе значительно подняла Антону настроение, для которого смена обстановки была просто лучшим лекарством от всех его упаднических мыслей. Лёша светился, как начищенный пятак, отчего очень уж хотелось за него радоваться и не портить настроение своим вечно хмурым видом. Он и радовался, ведь, кажется, братик наконец-то нашел своё, а большего и не нужно было.
Уже после тренировки, где Палыч гонял до седьмого пота, уповая на то, что если они проиграют Зениту на домашнем стадионе, он пострижется в монахи в свои семьдесят лет. Конечно, Сёмин шутил, но эффект был достигнут — команда точно была уверена, что они должны во чтобы им это не стало, порвать питерцев, которые слишком основательно уж обосновались в лидерах.
Со стадиона все должны уже добираться по домам своим ходом, поэтому Антон с Лёшей подумали, что вполне смогут доехать на метро. Покинув стадион и выйдя на площадь около него, ребята осмотрелись, а Лёша на мгновение замер, толкая брата локтем в бок.
— Тох, тебя тут, кажется, ждут, — парень кивнул в сторону Саши, которая как раз внимательно рассматривала фасад стадиона, не замечая ничего и никого вокруг. Антон вытаращил глаза, осознавая, что перед ним действительно Майорова. Он и не верил, что такая удача может подвернуться, хоть девушка и выкладывала регулярно каждый день фото с новыми локациями, но отследить ее маршруты было довольно сложно, даже для Миранчука, который самые распространенные места в городе знал. Он даже пару раз приезжал на Патриаршие Пруды, вдруг она и туда заглянет, только все было мимо — Майорова, словно, растворилась в огромной Москве.
— Мне это снится? — хриплым голосом проговорил Антон, реально не веря, что девушка, которую он так хотел видеть, сейчас стоит в каких-то тридцати метрах от него.
— Иди уже, смотри только не облажайся, — Лёша похлопал его по плечу, придавая уверенности и подталкивая в сторону Саши.
Антон улыбнулся и медленно пошел к девушке, которая все еще рассматривала стадион, изредка делая фото, чтобы порадовать Макса, который очень уж расстроился, что его не взяли в группу избранных командировочных.
Саша продолжала что-то высматривать в телефоне, вероятно, сразу отправляя Максу фото, чтобы неожиданно его порадовать, когда сзади послышались чьи-то шаги. Майорова, кажется, знала, кому они могут принадлежать.
— Привет, — тихий голос Антона только подкрепил ее догадки, и девушка повернулась к нему, осматривая с ног до головы, задерживаясь на глазах. Один взгляд в его карие омуты и всё — дурман затмевает ее сознание. Она вообще не понимает, что с ней происходит, когда пялится на Миранчука так вызывающе, что у него по всему телу бегут мурашки, когда неосознанно делает к нему шаг, затем, подумав, еще один, сокращая расстояние. Мгновение — и Саша кладет ладонь ему на шею, притягивая к себе ближе. Они практически бьются лбами, и Майорова делает то, о чем, вероятнее всего, пожалеет тут же, но не может сдержать свой порыв — целует Антона.
Прикосновение губ жадное, словно Сашка пытается испить воды после долгой жажды, никакой нежности и в помине. Миранчук теряется на несколько секунд, но напор девушки помогает ему понять, что все они делают правильно. Он кладет руки ей на талию и властно сжимает, показывая, что она, как бы, его, чтобы девушка не говорила и как бы не сопротивлялась.
Наверное, только спустя некоторое время девушка поняла, что она творит и с кем, ведь она же вроде бы в отношениях с Ильей. Хотя, какие, к чертовой матери, отношения с Ильей, когда вот так вот сносит крышу от поцелуев с Антоном?!
Казалось, что воздуха категорически не хватает, и Саша на несколько секунд отстранилась. Снова взгляд глаза в глаза, в очень затуманенные, однако, глаза, и крыша, помахав на прощание, улетела в неизвестном направлении.
— Сволочь ты, Миранчук, — шепчет Майорова, а парень выпадает в осадок только от того, насколько же волшебно звучит сейчас ее шепот. Не успевает он и мяукнуть в ответ, как к его губам снова прижимаются в требовательном поцелуе.
Антон, кажется, уже размечтался о том, что вот она — Саша, сейчас рядом и всегда так и будет, только к девушке постепенно начал возвращаться здравый смысл и жестокая реальность произошедшего. Она сама полезла к Миранчуку, наплевав на то, что у нее же вроде бы как есть молодой человек, просто поддавшись какому-то непонятному порыву. Какому именно, она до сих пор не понимала, да и не хотела понимать.
У Саши еще будет куча времени, чтобы загрызть себя до кровавых пятен на душе за эти все свои необдуманные действия.
Майорова отстраняется от парня медленно, убирая руки с плечи, за которые она крепко хваталась, чтобы не упасть от нахлынувших эмоций. Антон же руки с ее талии не убирает, да и пока не собирается ее отпускать, по крайней мере, пока всё не объяснит.
— Саш, я хочу объяснить то фото… — начинает было Антон, но его прерывают, прикладывая палец к губам.
— Не стоит. Если честно, мне абсолютно плевать, где и с кем ты проводишь время, — жестко, очень жестко. Ее слова больно бьют и в сердце и под дых, отчего парень на несколько мгновений вообще теряет способность нормально думать.
— А как же… — парень снова не успевает договорить, ведь Сашка наконец-то пришла в себя и неплохо так рубит с плеча, чтобы сразу и не мучиться.
— А никак, считай, экстрима захотелось, — в груди что-то неприятно колет, причем у обоих, но если Майорова старается с этим справиться, мысленно отмахиваясь, как от назойливой мухи, то Антон мириться не хочет — он попросту не понимает, за что его так жестко и с таким завидным постоянством динамят.
Девушка отходит от него на пару шагов, будто бы боится какой-то его неадекватной реакции, но Антон просто тупо смотрит перед собой, даже не шевелясь.
— Что я сделал такого… — да, что ж такое, Сашка не дает ему и слова сказать!
— Что ты мне такого сделал? Ничего! Просто я терпеть не могу таких богатеньких мальчиков, как ты, которые считают, что им всё и везде позволено, — на одном дыхании произносит девушка, словно боясь, что ей не дадут высказаться до конца.
— Ты мне нравишься, очень, — выкрикивает Антон, также обоюдно побаиваясь, что не успеет сказать главные слова. Майорова улыбается, да так, что это ранит парня изнутри, очень больно ранит, ведь она все делает ему назло и, кажется, даже не думая, что и себе делает хуже.
— Это пройдет, Миранчук, пройдет, — Саша резко разворачивается и убегает, Антон даже понять ничего не успевает — вот это скорость!
Девушка бежит так, словно за ней гонится, как минимум, стая голодных волков. По ее щекам текут слезы, а те слова, сказанные Антону, чтобы больнее его ударить и спустить с небес, режут ее саму, причиняя боль. Неужели Максим был прав, и она действительно влюбилась в Миранчука? Неужели и она повелась на его чары и странные флюиды? Неужели и она теперь одна из тех влюбленных в него дурочек, способных ради улыбки на всё?
Казалось, что это все полнейший абсурд и бред, но Саша привыкла всегда доверять своим ощущениям и эмоциям, а с Антоном они явно зашкаливали за рамки дозволенного. Если честно, то впервые за всю жизнь, девушке было стыдно. Стыдно за свои необдуманные порывы и поступки. Стыдно за то, что она морочила голову и себе, и Илье, который уж никак не должен был чувствовать себя идиотом. Стыдно перед Максом, который, да, действительно оказался прав.
