Моэдж буквально физически ощущал все колебания в радиусе пяти метров, а невероятная скорость движения сильно превосходила не только человеческую, но и большинства обладателей многослойных аур. Полностью адаптировавшись под земные условия, он мог превратиться в невероятно опасного монстра, которого будет просто невозможно застать врасплох. Благо данная особь, вероятно, совсем недавно проскользнула через трещину в пространстве. Только этим можно было объяснить полную сосредоточенность на процессе питания при игнорировании находившегося в двухстах метрах парня. Причем этим возможности существа не ограничивались – моэдж обладал крайне плотной аурой, что обеспечивало его организм приличными защитными свойствами, хотя основная сила была все же в другом.
Словно почуявшая направленный на нее взгляд тварь резко выстрелила всеми свободными лапами, мгновенно превращаясь в эдакого ежика с огромными костяными иглами. Не отрываясь от туши погибшего животного, она медленно поводила своими отростками в разные стороны, будто пытаясь нащупать что-то прямо в воздухе. Прозвучавший странный звук неприятно ударил по слуховым рецепторам, заставив хищника окончательно прекратить поглощение пищи и сосредоточиться на непривычной окружающей обстановке. Мешанина новых запахов создавала целую какофонию в чувствах, изрядно сковывая движения существа. Инстинкты и полученный жизненный опыт хором кричали о надвигающейся неизвестной опасности, но среагировать моэдж не успел.
Выпущенная из карабина крупнокалиберная пуля, за долю секунды преодолев разделяющие их двести метров, впилась ровно в место сочленения одной из торчащих вверх лап с туловищем. Плотная черная щетина, а затем и грубая кожа, отчаянно пыталась остановить продвижения металлического объекта, заставляя потерять значительную часть силы, но тщетно. Несмотря на равномерность окружающей хищника защитной ауры, бронебойный патрон имел достаточно поражающей мощи для пробития. Точка же попадания, помимо пасти, являлась наиболее слабым место. Именно поэтому пуля с сердечником из специальных сплавов с небольшими усилиями, но все же проникла внутрь тела, разрывая важные органы твари.
Полный боли и гнева рев разнесся по окружающему пространству, вызывая нефигуральную дрожь среди услышавших его животных, которые, проявив невиданную смелость, остались после первого рыка. В расходившемся звуке звучала дикая ярость хищника наряду с абсолютно чужеродными нотками, однозначно не принадлежащими этой местности. Словно скрежет когтей по металлу в сочетании с ревом льва на фоне щелкающих мандибул насекомых. Страшное сочетание буквально пробирало до самого нутра, но Пацан, ранее сталивавшийся вживую с этим, спокойно выпустил новую пулю.
В этот раз моэдж оказался полностью настороже. Успев почуять направление атаки еще в первый раз, новое нападения он воспринял всерьез. Зафиксировав стремительное приближение крохотного странного объекта, хищник попытался сместиться в сторону. Впрочем, несмотря на свои отличные скоростные качества, превосходящие множество живых организмов, пуля оказался закономерно быстрее. Тем не менее, сама попытка избежать попадания привела к тому, что вместо сочленения металлический снаряд врубился в лапу, застревая внутри. Последняя мгновенно обвисла, но тварь на это не обратила никакого внимания. Окончательно зафиксировав источник агрессии по запаху материала, она без промедлений рванула в сторону наглого охотника.
Отталкиваясь одними многочисленными конечностями от поверхности, а другими вытягиваясь вперед, существо буквально проворачивало свое бочкообразное туловище в процессе перемещения. Твари было откровенно наплевать, где вверх или низ, – она целенаправленно неслась на будущую добычу. Словно жидкость, она обтекала часть препятствий, не создающих помеху. При этом походя снося и срезая целые деревья, если они могли замедлить зверя даже на мгновение. Из-за разности в длинах лап траектория движения дико виляла, но сохраняла заданное направление, что значительно усложняло прицеливание для Пацана.
За следующую пару торопливых выстрелов моэдж получил небольшую борозду на туловище и лишился еще одной конечности. Взамен разъяренный хищник полностью сократил расстояние до решившего напасть человека. Пятую пулю охотник посылал практически в упор, инстинктивно целясь прямо в распахнутую пасть. Постоянно хаотично смещающийся хищник в последний момент изменил свое положение, и металлический снаряд вышибает длинный клык, вбивая его внутрь. Молодой парень пытается отскочить назад, но от длинного взмаха увенчанной костяным клинком лапы полностью уйти не удается. Машинально выставленная для защиты винтовка оказывается мгновенно перерублена пополам, а сам Пацан отлетает спиной назад, чудом не покатившись кубарем.
Новый взмах конечности заставляет парня оттолкнуться от поверхности земли, пропуская горизонтальный удар под собой, но уже в полете его по касательной цепляет другая лапа. Благо противник из чужого мира неправильно оценивает размеры своей цели, и урон ограничивается разрезанным пополам рюкзаком и одеждой на спине.
– Сволочь, хватит портить мне вещи! – не сдержавшись, возмущенно закричал Пацан, невольно оценивая, насколько награда за голову твари превысит только что потерянное имущество. – Знаешь, сколько винтовка стоила! Ее изготовили на заказ под эти патроны!
Тело, действуя, словно без привлечения сознания, уходило от целой цепочки стремительных ударов костяными клинками. Не всегда удавалось это сделать полностью из-за слишком большей скорости зверя, но защитная аура парня позволяла минимизировать ущерб до глубоких царапин.
Десятисекундный танец с моэджем превратил одежду в настоящие лохмотья. Многочисленные порезы начали кровоточить, окончательно сводя хищника с ума, почуявшего слабость жертвы. Правая рука парня крепко сжимала не слишком полезный в текущем бою сорокасантиметровый клинок с лезвием из специальных сплавов, пока он сам искал удачное окно для контратаки. Постоянно вращающаяся тварь рано или поздно должна была попытаться опереться на поврежденные конечности, забывшись из-за кровавой пелены. Спустя долгих несколько секунд, за которые существо произвело почти десяток ударов, момент наступил.
Очередной выпад костяным лезвием оставил глубокую борозду на бедре охотника, заставляя того из-за боли провалиться вниз, что в итоге спасло его от другого взмаха. Существо вновь изменило положение, пытаясь достать непривычно юркую цель, но в этот раз опора подвела. Неожиданно подкосившаяся конечность привела к внезапному падению на землю прямо у ног Пацана, чем последний не преминул воспользоваться. Зажатый в кисти нож с размаху ударил в щель между клыками, застревая внутри пасти. Действуя инстинктивно, моэдж силой сжал челюсть, по привычке пытаясь захватить добычу. Внезапная вспышка боли заставила его взреветь, в ступоре застыл на месте. Выбитый ранее клык уперся в рукоять ножа и при смыкании рта зацепил подавшийся вперед хоботок, принося с собой дикую волну малоприятных ощущений. Непроизвольно разжимая пасть, хищник пытался убрать застрявший клык, но охотник однозначно не собирался упускать такую прекрасную возможность.
– Сдохни, тварь!
Схватившись двумя руками за раскрытую челюсть, собственноручно помогая моэджу раскрыть ее шире, охотник на секунду замер, словно вглядываясь внутрь отвратительного существа. Вспыхнувшие синим глаза за долю мгновения формируют еле заметный световой поток, начиная буквально сжигать все внутри бочкообразного туловища. Хищник несколько раз дергается, но затем затихает по мере того, как его внутренности испаряются под непрерывным действием активированной формы.
– Жжет, как жжет! Как обычно, снова круги перед глазами и ни черта не видно. Тренируйся, и все пройдет, ага, – недовольно пожаловался сам себе Пацан, наконец, окончательно расправившись с хищником.
Через некоторое время кое-как проморгавшись, уменьшая плавающие перед глазами блики, парень вслепую попытался найти кармашек с глазными каплями, но кисть нашарила очередную дыру.
