— Я… — я замолчала, опуская глаза в пол и пытаясь понять, что же так напугало: позабытое детское прозвище, прозвучавшее сейчас как никогда грубо и обидно, или резкое движение. — Да… не знаю. Наверное.
— Прости. Не надо. Я ничего тебе не сделаю, — произнёс Логан. — Но ты права, я — зол. Немного. Возможно… на всех. На весь мир. Хотя не понимаю, почему. У меня ведь нет для этого оснований. Мир ничего мне не должен.
— Есть, — я заставила себя вздёрнуть подбородок, выдержать ледяной, пронизывающий насквозь взгляд голубых, таких родных, знакомых с детства и одновременно чужих глаз. — На меня — есть. Я виновата. Это из-за меня. Это я их… убила.
— Ты что?.. — Брэдли отпрянул. Медленно, растерянно, будто видел меня впервые в жизни, покачал головой: — Нет, зараза, ты… нет. Ты… Не говори так больше, хорошо? Я должен многое. Объяснить, выговориться. Просто не могу решить, готова ли ты слышать, — он прерывисто вздохнул. — Поверь, я не виню. Тебя… нет. Не в их… — замолчал, видимо, не сумев найти подходящего слова. — Слушай, давай мы… Пошли со мной на пробежку, зараза, — последнее предложение не прозвучало как просьба. Скорее, приказ.
— Прямо сейчас? — я уставилась на него. Мы бегали вместе много лет — по утрам, почти каждый день ещё с младшей школы. Последний раз — в утро того самого дня, когда случилась авария. И я почти поверила, что он действительно стал последним.
— Ага, — Логан выразительно оглядел меня с ног до головы. Со странной усмешкой, от которой по спине поползли мурашки, бросил: — Только ты и я.
— Знаешь, я была уверена, что ты собираешься что-то мне сделать. Наказать, наверное. Или покарать. Поэтому позвал на пробежку.
Даже не верится, что пару часов назад над нами бесновалась настоящая летняя буря. Однако гроза давно стихла и убралась вместе с ветром далеко в горы. Бархатное небо чуть посветлело и теперь искрится в призрачном желтоватом свете луны сотней ярких звёзд. Ночной воздух бодрит свежестью и ароматом влажного леса, но холода не ощущается. Может, потому что мы с Брэдли сидим рядышком на двухместных качелях на крыльце около входной двери, накрывшись одним на двоих мягким пледом. Разговариваем, вспоминаем.
— Покарать? — с усмешкой переспрашивает Логан. — Неужели правда так думала? — Я киваю, и он сильнее притягивает к себе. — Вот дурная! Но всё равно ведь пошла со мной, а?
— Я считала, что это справедливо. Что я заслужила, — я утыкаюсь лбом в его плечо. Вдыхаю такой знакомый и давно ставший родным запах. — Когда мы добежали до моста, где… — рассказывать об этом даже спустя столько лет до невозможного сложно. Голос срывается, слёзы сами собой наворачиваются на глаза, а в горле встаёт предательский ком. — Где всё случилось. Помнишь, ты тогда остановился, очень долго смотрел вниз, а потом попросил меня залезть с тобой на перила? — Я заглядываю ему в лицо.
— Конечно помню, — кивает он.
— Я подумала, что ты предложишь прыгнуть. И прыгнула бы, если бы ты попросил.
— Не сомневаюсь, — глухо отзывается Логан. Ему воспоминания даются ещё тяжелее. — Но я даже не думал об этом в тот момент. Смотрел на бурлящую внизу реку и пытался представить, смогли бы они выжить, случись всё сейчас. В смысле тогда, а не на полтора месяца раньше, когда Атабаска даже не успела толком оттаять. — Он молчит и вдруг смеётся, глядя на меня: — Зараза, а знаешь, ты ведь всегда ошибаешься в людях. Всегда думаешь о нас хуже, чем мы есть. Даже о тех, кого знаешь и любишь.
— Не правда. Не всегда.
— Да ну? — Логан насмешливо вскидывает брови. — Есть примеры?
— Да. Например, Мишель. Я не предполагала, что она способна… на такое. В юности. Да и сейчас тоже. Вся эта история с её ребёнком, — я многозначительно замолкаю. — Ей всегда удавалось побить личный рекорд мерзости.
— Да-а-а, — протягивает он. — Брукс умела удивлять. У неё был настоящий талант на подлянки.
— И всё же ты её простил. Хотя терпеть не мог.
— Это ещё мягко сказано, — признаёт Логан. — Как-то у нас с Брукс с детства не сложилось. Но сначала она была твоей подругой, потом — девушкой Стива. Мне оставалось сосредоточиться на хорошем, что в ней видели вы.
— У тебя отлично получалось.
— Благодаря твоему брату. Уж не знаю, как ему это удавалось, — друг едва заметно пожимает плечами.
Несколько секунд мы молчим.
— Думаешь, Мишель убили из-за Стива? — решаюсь спросить я.
— Вероятно. Если нож, правда, тот же. А может, не из-за него, но по той же причине. Учитывая, как убили, полагаю, кто-то их сильно ненавидел. Обоих, — Брэдли вздыхает, глядя на небо. Добавляет, хмурясь: — Что в отношении Брукс вовсе не удивительно. Она умела напакостить. Но Стива за что? Не представляю.
— А вдруг это меня?..
— Тебя — что?.. — не понимает Логан. Оборачивается, пытливо вглядываясь в моё лицо.
— Хотели убить. Но перепутали с Мишель. Мы ведь похожи. Фигура, цвет волос. Сегодня особенно: одинаковые платья, причёски.
— Что?! — кривится Брэдли. — Вот только не неси ерунду! Похожи они, — скептически хмыкает он. — Ты-то здесь причём? Никто до вчерашнего дня даже не был уверен, что ты вообще явишься на свадьбу.
— Но явилась же!
— В последний момент. А такое убийство на экспромт не похоже, — он хмурится, задумчиво разглядывая макушки елей. — Кто-то всё продумал и рассчитал заранее. Не удивлюсь, если и правда собирались подставить Майка, но ты приехала, и убийце пришлось чуток импровизировать, — Логан снова смотрит на меня. — Потому и прислали тебе ту запись. С Мишель.
— Так ты уже знаешь?
— Майк рассказал, пока ждали тебя в участке. Я с ним согласен.
— В чём?
— Что сама Брукс эту запись и организовала. Майк тебе не сказал?
Я отрицательно мотаю головой.
— В смысле организовала? — Не то чтобы такие мысли не мелькали у меня самой. Например, позавчера на стоянке у бара я ни секунды не сомневалась, что видео — дело рук бывшей подруги. — Считаешь, что это Мишель прислала мне запись?
Логан отвечает не сразу:
— Ну, может, передать телефон с видяшкой на девичнике — не её идея. Но саму запись сделала точно она.
— Мишель уверяла меня, что нет. Очень убедительно, кстати.
— Ага. Это Брукс умее… ла, — горько усмехается Логан. — Очень убедительно врать.
— Допустим, но объясни, зачем тогда она сразу рассказала про запись Майку? В смысле, про нас. Что я всё видела и обвинила её? — Я сама не могу понять, почему так отчаянно цепляюсь за слабую надежду, что Мишель сказала мне правду. Не могла же она всегда нам врать. Или могла? Во что ещё вляпалась «подружка»?
— Именно для того, чтобы в её непричастности не усомнились. От противного, чтобы выглядело признанием, а не запоздалыми оправданиями, — парирует Брэдли. — Брукс не могла знать, кому ты расскажешь про видео, если вообще. И как быстро это дойдёт до Майка. А вот про вашу ссору знал весь город сразу.
— В чём смысл? Они ведь всё равно разводились. Я не собиралась вмешиваться, и, если бы её не… убили, давно была бы в Торонто. Неужели чтобы тупо сделать мне больно?
Логан как-то странно смотрит на меня.
— И что означает этот взгляд?
— Ничего, забудь, — он отворачивается, снова уставившись на звёздное небо. Слишком поспешно, чтобы это выглядело естественно.
— Ну!
— Уверена, что хочешь слышать, что я на самом деле думаю? — Логан с усмешкой встречается со мной глазами. — Тебе вряд ли понравится моя версия.
— Говори уже.
— Ладно, — он тихо, явно взвешивая каждое слово, начинает: — Не удивлюсь, если выяснится, что к смерти Стива Брукс имела самое непосредственное отношение. Знала не только, кто, но и почему его убил. А теперь по каким-то причинам встала поперёк горла убийце. И её просто убрали с дороги. Избавились. Пустили в расход. Казнили, если хочешь. Возможных мотивов — великое множество. Брукс ведь никогда не была невинной овечкой.
