— Ребята, идите кушать, — Вика вошла в гостиную, где сражение века продолжалось. Антон услышав девичий голос, обернулся. Ее такая простая фраза звучала так потрясающе, что парень даже и не заметил, что Стас воспользовался его замешательством, забивая гол в ворота команды Миранчука.

— Я выиграл, попрошу овации, — Новиков засмеялся, и девушка подошла к нему сзади, обнимая за шею. Снова у Антона внутри проскользнула неприятная горечь, происхождение которой уж очень напоминало ему паранойю.

— Поздравляю, ты уделал игрока «Локомотива», — Новикова чмокнула брата в щеку и отстранилась от него, ей не очень понравился странный затравленный взгляд Антона, который тот усиленно пытался спрятать. — Пойдем ужинать.

Парни синхронно сложили джойстики и, поднявшись на ноги, прошли на кухню, где Антон в который раз за пару дней вытаращил глаза.

Обычно у них был так хорошо накрыт стол, когда в гости наведывалась мама, обычно же там только по утрам появлялась ненавистная, но такая полезная овсянка.

Заняв свободные места, парни чуть ли не накинулись на еду. Простые макароны по-флотски и греческий салат показались Антону лучшим, что он вообще ел в своей жизни. Вика даже залюбовалась парнями. Она знала, что Стас любит, когда она готовит, а вот реакция Миранчука ей была безумно интересной.

Антон не разочаровал, уплетая ужин за обе щеки. И снова Вика почувствовала, что была бы совсем не против здесь задержаться.

Миранчук тщательно пережевывал любимый салат и, мать его, осознавал, что очень хочет, что Вика осталась здесь подольше. Желательно навсегда.

***

Когда почти все было съедено, а небольшая часть оставлена для Леши, Вика уже откровенно клевала носом. Антон, заметив это, сразу же отправил ее в душ и отдыхать, клятвенно пообещав, что лично вымоет всю посуду. Его даже не смущало присутствие Стаса, который не возражал и который практически все время, пока ел, посматривал на сидевших рядом Вику и Антона. Они очень неплохо смотрелись вместе в такой домашней обстановке.

Стоило девушке удалиться спать, Антон решил, что пора поговорить со Стасом серьезно и выяснить, в конце концов, почему же девушка сбежала из дому.

Стас, судя по всему, не возражал, поэтому только кивнул на предложение хозяина квартиры выпить чаю. Алкоголь Антон потреблял крайне редко и то только по очень большим праздникам или в отпуске, когда можно было себе позволить немного отойти от довольно-таки жесткого режима.

— Расскажешь, почему Вика из дома сбежала? — Миранчук начал сразу в лоб, потому что не очень люблю, да и не умел ходить вокруг да около и лишний раз мусолить темы для разговоров.

— Она не рассказывала? — впрочем, Новиков и так знал, что сестра вряд ли поделится своими проблемами, предпочитая хранить их в себе, только сильнее и сильнее себя накручивая.

— Нет. Я попытался узнать, но она почти сразу переводила разговор в другую сторону, — Антон сделал глоток чая.

— Понимаешь, я думаю, что будет лучше, если Вика сама расскажет тебе, что случилось. Так будет честно по отношению к ней, — Стас может и хотел поделиться, но понимал, что-то, что случилось с его сестрой очень личное и неприятное явление, о происшествии которого она должна поведать сама.

— У вас проблемы в семье? — Миранчук догадывался, что если уж Вика сбежала из дому, то явно там что-то произошло такое из ряда вон выходящее, что она была не в силах терпеть.

— Есть такое, — Новиков отвечал, стиснув зубы. С одной стороны, он хотел поделиться, чтобы облегчить душу, с другой же — совершенно не хотел напрягать Антона и создавать лишние причины для беспокойства. — Пять лет назад у нас мама умерла, с тех все как-то не так, не как у людей что ли.

Антон вытаращил глаза. Он, кажется, начал понимать, почему Вика всегда выглядит такой загруженной и грустной. Смириться с таким не то что сложно, а вообще нереально. Боль не уходит никогда, только со временем немного притупляется, а временами некоторые не до конца зажившие раны снова начинают кровоточить, возобновляя воспоминания, от которых порой хочется лезть на стену.

— Отец тогда почти сразу запил, вообще забрасывая и наше воспитание и дом. Благо, что мы уже были подростками и вполне могли сами себя обслужить. Я тогда и работать сразу пошел, чтобы обеспечивать семью, — Стаса, казалось, прорвало. Он так долго держал это все в себе, что сейчас говорить с почти незнакомым человеком было таким правильным и естественным поступком.

— А отец? — у Миранчука всплыли и свои болезненные воспоминания о том, как их с Лешей отец уходит, оставляя чуть ли не на произвол судьбы. Мама тогда была жутко сильной: не только выкарабкалась из той неприятной и больной ситуации, но и их с Лешей подняла. За это они с братом будут благодарны ей до конца жизни.

— А отец только пьет постоянно да дружков домой водит. Работать не идет, видите ли, не желает кому-то подчиняться. А то, что его сын вынужден не только учиться, но и подрабатывать, чтобы в доме всегда было хотя бы, что поесть, его почему-то совершенно не волнует.

Антон слушал, затаив дыхания, гоняя в голове мысли о том, как же ребятам можно помочь, ведь такие моменты ни то, что не радуют, так еще и напрочь отбивает желание полноценно жить.

— А у вас нет вариантов, где можно было пожить вдали от отца?

— Пока нет, но я этим занимаюсь, — Стас не жалел, что сумел выговориться Антону, не смотря на тот, что парень был практически чужим. — Знаешь, я вполне не против вашего общения с Викой, но имей в виду, если ты ее обидишь, то та боль, которую она почувствует из-за тебя будет ничем по сравнению с тем, что почувствуешь ты. Она самый дорогой для меня человек.

— Я не собирался причинять Вике боль, — Антон говорил сбивчиво. Он даже немного испугался, когда Стас, до этого такой весьма грустный и говоривший о своих проблемах, практически пригрозил ему расправой. Значит, у него определенно есть для этого причины. Какие, пока было неизвестно, но Миранчук докопается до правды, чего бы ему это не стоило.

***

После разговора Стас как-то резко засобирался куда-то. Антон предлагал ему остаться, спальное место всегда можно было организовать, но парень отнекивался, понимая, что он тут явно лишний, и он доверяет Миранчуку. Последнее его довольно сильно озадачило, ведь раньше Новиков отчаянно оберегал сестру от всех парней, а сейчас же он буквально занимался сводничеством. Оставляя Вику наедине с Антоном, Стас был почему-то твердо уверен, что тот не причинит ей вреда.

Парень приехал к Маринке, которая уже собиралась спать, ведь время уже было довольно позднее, а работу никто не отменял. Встретила девушка Новикова с широкой улыбкой, и Стас, кажется, наконец-то понял, что Астахова ему действительно нравится. Все-таки, какие мы бываем иногда слепые!

***

Антон вымыл чашки, сходил в душ, где пробыл добрую половину времени, стоя под горячими струями воды и обдумывая все, что только приходило в голову. В основном, все его мысли были о Вике, которая довольно прочно поселилась и в его жизни, и в его сердце, покоряя своей простотой и настоящей красотой. В ней не было ни грамма фальши, ни грамма этих тупых понтов, ни грамма кукольных замашек, которыми в наше время напичкана буквально каждая вторая девушка, которая не видит ничего и никого, кроме себя и своей внешности.

Вика же была совершенно другой. С ней хотелось общаться больше и больше, даже не смотря на нее некоторую зажатость, которая, как видел Антон, начала понемногу сходить на нет. Новикова начала раскрываться, давая возможность парню узнавать ее с разных сторон. Ее отношения с братом было очень близкими, что напоминало Миранчуку и его отношения с Лешей.

Достав из шкафа плед, Антон не смог удержаться, чтобы не заглянуть в комнату, посмотрев на спящую девушку. Во сне Вика была совершенно спокойна, умиротворенная, казалось, что ее абсолютно ничего не тревожит, на ее губах парень смог разглядеть еле-еле заметную улыбку.

Миранчук подошел к кровати и, поддавшись порыву, укрыл Новикову одеялом, которое было немного скомкано и открывало взгляду парня ее стройные ноги. Антон сглотнул, представляя себе, как может прикоснуться к ним, ощущая гладкость и мягкость кожи, но вовремя одернул руку.