Ольга одела наушники, включила музыку Nightwish и руки сами продолжили творить чудеса: мыть, мешать, резать, переворачивать, протирать. Через 5 минут сквозь наушники она услышала голос приближающегося мужа:

– Ты представляешь, мне сегодня звонили мужики с работы. У нас снова пошла волна сокращений.

– Давай попозже поговорим? – предложила она. – Ну, или вставай мыть посуду, а я пока делаю салат, послушаю тебя, – сказала она, вынимая левый наушник.

– Да не, – ответил он. – Я тогда пойду еще в Интернете посижу.

Он ушел, она облегченно вздохнула, посмотрела в окно. Разговаривать с ним, значит играть в одни ворота: он говорит, а она слушает.

Из окна на неё смотрела луна. Оранжевый огромный круг, отражающийся в стеклянной двери кухни. Луна справа и луна слева.

«Странно. Первый раз вижу такое. Я между двух лун одновременно, – подумала она. – Так это же к исполнению желанию! Ух, ты!»

И она снова погрузилась в звуки музыки, потому что когда теряешь надежду, уже сложно предположить, что до твоих желаний есть кому-то дело.

Когда уже все было готово, в кухню вошел её сын. Она посмотрела на него и спокойно спросила:

– Ты помнишь, о чем я просила тебя сегодня с утра?

– Ты просила обнять тебя, мам? – хихикнул сын. – Я помню. Ты просила убрать у себя в комнате. Но я не успел. Давай я покушаю и уберусь?

– Договорились, – ответила Ольга. – Зови отца. Ужин готов.

Они, как всегда, ели молча, каждый думая о своем.

Ольга знала, что любое её начало разговора о том, что она мечтает сделать – открыть свой медицинский центр – сведется к тому, что муж повернет разговор в свое русло. И после осуждений и описания перспективы провала её затеи, будет рассказывать о том, как он мечтал стал летчиком, но так и не стал из-за здоровья. Видимо, сын почувствовал её настроение и предложил помыть посуду после ужина сам.

«Удивительный мальчик, – подумала она. – Ему всего 14 лет, а чувствительность, как у взрослого мудрого человека».

Тогда она еще не знала, что дети, чьи семьи находятся на грани распада, выбирают для себя роль спасателя. Они пытаются всеми возможными способами переключить на себя внимание, они готовы принять на себя любую вину, взять непосильную ответственность за действия других, лишь бы не допустить ссоры между родителями. И чем больше накаленность обстановки в доме и младше ребенок, тем больше для себя он выбирает роль вначале спасателя, а потом жертвы по жизни.

Её сын был другим. И она это знала. В тот момент, когда ему исполнилось пять лет, воспитательница в саду отчитала Ольгу за ужасное поведение её ребенка во время тихого часа. Она в красках описывала, как «ваш мальчик, наверное, неадекватный. Он повернулся ко мне лицом из своей кровати и показал мне язык и назвал дурой! Мне – воспитателю высшего разряда!»

Ольга стояла и расспрашивала, при каких обстоятельствах это произошло, и что такого сделала воспитатель, что побудило маленького мальчика так поступить. Та долго распиналась в общих фразах, всё еще надеясь услышать и увидеть, как Ольга начнет ругать своего ребенка в её присутствии, но этого не происходило. В итоге, убедившись, что мамаша такая же неадекватная, как и её ребёнок, она попрощалась и ушла в группу. Когда они вышли из сада, Ольга увидела, как малыш спрятал голову в плечи и опустил её, готовясь к длинной речи мамы.

Возможно, когда-то так и происходило раньше. Но в этот день Ольга увидела маленькое испуганное тело своего ребенка и поняла, что она не сможет всегда быть рядом со своим сыном. Но она может его научить чувствовать её присутствие и поддержку всегда, когда нужно будет её мальчику.

«Ты боишься, что я буду ругать тебя?» – спросила она у Димки. Тот кивнул.

«Почем ты мне не рассказал вчера об этой истории? Если ты будешь мне по-честному рассказывать о том, что произошло, я всегда смогу тебя защитить! Понимаешь? Если я буду знать, что было на самом деле! Только твоя честность сможет помочь мне защищать тебя! Рассказывай». И она услышала, как воспитательница за ухо оттаскала сына перед тем, как он показал ей язык. А дурой не называл.

«Я бы не то, что язык показала, я бы матом её послала. Чертова воспитательница. Надо переводить ребенка в другой сад. К тому же нам всё равно нужно искать логопедический садик. Вот и займусь», – подумала она.

А вслух сказала: «Запомни, сын. Никто и никогда не имеет права говорить тебе плохие слова, кричать, прикасаться к тебе без твоего желания. Тем более делать тебе больно».

Он поднял свои глазенки, и в них было столько удивления и благодарности. Она улыбнулась, взяла его за ручку, и они пошли дальше по дороге домой.

«Столько воспоминаний нахлынуло на меня сегодня, – подумала Ольга. – Ну, раз у меня освободилось время, пойду-ка я в ванну».

Она провела в ванне 2 часа, и расслабленная и спокойная вошла в спальню.

Каждый вечер заканчивался сексом. Ну почти каждый. По крайней мере, это было ее желанием. И это было единственное, что радовало её. С первого раза, с первого дня, проведенного с тогда еще влюбленным парнем, она поняла, что ни с кем ничего подобного она не испытывала. Секс был удивительным и ярким всегда. Но так часто её желание не совпадало с желанием мужа, несмотря на их совместимость. После того, как она поняла, что телевизор все же интереснее сейчас, чем она для её мужа, она пошла на кухню и открыла холодильник:

«Ну раз нет одного удовольствия, придется себя утешить едой. Что-то зачастила я по ночам есть. Не удивительно, что в одежду не влезаю. Психологи пишут: „Лишний вес – это уход от решения проблем! Ха! Это отсутствие секса!“»

Она попила чаю с бутербродом. Почему-то очень хотелось есть, несмотря на поздний ужин.

«Что этим мужчинам надо? Ведь все со мной хорошо. И на мозги не капаю, и слежу за собой: к косметологу постоянно хожу. Не сварливая жена, веселая. Наверное. Да и с чего веселиться, вообще-то. Муж меня не хочет. Первый раз что ли? Ни красивое белье на него не действует. Ни массаж. Да пошло все…»

Она вернулась в спальню, где уже спал муж. Повернулась к нему спиной, лицом к окну, взглянула на луну и про себя произнесла: «Подари мне любовь, в которой бы сочеталось всё: желание, интеллект, красота, секс, яркость, глубина. Подари мне! Подари мне встречу с мужчиной, который так же, как и я устал от притворства, потерял надежду чувствовать всем сердцем и любить. Подари нам это, пожалуйста».

И с этими мыслями она уснула.

Прошел год. Она с друзьями по работе отправилась в один клуб, в котором никогда не была. Была идея отпраздновать там день рождения двух коллег. Когда она вошла внутрь, она поняла и почувствовала, что это необычное место. В темном зале было много настоящего огня, который воплощался в горящих свечах, в переливающейся из бокала в бокал Самбуке, в поджигаемых коктейлях на барной стойке.

«Как красиво», – произнесла она.

Ей нравилось то, что она видела. Ей нравился запах, ей нравилась темнота. Даже её простые джинсы с майкой вместо привычного делового платья ей нравились. Клуб был маленький. Скорее он был больше похож на бар: в нем располагалось всего 4 длинных стола, за которыми сидели… мужчины. Тут только она поняла, что в баре нет ни одной девушки, кроме неё. Она улыбнулась своей обезоруживающей улыбкой.

В этот момент к бару подъехал лимузин, из которого вышло семеро парней. Их шум, громкий разговор и излишнее веселье внесли дисгармонию с тем пространством, куда они вошли. Они были слишком эмоциональные на её взгляд, и ей это не понравилось. День рождение подходил к логическому концу, и все начали разъезжаться. Ольга заказала себе такси и убедила всех друзей, что спокойно сама доберется домой. После того, как коллеги разошлись, ей позвонили из такси и сообщили, что машина в данный район не выезжает, и они приносят свои извинения.

А в баре в тот же самый момент начались танцы, причем вышли танцевать именно недавно приехавшие парни.