Подцепив резинку девичьих трусиков, Антон ловко стянул их, но Вика снова закрылась, опять включая задний ход, но в этот раз она без помощи парня, а всего-лишь от взгляда в его нереальные глаза, которые сейчас горели заманчивым огнем, затягивая ее в свой омут, убрала руки, а парень аккуратно прикоснулся к ней языком, так, как никогда и ни к кому еще не касался. И тут всё дело в том, что сейчас он всё делал исключительно по любви, а не руководствуясь чистой похотью и страстью.
Стоило его языку коснуться ее самого сокровенного места, как девушка застонала так, что, казалось, будто это было слышно в соседней квартире. Разряд тока прошелся по ее телу, уже принося просто дикое удовольствие. Впервые Вике было так хорошо. Антон то ускорялся, то наоборот — делал всё медленно, отчего девушка только судорожно дышала и металась по кровати, не в силах терпеть уже эту сладкую пытку.
Отстранившись и вновь приблизившись к лицу девушки, Антон оставил засос на ее шее, словно ставя клеймо, что она его и всегда будет.
— Если ты меня сейчас не остановишь, я сам уже не остановлюсь, — сбивчиво проговорил парень, продолжая целовать.
— Не останавливайся, — прошептала Вика, и у Антона начисто сорвало крышу.
Снова отстранившись от девушки, Миранчук быстро стянул с себя штаны и выдохнул, ведь больше ничто не стесняло его движений и ощущений. Ловко распечатав бумажный квадратик, признанный лучшим средством контрацепции, и расправившись с ним, парень вновь навис над девушкой, чувственно целуя.
Выждав, словно какого-то определенного момента, Антон медленно сделал толчок, проникая в тело Вики, отчего она закусила губу, при этом что-то шепча. Миранчук двигался очень медленно, чтобы девушка могла привыкнуть и не ощущать дискомфорта. Новикова же распахнула глаза, смаргивая выступившие слезы.
— Что случилось, малыш, — встрепенулся парень, продолжая двигаться, не останавливаясь.
— Мне никогда еще не было так хорошо, — простонала девушка, выгибаясь навстречу толчкам парня, который, кажется, осмелел и двигался немного быстрее. Сил сдерживаться уже вообще не осталось, поэтому Антон на свой страх и риск ускорился, что Вика восприняла очень положительно. Она старалась хоть немного подмахивать бедрами помогая парню, отчего у Антона просто крышу срывало еще сильнее. Он никогда такого еще не ощущал, никогда еще секс, нет, занятие любовью, не приносило ему такое неземное удовольствие.
Миранчук хотел, чтобы девушка первой получила удовольствие, поэтому как мог растягивал момент их невероятной близости. Он снова то ускорялся, но медленно двигался, чтобы Вика как можно ярче прочувствовала все эмоции, которые передавались от него к ней, сквозь синхронные движения и обоюдное сбитое дыхание.
Почувствовав, что вот-вот ее настигнет что-то нереально приятное, Новикова прикрыла глаза, и в момент, когда ее накрыла с головой волна непередаваемого удовольствия, вскрикнула.
— Антоша-а-а, — ее голос был просто бальзамом для ушей парня, который уже совершенно перестал себя держать в руках, ускоряясь почти до предела. Несколько мгновений — и он без сил опустился рядом на кровать, даже не пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Он готов был кричать от осознания того, что сейчас был бессовестно счастлив.
Стоит ли говорить, что в тот день ребята так и не поехали на ужин к маме?!
***
Утром Вика проснулась от того, что Антон слишком сильно прижимал ее к себе, отчего даже дышать стало немного трудно. Девушка заворочалась, но парень воспринял это по-своему, не давая ей выпутаться из кольца его рук.
Прошедшая ночь до сих пор казалась какой-то нереально особенной, когда девушка испытала то, что не испытывала еще никогда. То, чем они занимались, действительно, с уверенностью можно было назвать именно занятием любовью.
Тело приятно ныло, отчего на душе становилось тепло и уютно. Всё же вывернувшись из объятий парня, который быстро сориентировался и обнял подушку, Вика, опешив, что она абсолютно голая, хотя вчера е это почему-то не смущало, быстро собрала с пола своё белье и одежду и убежала в ванную, стараясь не разбудить Антона.
Став перед зеркалом, девушка провела пальцами по красной отметине на шее и лучезарно улыбнулась. Почему-то даже скрывать следы безбашенной ночи ей не хотелось. Было слишком хорошо, чтобы принимать во внимания чье-то осуждение.
Приняв душ и надев снова любимую футболку, которая до недавних времен была любимой футболкой Миранчука, девушка собрала волосы в высокий хвост, тем самым открывая замечательный вид на свою тонкую шею, и направилась на кухню, желая приготовить любимому парню завтрак.
Невольно она вспомнила, как в первый раз хозяйничала на этой кухне, и легкая улыбка расцвела на девичьих губах. Казалось, что это была так давно, ведь разве могла она тогда подумать, что будет проводить здесь всё свободное время, нежась в объятиях любимого Антона?! Конечно, нет.
Быстро приготовив омлет и тосты с вареньем, девушка заварила две чашки кофе и, взяв одну из них, стала возле окна, смотря вдаль и улыбаясь про себя каким-то воспоминаниям.
Внезапно такие родные и нежные руки обвили девичью талию, прижимая Вику к сильной мужской груди.
— Как спалось, малыш? — промурлыкал Антон, укладывая подбородок девушке на плечо. Вика только расслабленно откинулась ему на грудь, мечтательно улыбаясь.
— Замечательно, а тебе? — Новикова развернулась в объятиях парня и чмокнула его в щеку, что показалось Антону ничтожно маленьким моментом, поэтому он, забрав из ее рук чашку с горячим кофе и отставив ее куда-то на стол, прижался к губам девушки, практически как ночью, когда будто кому-то доказывал, что Вика его. Девушка отвечала ему с той же пылкостью и нежностью, отчего у обоих, будто бабочки в животе распускали крылья.
— Просто божественно, — шепнул парень, продолжая касаться.
— Пардон, не смотрю, — голос Лёши ворвался в сознание обоих, но ребята уже не отскакивали друг от друга, Вика же уткнулась парню носом в шею, пряча улыбку.
Антон не собирался ругать братика, даже наоборот — он был нереально счастлив, что два самых родных человека сейчас с ним.
***
Ужин с Еленой Юрьевной приближался, и Вика волновалась сильнее и сильнее. Ее одолевали мысли, что она не понравится маме Антона, что она раскритикует выбор сына. Миранчук как мог, успокаивал девушку, уверяя ее в том, что беспокоиться ей вообще не о чем.
В пятницу вечером, когда все дела были переделаны и наступали просто нереально долгожданные выходные, ребята все вместе вчетвером: Антон с Викой и Лёша с Соней вовремя оказались перед дверью маминой квартиры. Елена Юрьевна готовилась не менее тщательно, чем сама Вика, которая решила испечь ягодный пирог, как когда-то учила ее мама. Кажется, воспоминания о маме боль больше не причиняли, а отдавались легкой грустью в сердце.
Дверь открылась почти сразу после звонка, и девушка только сильнее вцепилась в руку Антона, продолжая переживать и бояться. Елена Юрьевна тепло улыбнулась, пропуская ребят в квартиру, успев взглянуть краем глаза на Вику, которая чувствовала себя, словно не в своей тарелке.
— Привет, мои дорогие, как же я по вам скучала, — женщина заключила в объятия обоих сыновей, отчего они почему-то засмущались, в основном, правда, Антон.
Поцеловав маму в обе щеки, парни уступили место Соне, которая уже тоже была родной для неё. Антон подошел к Вике, обнимая ее за талию и стараясь придать ей уверенности и хоть немного унять ее дрожь.
— Мам, познакомься, — Елена Юрьевна перевела взгляд на него и на Новикову, которая немного стушевалась. — Это моя Вика.
Чёрт возьми, как же здорово звучало — «это МОЯ Вика». После таких слов робость и страх мигом исчезли, и девушка с уверенностью посмотрела на женщину, на лице которой расцвела улыбка. Она наконец-то познакомилась с девушкой, которая настолько сильно смогла покорить сердце ее сына.
— Добро пожаловать в семью, — Елена Юрьевна обняла и Вику, которая почувствовала ее то самое материнское тепло и теперь больше ничего не боялась. Она была на своём месте.
