========== Искра ==========

6 августа 2018 года, Торонто, Онтарио.

В Пирсоне{?}[Международный аэропорт в Торонто.] между рейсами удалось вздремнуть. Недолго — от силы полчаса, но их хватило, чтобы вполне искренне, а главное, бодро улыбаться проходящим регистрацию пассажирам. Небо затянули густые тучи, зато не было ветра, и, если повезёт, полёт пройдёт гладко, без болтанки{?}[На сленге авиационных специалистов так называется тряска при прохождении зоны турбулентности.]. Через каких-то два часа Эрик будет дома, а потом — три выходных. Жизнь налаживалась.

Торонто — Сент-Джон не самое популярное направление, народу мало, особенно в начале недели, а значит, и работы. Встретить, рассадить, предложить напитки, собрать мусор, попрощаться на выходе… Смена закончится быстро.

Вернув билет, Эрик мельком осмотрел опустевший зал, уставился на электронное табло — до вылета оставалось семь минут. Машинально протянул руку к следующему пассажиру, последнему на сегодня:

— Bonsoir{?}[«Бонсуа́р» — «Добрый вечер» на французском], месье.

Им оказался рослый — Эрик едва доставал ему до подбородка — широкоплечий молодой мужчина со светлыми короткими волосами и ухоженной бородкой.

— Привет.

— Нильс Хеннинг Солберг, — вслух прочитал на билете Эрик. Наверняка турист.

— Вообще-то, Сульберг. Но меня давно никто так не называет, поэтому неважно, — он широко улыбался и говорил на английском с едва уловимым акцентом, точно не французским. Опустил взгляд на грудь Эрика — туда, где болтался приколотый к фирменной жилетке бейджик с именем и названием авиакомпании. Удивлённо вскинул брови: — Эрик Огромный{?}[от фр. «le» (определённый артикль в единственном числе для мужского рода) и «grand» (огромный).]?

— Легран{?}[Legrand, французкая фамилия.]. На французском «д» не произносится. В старину так называли очень высоких людей.

— Ясно, — плутовская улыбка исчезла, лицо стало серьёзным, но озорные голубые глаза по-прежнему смеялись.

Эрик почувствовал смущение и торопливо уткнулся в документы. Надо же, канадец. Тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. Родился в Норвегии. Вот откуда акцент. Место 1А — у двери, будет сидеть прямо напротив него — в первом ряду.

Понадобилось усилие, чтобы снова взглянуть ему в лицо.

— Добро пожаловать на борт, — Эрик протянул удостоверение личности и билет.

Тонкие длинные, как у пианиста, пальцы едва ощутимо задели его ладонь.

— Merci beaucoup{?}[«Мерси́ боку́» — «Большое спасибо» на французском].

***

Начальство, как обычно, провозилось. В итоге Нил едва не опоздал на последний рейс. Не то чтобы конец света — поменял бы билет до Фредериктона и оттуда на такси добрался в Сент-Джон. Максимум, полетел бы рано утром на следующий день. Никто бы не умер.

Сейчас, вальяжно развалившись в кресле и вытянув ноги, Нил радовался, что сумел добраться до Пирсона вовремя. Причин для радости хватало. Одна такая — и главная — стояла перед ним в проходе между рядами и отточенными движениями проводила инструктаж по технике безопасности — тот самый молоденький стюард, проверявший у него документы при посадке. Миленький, загорелый с задорными рыжими вихрами и печальными серыми глазами. Они оставались такими даже, когда он улыбался. Взгляд лишь немного теплел и будто светлел, но всё равно казался грустным и настороженным.

С ростом Эрику, в отличие от его нормандских предков, не повезло. Зато фигура была отменная: худощавый, но подкачанный, с красивой осанкой и плавной, уверенной походкой. Униформа ему безумно шла. Светло-розовая рубашка отлично подчеркивала загар и обтягивала рельефные плечи; карминовая жилетка выгодно оттеняла глаза, придавая радужке более глубокий оттенок. Даже нелепый клетчатый галстук, явно пошитый из той же ткани, из которой делали юбки для школьниц, не болтался глупо на груди, а придавал облику солидность.

Ниже пояса Нил старался не разглядывать, но успел заметить ещё у стойки на регистрации: и стройные ноги, и крепкий, как орех, зад, и соблазнительную выпуклость на тонких серых брюках спереди.

Всем своим видом Эрик напоминал подросшего щенка алабая и вызывал подсознательное желание приласкать. Что, конечно же, Нил себе позволить не мог, поэтому продолжал молча любоваться. На всякий случай засунул руки в карманы джинсов, когда инструктаж перешёл к несложным манипуляциям с пряжкой на ремне безопасности. Интересно, с обычным ремнём на чужих брюках Эрик управляется так же ловко?

***

Тот самый симпатяжка-блондин, едва не опоздавший на рейс, не сводил с него глаз с момента, как Эрик закрыл дверь в салон. Да что там… Он откровенно пялился и совершенно не пытался хоть как-то это скрывать. Даже устроился в кресле с максимальным удобством как будто находился дома перед теликом — чуть сполз на сидении, спрятав руки в карманы, ноги вытянул, скрестил лодыжки. От такой позы они казались ещё длиннее, хотя и так не были короткими. Ярко-оранжевая толстовка с капюшоном отлично выделялась на фоне тёмно-серых кресел и делала его ещё заметнее, хотя не заметить такого красавца было сложно.

«В случае снижения давления в салоне самолёта сохраняйте спокойствие и слушайте инструкции экипажа. Сверху вашего сиденья свалятся кислородные маски. Наденьте маску на рот и нос таким образом…»

Эрик чувствовал себя странно. Пристальный взгляд беспокоил, но не доставлял дискомфорта. Наоборот. Эрику было приятно. Даже в дурацкой кислородной маске.

«Потяните за ремешок, чтобы затянуть её на лице…»

Эрик ослабил резинку, привычным движением снимая маску. Машинально пригладил волосы, чувствуя на себе всё тот же внимательный взгляд.

«Перед надеванием маски на своего ребёнка сначала наденьте её на себя…»

Мелькнула идиотская мысль: он бы с большим удовольствием помог симпатяжке правильно надеть маску, просто чтобы дотронуться до его лица. Интересно, какая на ощупь у него щетина? Почему-то она казалась мягкой, почти шёлковой.

«В крайнем маловероятном случае аварийной посадки и эвакуации под сиденьями расположены спасательные жилеты…»

А тело наверняка плотное, такое, что каждый мускул видно. От возникшей в воображении картинки Эрик едва не закусил губу, но вовремя опомнился. Постарался сосредоточиться на других немногочисленных пассажирах.

«Аварийные указатели направят вас к ближайшему аварийному выходу…»

Но те, как назло, сидели с откровенно скучающими физиономиями и, если, не дай бог, теория обернётся практикой, ни фига не вспомнят из того, что он уже десять минут показывает перед ними. А вот симпатяжка слушал. И смотрел так, будто Эрик как минимум готовился станцевать стриптиз.

А он всего лишь снимал спасательный жилет.

Эрик снова заставил себя отвернуться. Уткнулся взглядом в затылок коллеги, синхронно повторяющей те же самые движения в середине салона.

«Пожалуйста, обратите внимание на памятку авиабезопасности. Она находится в кармане спинки на сиденье перед вами…»

— А моя где? — послышался негромкий возглас симпатяжки.

Эрик обернулся — тот смотрел на него с таким видом, словно купил билет на рейс только ради этой самой памятки, и отсутствующее впереди кресло его безмерно удручало.

— Слева внизу. Между сидением и стенкой.

— О, — он завозился, на секунду отворачиваясь. А потом снова посмотрел в глаза, благодарно улыбаясь. — Действительно. Вот она. Спасибо.

Невозможно красивый мужчина…

Эрик не сразу понял, что стоит и, не моргая, пялится на него. Чёрт, да что же это такое!

Голос в динамике замолчал, чтобы через минуту повторить всё то же самое, но уже на французском. Симпатяжка, аккуратно положив памятку на живот, приготовился слушать.