Он потянулся ко мне и поймал в кольцо рук. Даже с выпившим Марком мне не справиться. Он мне не дал и шага ступить в сторону.

– Марк… – поставила я ладони на его грудь, пытаясь не давать срывать поцелуи с губ. – Ты же знаешь, я не люблю, когда ты пьян.

– Ну прости, это всё от тоски грёбаной, – продолжал он целовать мои губы и лицо. – Возвращайся, Ангелин. Я ж сдохну без тебя.

– Не сдохнешь, – сдавленно ответила я. Потому что так хотелось вдруг включить заднюю и снова стать любимой и желанной, а не свободной и самостоятельной. – Многие пары расстаются, и ничего. Живы.

– Внешне – возможно, – сказал он, глядя в мои глаза. – А внутри они мертвы. Потому что без любви – это не жизнь.

– Ой, ну всё, в тебе заговорил Ницше, – пихнула его в бок. – Тушите свет.

– А ты не смейся надо мной.

– Я и не смеюсь.

– Даже Пушкин писал о силе любви: «Вот здесь лежит больной студент» – ну, заменим на арт-директора, не в рифму, зато правда. – «Его болезнь неизлечима. Несите прочь медикамент, болезнь любви неизлечима». Ну дай тобой еще поболеть, зайка. И у тебя есть ко мне чувства, не обманывай меня. И себя тоже.

Он так и не выпустил меня из рук и прижимал к себе. Положил мою голову себе на плечо. Там тепло, хорошо. Как будто я у себя дома. Пахнет алкоголем, но даже он не способен перебить приятный аромат парфюма Марка. Да, есть чувства. А сейчас моя решимость даёт серьёзные трещины. Я хочу обратно под крылышко этого мужчины. Никто никогда так не заботился обо мне, как он. Ещё немного – и я сдамся.

– Марк… Прости, я не могу, – покачала угрюмо я головой. – Отпусти меня. Ну отпусти!

Видимо, посчитав, что так можно и до ссоры довести, он с огромным сожалением меня выпустил. Голубые глаза с грустью смотрели на меня.

– Дай мне шанс, – сказал он севшим голосом. – Я всё-всё уже передумал. Но я не знаю, что я делал не так. Скажи мне, я исправлю.

– Да я же сказала, что дело не в тебе! – нервно ответила я, чувствуя, как к горлу подкатывают слёзы. – Ну сколько можно повторять?

Марк, обиженный моей грубостью, замолчал. Я так говорю от отчаяния. Виновата я, а ору на него. Неправильно, но я не сдержалась.

– Пожалуйста, давай не будем больше об этом, – попросила я, делая несколько шагов к двери спиной и вытирая с глаз слёзы. – Я не та. Не та, кто сделает тебя счастливым. Не я.

– Кто, если не та, кого я люблю, сделает это? – задал вопрос Марк.

– Не знаю… Не я, – нащупала ладонью дверную ручку и нырнула в квартиру. Закрыла дверь на замок.

– Блин! Ну Ангелина! – затарабанил в дверь Марк. – Вернись, ну пожалуйста!

Присела на пуфик в коридоре и опять утёрла новые слёзы. Я не нужна тебе, Марк, ну как же ты не понимаешь? Люба тоже вышла на шум. Увидела меня в коридоре одну и посмотрела на дверь, в которую всё еще стучал и звонил Марк.

– Прости, – сказала я ей. – Марк устроил такое безобразие…

– Да что уж там, – хмыкнула подруга. – Лишь бы соседи наряд не вызвали. Тогда его вечер окончится крайне весело в обезьяннике.

Видимо, Марк это тоже понимал, или осознал, что смысла тарабанить нет, и я не выйду к нему, и стучаться перестал. Судя по звукам, еще какое-то время он пошарахался по лестничной клетке, а потом всё же ушел. Мне на телефон пришло от него смс:

«Я всё же надеюсь, что ты подумаешь», – писал он мне.

Я уже подумала, да так, что чуть не согласилась вернуться к нему. Ещё вчера я справлялась с собой, а уже сегодня сил не осталось. А почему я отказываюсь так настырно от Марка, если он любит меня и хочет начать все заново? Да, я поступила не очень хорошо, но никто не застрахован от ошибок. Я постараюсь этот постыдный эпизод жизни забыть, уничтожить в памяти, а любить буду только Марка. Именно с ним мне было уютно, тепло. От него я получала поддержки больше, чем от других мужчин. С ним я забыла боль прошлого…

Ещё во времена учёбы я искала подработку. Мама умерла, когда я училась в школе, остался только отец, больной астмой. Родили меня они поздно, и к тому моменту, когда я созрела, мама и папа уже успели постареть и выйти на пенсию. Так что отца на работу не брали, особенно узнав диагноз. Он живет за городом, там воздух чище, и приступы у него бывают реже. За всё это время другой жены он не нашёл, к нему ходила в гости только соседка тётя Валя, которая была дружна с мамой. Следила за тем, чтобы у отца всегда были под рукой лекарства, пока я училась и жила в студенческом общежитии.

Деньги были нужны на нас обоих, и я устроилась работать официанткой. Там меня заприметил молодой мужчина, Даниил. Он представился продюсером в модельном бизнесе, сказал, что видит во мне необычную красоту и перспективы. Пригласил в модельную школу.

Даниил не обманул. Мои данные подошли для модели, камера выдавала прекрасные кадры с моим лицом и молодым телом. Я стала активно подрабатывать моделью. Крутиться и успевать посещать учебу хотя бы несколько дней в неделю было очень тяжело, я уговаривала преподавателей входить в мое положение и приносила на пары все пропущенные и переписанные потом лекции. Говорила, что мне нужно обеспечивать себя и помогать больному отцу. Многие шли мне на уступки, некоторые предметы я сдавала «автоматом».

У нас завязались отношения с Даниилом. Я влюбилась в него, красивого, обаятельного, ухоженного парня. И думала, что он тоже любит меня. Он стал моим первым мужчиной, у нас был сумасшедше красивый роман и потрясающий секс. Однажды Даня предложил мне заработать больше, чем на фотосессии. Я наивно верила каждому его слову, но уже сейчас понимаю, что изъяснялся он туманно и странно, но я согласилась под его давлением и с лапшой на ушах «пошла на собеседование с инвестором».

«Инвестором» оказался солидный мужчина лет сорока пяти, который очень быстро объяснил мне, как именно я должна просить его вложиться в меня. Мы были одни в огромной квартире. Мне некого было звать на помощь. За попытку сопротивления я получила по лицу. Мне пришлось подчиниться и вытерпеть всё, что он хотел со мной делать – чтобы просто выйти оттуда живой. Почти целая ночь унижения. Даниил меня просто продал ему. И обращались со мной соответствующим образом.

На мои попытки взывать к совести гада я получила усмешку и новые угрозы – что если пойду в полицию, то моего отца хватит внезапный сердечный приступ. И я не пошла. Не только из-за отца. Я просто не смогла бы рассказывать об этом другим – мужчинам, полицейским. Я просто мечтала забыть эту ночь. Контракт с Даниилом я разорвала, потом долго выплачивала неустойку из копеек официантки, выручали лишь щедрые чаевые, которые подвыпившие мужчины давали красивой девчонке. Я всегда собирала их больше всех за вечер.

В модельный бизнес больше не совалась и на подобные авантюры больше не соглашалась. Даниил поставил мне прививку от глупости… А к мужчинам и вовсе не приближалась. Не верила больше никому. У меня бывали намеки на отношения после этих событий, но первый, кому я действительно открылась – Марк. Поэтому какого чёрта я сижу и пытаюсь быть правильной? Нас тянет друг к другу. Он сам хочет меня, хочет быть со мной. Хоть раз хочу побыть эгоисткой я! Сколько же можно жертвовать собой ради других?

– Ты че всё сидишь в коридоре? – вернулась Люба спустя минут десять.

Я всё так же сидела на пуфе и рыдала. Мне плохо. Я хочу к Марку. Я больше не хочу решать все сама и тащить на себе. У меня платежи по ипотеке просрочены уже как несколько месяцев.

– Ангелин? – присела на корточки возле меня подруга. – Ну, ты чего? Жалеешь, да?

– Да, – честно ответила я. – Я верну его.

Достала телефон и написала Марку:

«Забери меня отсюда».

– Доброе утро, малыш, – едва открыла глаза, как получила нежный поцелуй в макушку.

Сонная, невыспавшаяся после ночи в квартире Марка, я хмуро терла глаза, выключив надоедливый сигнал будильника. Работу сегодня никто не отменял, и даже если не выспалась, всё равно туда поеду. Марк же уже принял душ, побрился и выглядел довольно свежо.