На всякий случай пистолет я держал наготове.
Оказывается, этот сравнительно немолодой человек работал перед войной в Москве в венгерском посольстве. Он сообщил, что четверо мадьяров - солдат венгерской армии, в том числе и он, не хотят воевать против Красной Армии. Они готовы вместе с нами перейти линию фронта и сдаться нашим войскам, а потом пойти на штурм окруженного нашими войсками Будапешта и возвратиться к своим родным, которые находятся в городе. "Гитлер войну проиграл, зачем нужно, чтобы гибли люди", - добавил он. Из разговора я понял, что они наметили наиболее безопасный маршрут для перехода линии фронта.
Из землянки вышли остальные венгерские солдаты. Все пришли в домик хозяина. Мы достали карты. У венгров тоже были, но другого масштаба. Разработали план действия: вшестером цепочкой будем двигаться в тот район, где находился наш сбитый самолет. Там, как сказал наш переводчик, наиболее спокойное место для перехода линии фронта. У всех венгров имелось оружие, даже для нас нашлось, в том числе ручные пулеметы. Были у наших новых союзников и продукты. Подкрепившись перед выходом и распрощавшись с хозяевами, мы двинулись в путь.
При подходе к дороге услышали движение автомашин. Притаились. Затем перебежками пересекли дорогу и двинулись к железнодорожной насыпи, но немного правее того места, где находился наш сбитый Ил. Слева началась артиллерийская канонада. Впереди была болотистая местность. Если обходить справа, то там дорога, если слева - артстрельба. Опасно там и там. Болото. Какое оно? Решили идти правее, а тут как назло мотоцикл с тремя мотоциклистами. Два венгра вышли на дорогу и остановили мотоцикл. Оказались тоже венгерские солдаты. Подбежали еще несколько "наших" венгров, недолго разговаривая разоружили мотоциклистов и забрали у них мотоцикл. Мы при разговоре не присутствовали, чтобы не вызвать подозрений. Венгерские попутчики, возвратясь к нам, сказали, что они приказали мотоциклистам идти в тыл от линии фронта, якобы на передислокацию в связи с тем, что Венгрия выходит из войны против русских.
Двинулись дальше. Мотоцикл отвезли примерно на два километра и спрятали возле болота. Приблизившись к железнодорожной насыпи, увидели впереди оборонительные рубежи, но движения там никакого не было. С обратной стороны насыпи в кустах я заметил колебание веток. Через несколько минут появилась... корова. Раз корова ходит, значит, здесь тихо, войск нет. Развернул карту-двухкилометровку. Стал сличать ее с местностью. Надо было определить, где мы находимой. Наш переводчик говорит, что мы почти у самой линии боевого соприкосновения. Решили дождаться вечера и в темноте с левой стороны насыпи идти на север, чтобы к рассвету перейти линию обороны с боем или незамеченными.
Послали вперед двух венгерских солдат в разведку. Они доложили, что перейти линию фронта, которая подходит непосредственно к железнодорожной насыпи, можно именно в этом месте. Так и решили. У меня мелькнула мысль посмотреть наш самолет, насколько он поврежден. Но определить его местонахождение было сложно, да и не было времени. Передохнули в перелеске. Затем направили двух венгерских солдат еще раз в разведку. Не прошло и 15-20 минут, как раздались автоматные очереди. Мы двинулись в том же направлении, полагая, что нужна помощь. Оба венгра бежали нам навстречу. Взволнованно, перебивая друг друга, кричали, что уничтожили немецкий дозор и что пересекать линию фронта надо немедленно правее железнодорожной насыпи.
Так мы и сделали. Я и Николай оказались впереди. И вдруг из-за насыпи выскочили двое с автоматами в руках, в маскхалатах красноармейского образца и на ломаном немецком языке стали кричать: "Хэнде хох, хэнде хох". Увидев, что на нас летная авиационная форма, перешли на ломаный русский: "Если вы русские летчики, то идите, не бойтесь". Выбежал еще один в красноармейской форме и на чистом русском языке заговорил: "Мы разведчики с той стороны. Пришли на помощь нашим летчикам, самолет которых был сбит два дня тому назад в этом районе. Если вы и есть те летчики, то не бойтесь, подходите, и мы вместе перейдем линию фронта". Я ответил, что мы не одни. С нами еще четыре венгерских солдата, которые хотят тоже перейти с нами линию фронта.
Что здесь было! Венгр - воин Красной Армии и венгры - воины немецкой армии стали обниматься и целоваться. Однако такие церемонии небезопасны на передовой линии фронта, и мы, не мешкая, спустились с обрыва насыпи и пошли вдоль небольшой речки. Берега ее соединял полуразрушенный мостик. По нему мы и должны были перебраться на ту сторону. Но, как стало потом известно, в лесочке рядом с мостом засели снайперы и обстреливали мост. Три человека вброд переправились незаметно на тот берег, чтобы прочесать лес, но там никого не оказалось. Снайперы и охрана убежали. Так мы благополучно перебрались к своим.
Но вернусь к моменту бомбометания по немецким танкам. Что же произошло в полете? Когда я стал доворачивать свой самолет влево, чтобы нанести удар по основной массе танков у опушки леса, то один из них произвел выстрел по моему самолету неразрывным снарядом. "Болванка", предназначенная для пробивания брони танка, прошила насквозь самолет... Снаряд прошел через нижнюю броню, нижний бензиновый бак, масляный радиатор, верхний бензобак, фонарь и вылетел наружу между мной и воздушным стрелком. Это в тот момент, когда я стал доворачивать самолет влево. Естественно, в этих случаях делался крен и общая плоскость самолета, то есть "пузо" самолета, была подставлена под трассу стрельбы из танка. Высота была примерно 450 метров и дальность до танка составляла примерно 800-1000 метров. Как мне потом рассказывали танкисты, для танка поразить такую мишень не составляет никакого труда.
В образовавшееся отверстие и начали выливаться бензин и масло, превращаясь в пары, окутывая весь самолет горюче-смазочной смесью. Почему самолет не загорелся, до сих пор не пойму. Ведь мотор-то вначале работал. От выхлопных газов бензиновые пары могли взорваться. Но, как только бензин вытек, а через большое отверстие это произошло мгновенно, мотор прекратил работать. Мне пришлось садиться на фюзеляж, как у летчиков говорилось, "на брюхо".
