— Что вы делали вместе с мужем погибшей в беседке? ‎

Переживали одно из страшнейших мгновений в жизни — то, что я могла была ответить, и это была бы самая настоящая правда. Стояли, ‎обнявшись, рядом с телом Мишель — другая правда, которую увидел шериф, и ‎которая прекрасно вписывается в его бредовую теорию.‎

‎— В тот момент я плохо соображала, что происходит. Даже не заметила, ‎когда Майк появился. Но, — я встречаюсь взглядом с полицейским, уверенно ‎добавляю: — Ни один из нас её не убивал.‎ Это я помню точно.

— Говори за себя! — озлобленно бросает Лински.‎

— Хорошо. Я не убивала. Когда я пришла в беседку, Мишель ‎уже была ранена. Майка там не было, — твёрдо добавляю: — Значит, он тоже не ‎мог этого сделать.‎

‎— Он мог выйти как раз перед твоим приходом, а затем вернуться.‎

— Зачем? ‎

— Чтобы убедиться, что… жертва мертва, — с запинкой произносит шериф. Пожимает ‎плечами, цинично хмыкая: — Или добить. Надеюсь, он сам всё расскажет. Хотя ‎настоятельно рекомендую тебе сделать это первой.‎

‎— То есть, — я решаю озвучить догадку: — Ты считаешь Майка убийцей, но ‎арестовал меня, чтобы я обвинила во всём его? По-твоему, мы — сообщники?

— Мой опыт не раз подтверждал, что влюблённая женщина готова пойти ради ‎любимого на очень и очень большие безумства. Врать, скрывать улики, покрывать ‎преступление — сущая мелочь, — он буравит меня пристальным взглядом.‎

Чёрт, дорого бы я дала сейчас, чтобы знать наверняка, что известно Брайану ‎о нашем с Майком прошлом. Да и о настоящем тоже. Вполне возможно, Майк поделился ‎вчера с Мишель правдой об истинной причине расставания. Почему нет? Она ведь ‎рассказала ему про видео. Может, они и не были идеальными супругами, но врагами ‎‎— вряд ли. В любом случае, мне не стоит показывать, насколько я в курсе событий ‎и жизни Бэков. Тем более упоминать про возможный развод, не исчезнувшие ‎чувства, неизвестно от кого неизвестно почему не родившегося ребёнка Мишель, ‎которого Майк считал своим. Я — чужая в городе. Ничего не знаю и узнавать не ‎планировала. Приехала только на свадьбу и собираюсь вернуться в Торонто. Конец ‎истории. Не хватает, чтобы нелепыми откровениями я только усилила подозрения ‎в адрес Майка.‎

— Я не настолько влюблена и уж точно не безумна. Поверь, сомнения на этот ‎счёт были, но я их ликвидировала. У меня даже справка есть. Для работы. Я ведь ‎тоже адвокат, как и вся моя семья, — говорю я. Уверенно, чётко, холодно ‎добавляю: — Не в моих правилах нарушать закон. Поэтому, если бы я была уверена, что ‎Майк — убийца, я бы не стала его покрывать. Мишель — подруга детства, бывшая ‎невеста брата. Я бы…‎

‎— Поверь, я наслышан о вашей нежной дружбе, — зло хмыкнув, перебивает шериф. — ‎Напомни, по какому поводу вы поругались позавчера? ‎

‎— А, — испуганно начинаю я, но затем вспоминаю, что сама ляпнула о ссоре в беседке. ‎Было бы странно, если бы Лински пропустил такое немаловажное признание мимо ‎ушей. — Мы обе были пьяны. Слово за слово, всплыли старые обиды. — Про видео я не скажу ни слова. По крайней мере, до тех пор, пока не буду ‎уверена, что шерифу известно и про него тоже. — Мишель считала, что я её предала, ‎когда уехала из города и начала новую жизнь. Я думала иначе.‎

‎— Поэтому она залепила тебе пощёчину? — с неприкрытым злорадством ‎интересуется шериф. Кажется, у него неплохо получается направлять горе ‎мужчины, только что потерявшего возлюбленную, в русло едва сдерживаемого гнева ‎и едких насмешек.‎

— Она влепила мне пощёчину, потому что я назвала её шлюхой, — теперь уже ‎я злорадно смотрю на побледневшего шерифа. — В тот момент, когда Мишель ‎пыталась уверить меня, что всегда любила только моего брата, это единственное, что ‎пришло мне в голову. Впрочем, теперь я сожалею, что не поверила, ведь Мишель ‎умерла с его именем на губах. Так что она действительно любила одного Стива, — ‎последнее предложение проговариваю совершенно искренне. Что бы ни происходило ‎в жизни бывшей подруги, но, умирая, она думала только о двух мужчинах, и имени ‎Брайана Лински среди них не прозвучало. — Признаю, что между нами ‎существовали некоторые разногласия. Именно их мы и собирались обсудить, для ‎этого договорились встретиться. Жаль, слишком поздно.‎

‎— Майк Бэк тоже собирался присутствовать при вашем разговоре? — с ‎ощутимым презрением спрашивает шериф.‎

— Нет, насколько я знаю.

— Тогда как ты объяснишь, что он тоже пришёл и так… кстати… Может быть, ‎даже принёс с собой нож? ‎

‎— Майк не… — Не важно, как и почему там оказался Майк. Я ‎видела его глаза в тот момент. Я уверена: он — не убийца. Но не только Майк появился в ‎беседке очень «кстати». Однако готовый сорваться с губ вопрос-подозрение не успеваю озвучить шерифу.‎

В комнату без стука входит белобрысый помощник. ‎Бросает на меня хмурый взгляд, жестом подзывает шерифа. Лински нехотя встаёт, и они ‎вместе исчезают за дверью. Правда, буквально через несколько секунд возвращается Брайан. Раздражённо швыряет на стол новую ‎папку, падает обратно на стул, скрестив на груди руки, и откидывается на неудобную ‎спинку. Выдержав паузу, встречается со мной взглядом: ‎

— Только что пришли результаты экспертизы. На ноже, которым, по всей ‎видимости, убили Мишель, нашли кое-что ещё, — шериф замолкает.‎

‎— Отпечатки пальцев?! — вырывается у меня. — Вы знаете, кто — убийца? ‎

‎— К сожалению, нет, — качает головой Лински. — Но у нас есть повод считать, ‎что тем же самым оружием был убит и твой брат.‎

— Что?..

Только сейчас осознаю, что всё это ‎время с момента появления шерифа в беседке я думала об одном — Майк не ‎мог убить Мишель, — и совершенно не задумывалась. По-настоящему не ‎задумывалась, кто же мог. И почему. Было ли убийство Мишель связано с ‎гибелью Стива или даже должно быть связано, ведь так больше никто не погибал в родном ‎городе. Оказалось, что да. У полиции есть веские доказательства — его ‎кровь на воткнутом в грудь Мишель охотничьем ноже. Это единственное, что они ‎могли обнаружить за такой короткий срок.‎

‎— В связи с новыми уликами, — тон шерифа меняется. Теперь в нём не ‎слышатся нотки злобы или ненависти. Обычный, ровный, бесстрастный голос ‎полицейского. — Я должен возобновить дело об убийстве твоего брата. Конечно, я ‎официально сообщу об этом твоим родителям. Позже. Мне необходимо ещё кое-что ‎проверить. В данный момент ты свободна, но тебе запрещено покидать пределы ‎Риверстоуна. Так что с возвращением в Торонто придётся повременить. Твоему другу ‎мистеру Спенсеру — тоже. Конечно, он получит официальное уведомление после ‎допроса. Ещё нам понадобятся твои вещи.‎

— Какие вещи?

‎— Платье и туфли. Для экспертизы, — объясняет шериф. — Я попросил привезти тебе ‎другую одежду, чтобы ты переоделась. Потом ты можешь возвращаться домой. ‎Завтра будут готовы результаты вскрытия, и нам снова придётся тебя допросить.‎

Машинально киваю, почти не слушая дальнейшие разглагольствования ‎Брайана. Меня больше не считают убийцей, но сейчас это почему-то совсем не имеет ‎значения.

«Майк хочет возобновить дело об убийстве твоего брата. Но ты же знаешь, ‎так просто это не ‎сделать. Нужны веские основания. С точки зрения старого шерифа ‎оно отправлено в ‎архив и закрыто за неимением улик. Новому нужны причины», — ‎проносятся в голове недавние слова Скотта.

Что ж, теперь причин ‎предостаточно.

========== Глава 12. Разговор в машине ==========

Приходится чуть ли не силой заставлять себя перечитывать собственные ‎показания, раз за разом возвращаясь к одному и тому же предложению и вникая в ‎смысл написанного. Как в тумане слушать объяснения, послушно брести за тучной полицейской ‎по длинному коридору в душевую кабинку, где можно, наконец, смыть с себя кровь ‎Мишель и переодеться.

Всё происходящее здесь и сейчас будто утрачивает смысл. Даже не спрашиваю, кто привёз мне чистое белье, носки, джинсы, ‎футболку, кроссовки. Память ‎беспощадно выдаёт вырванные куски из прошлого, когда я ещё верила, что полиция ‎сможет выйти на след убийцы Стива. И снова я отчаянно ‎пытаюсь найти ответ, чем и кому могли помешать мой брат и его бывшая девушка. ‎Почему оба, умирая, говорили о Майке? Словно о чём-то предупреждали. Его или меня? ‎Правильно ли я поступила, ни тогда, ни сегодня ни слова не сказав об этом полиции? ‎