Миранчук бросился к тренеру, обнимая его, в то время как сам Саламыч уже не сдерживал довольной улыбки. Счастье от победы, а теперь еще и радость за одного из перспективных игроков сборной, просто распирала мужчину. Антон отстранился, продолжая улыбаться и тут же рванул переодеваться и собирать вещи в рюкзак.

До Пулково Антон вместе с водителем добрались как-то чересчур быстро, несмотря на заполненные до отказа улицы празднующими победу в Чемпионате Европы болельщиками. Самолёт взмыл в воздух, а парень уже судорожно считал минуты до прибытия. Он так хотел быть рядом с Викой в такой радостный и ответственный момент пополнения их семьи, а получилось вот так, но все равно, парень был по-прежнему бессовестно счастлив.

В Москве ликующих фанатов было не меньше, отчего Антон даже не пытался доехать до роддома на такси, а попросил его высадить около ближайшего метро, вагоны которого были почти пустыми, ведь все жители и гости столицы сейчас гуляли по городу, распевая фанатские песни, крича и радуясь ошеломляющей победе. Пока одна за одной сменялись станции, Миранчук все же задумался о том, что он, кажется, сотворил историю, забив памятный гол, выводя свою страну на новый уровень. Победа в Чемпионате Европы была такой сладкой, а особенно, когда ты сам приложил к этому руку.

В роддом парень вбегает на всех парах, хватает из рук очумевшей медсестры белый халат и на бегу спрашивает, на каком этаже рожает его жена. Медсестра отвечает молниеносно, словно ожидала такого вопроса, а Антон несется на второй этаж, где встречает Стаса, Марину и Соню. Сидевших на диванчике в коридоре.

— Вот это скорость, — поразился Стас. — Ты на метле что ли летел? Поздравляю! И не только с пополнением семьи, а и с такой обалденной победой.

Новиков обнимает зятя, после чего к Миранчуку подходят девушки, так же поздравляя. Парень немного успокаивается, но ровно до того момента, как из родильного зала не раздается крик Вики. Антон подрывается с дивана и бежит к дверям, но оттуда тут же выходит медсестра, помогавшая при родах.

— Вы — отец?

— Д-д-а, — заикается Миранчук.

— Ваша жена — большая молодец, но туда, — она кивает на дверь в родзал, — вам нельзя. Ожидайте вот, вместе с вашими друзьями, — медсестра непреклонна ни перед чем, даже перед умоляющим взглядом парня.

Когда перед его носом закрылась дверь, парень стиснул зубы и вернулся к ребятам, которые о чем-то оживленно болтали.

***

Казалось, что прошла целая вечность, прежде, чем открылись двери, и в коридор вышел врач. Он устало вытер вспотевший лоб и перевел взгляд на взволнованного Антона, который последние несколько минут практически подпрыгивал на месте.

— Поздравляю, Антон. У вас двойня: мальчик — три шестьсот и девочка — три двести. Они здоровые и очень симпатичные. Сейчас Викторию переведут в палату, и вы сможете к ней пройти, только кто-то один, она немного слаба.

— Что-то случилось? — вскочил на ноги Миранчук, а в его глазах плескалась жуткое беспокойство.

— Все в порядке, а роды довольно ее вымотали, девушке нужно хорошо отдохнуть, — доктор говорил проникновенно, и ему определенно хотелось верить, что парень, собственно, и сделал. Кивнул мужчине, Антон отошел в сторону, пропуская в коридоре нескольких медсестер, которые катили перед собой кровать, на которой лежала уставшая, но безумно счастливая девушка. Его любимая Вика. Она улыбнулась сначала Антону, после остальным ребятам.

Миранчук опустился на диван, набирая номер Лёши, желая поделиться самым важным событием в его жизни. Братик взял трубку почти мгновенно и поставил телефон на громкую связь, чтобы слышал каждый игрок команды, пережевавший за Антона.

— Лёш, Вика родила мальчика и девочку, доктор сказал, что оба здоровые, — в трубке раздались громкие крики ребят, которые старались перекричать друг друга, высказывая слова поздравления. Выделялся из всеобщего гвалта голос Дзюбы, который что-то вещал о том, что «Мальчик теперь точно стал мужчиной».

— Поздравляю, Тош, — голос брата звучит так круто во всей той суматохе, — уже жду не дождусь, когда увижу любимых племянников. Как назовете?

— Пока еще не решили, но имя мальчика тебе точно понравится, — загадочно отвечает Антон и отвлекается на голос подошедшей медсестры, которая говорит, что к Вике можно зайти на пять минут.

Антон спешно прощается с братом, просит поблагодарить ребят за теплые слова, отключается и спешит к жене в палату. Вика, увидев его, снова счастливо улыбается. Взъерошенный вид парня ее немного веселит, а Миранчук сходу подходит к ней, заключая в крепкие объятия. Девушка обнимает в ответ, прижимая ближе, чтобы почувствовать его тепло и поддержку.

— Как ты себя чувствуешь, малыш? — парень как всегда целует девичью ладошку, а Вика не в силах отвести от него влюбленного взгляда. Ей казалось, что с каждым днем она любит его все больше и больше, впрочем, сам Антон с каждым днём тонул и растворялся в своих чувствах. Он каждый день благодарил какие-то всевышние силы за то, что за непонятно какие заслуги послал ему такую замечательную девушку, которая стала для него едва ли не всей жизнью.

— Все хорошо, устала только немного, но это поправимо.

Внезапно дверь палаты отворилась, и внутрь вошли две медсестры, держа на руках новорожденных младенцев, которые были между собой невероятно похожи, смотря на мир зелеными глазками. Вручив Антону девочку, а Вике — мальчика, и напомнив, что маленьких обязательно нужно покормить, медсестры покинули палату, чтобы не мешать семейной идиллии.

— У них твои глаза, — мечтательно произнес Антон, целуя доченьку в щечку. Его глаза наполнились слезами, и он нисколько не постеснялся проявить такую мужскую слабость.

— Но похожи на тебя, вылитый ты, точно, — улыбнулась Вика, и парень, аккуратно поддерживая ребенка, наклонился к ней, поцеловал в уголок губ, передавая всю свою нежность и любовь.

— Спасибо тебе за всё, — прошептал парень, переводя восхищенный взгляд на младенцев.

— Тебе спасибо, Антош, за всё! Как назовем?

Миранчук давно знал, что если у него родиться мальчик, то назовет его Лёшей, в честь любимого брата.

— Как ты смотришь на то, чтобы назвать мальчика Лёшей, а девочку — Лизой? — парень внимательно следил за реакцией жены, стараясь не упустить ни единой эмоции на ее лице.

— Как мою маму? — девушка не смогла сдержать слезу, которая скатилась по ее щеке. — Ты — единственный, кто меня всегда понимает правильно. Спасибо тебе.

***

День выписки из роддома Вика запомнила точно на всю жизнь. Антон, подключив к этому мероприятию Лёшу с Соней и Стаса с Маринкой, устроил просто грандиозную встречу прямо около здания, загородив целый тротуар. Правда, ни один прохожий ему ничего плохого не сказал, полностью понимая радость счастливого папаши.

Домой ехали на шикарном лимузине, и Лёша уже успел уговорить Антона, впрочем, тот был совершенно не против, что он станет крестным маленького племянника. Услышав слова Миранчука, Стас запел песню о том, что в таком случае, он хочет быть крестным маленькой племянницы. Вика, конечно же, не возражала, она была только за, если у их с Антоном малышей будут такие чудесные крестные родители.

***

Первые три недели были просто сумасшедшими. Вика вообще не спала, а если и спала, то днем, когда приходивший с тренировок Антон брал малышей, в прямом смысле, в свои руки, и увлекал настолько сильно, отчего девушка даже засматривалась на него и заслушивалась. То, как парень влиял на детей, было просто невероятным явлением. Он, словно учил их так много не плакать и не будить родителей по ночам, и малыши действительно становились тише. Лёша бывал у них несколько раз в неделю, полностью даря все свое внимание племянникам, недовольно зыркая на брата за то, что тот слишком быстро отвлекал его на себя, стараясь завлечь в разговор.

Через месяц, когда Стас с Маринкой согласились посидеть с маленькими, следя за каждым их движением, Вика попросила Антона сходить с ней на могилу матери. Впрочем, смотреть за детками было не сложно, ведь малыши пока только лежали в похожих кроватках, поглядывая друг на друга. А если их брали на руки, то они непременно тянули друг к другу маленькие ручки, чтобы пощупать и ощутить, что напротив настоящая копия.