— Ты поступил правильно, — возразила Таль.
— Да уж, я всегда поступаю правильно, — горько усмехнулся он.
— Ты спасал Миру и не мог предположить, что она настолько опасна для Тмиора. Никто не мог. И вполне возможно, никаких катаклизмов бы не произошло, если бы Роми не бросилась за Аданом в Эннеру, не натравила на себя Гончих. А дальше — уже по цепочке к Мире. Её встреча с Гончими — вот что стало началом конца Тмиора. Они признали хозяйку, разбудили в ней то, что в итоге погубило Самара и ваш мир, — Таль прерывисто вздохнула. — Я сама только потом поняла, что именно произошло и чем чревато. После того, как вы с Аданом рассказали о Тенях. Потом ко мне пришел Самар. В ярости. Только было уже слишком поздно.
— Самар должен был предупредить остальных, — нарушила молчание Роми. — Возможно, процесс можно было остановить.
Таль обернулась к ней.
— Он считал, что после Плеши Мира стала истинной тлай. Что дальше она возненавидит атради, начнёт вас преследовать. Захочет уничтожить, попытается разрушить Тмиор. И что у неё получится, ведь древние тлай были сильнее доа и атради. Они не нуждались даже в подпитке от светил. Независимая энергия, способная ненавидеть и убивать. Сфера над Бэаром, клетка-вселенная для доани — всё это тоже их изобретения, — перечислила Таль. — Про Гончих Самар ни разу не упомянул до того дня. А я откуда могла знать? Я вообще не подозревала об их существовании. Тем более не могла предвидеть, к чему приведёт.
— Он всё-таки идиот или из ума выжил от старости, — Роми гневно взмахнула руками. — Эль, он ведь знал, чем ты занимаешься! Что ищешь, за чем наблюдаешь. Он долго и упорно направлял тебя по ложному следу, а мог просто рассказать. И тогда вообще ничего этого бы не было. Ничего!
— Самар был помешан на своих тайнах, — хмыкнул Ллэр. — И мне очень хочется сказать, что получил по заслугам. — Он перевёл взгляд на на Таль. — Что именно его убило?
— Я убила. — Мира задалась целью продырявить взглядом каменный пол.
— Не вини себя, — со вздохом отозвалась Таль. — Ты не знала, не могла контролировать.
— Я пыталась… правда… — совсем тихо пробормотала Мира, не поднимая глаз.
— Погодите, — нарушил молчание Адан. Посмотрел на Таль, на Миру, на Ллэра и снова на Таль. — Она ведь спроецировала часть ощущений на меня тогда. И потому, что как это было… Не она убивала, а её убивали! Эти твари такое представление устроили, не говоря о том, что там дальше творилось, — Адан встретился взглядом с Роми, усмехнулся. Вряд ли получится описать словами внезапное падение в пещеру, когда земля из-под ног ушла в самом буквальном смысле. Он уставился на Таль. — Можешь объяснить доступно, что вообще всё это было?
— С Самаром? — спросила она.
— С ним тоже. Но потом. Давай с самого начала. С Плеши. Помнится, ты очень удивлялась, что такое вообще бывает. Таращила на меня свои невинные синие глазки, ресничками хлопала. Убедительно так врала, мастерски. «Значит, Плешь на самом деле существует…» — передразнил он, машинально повторяя голос и интонацию, с какой эту фразу сказала тогда Таль. — «Не могу попасть отсюда в Бэар».
— Ади, всё просто, — она улыбнулась. Поднялась с кресла, прошлась вперёд и остановилась, прислонившись спиной к перилам. — Да, я соврала. Пришлось. Выбора не было. Пойми, ты оказался втянут по уши, уже знал про Тмиор, говорил, что дружишь с атради, разгуливаешь по Бэару со Смотрителем, расспрашивал про Миру. Это стало для меня неожиданностью. Я предполагала, что тебя вернут в Бэар. В худшем случае — предложат сразу вечность, покажут Тмиор. Что у меня будет время найти тебя, объяснить, помочь разобраться. Но всё вдруг пошло совсем не так, вмешались другие, всё запуталось. И тут являешься ты с утра пораньше, злой, устраиваешь погром, угрожаешь, даже, — она окончательно развеселилась, — людей калечишь. Во второй раз ещё и Ллэра с собой притащил, убеждал меня — Мира жива, Мира жива! Ты её убила! Знаешь, что пришло мне в голову? Что за всем стоит Самар. И потом… Многое, из того, что я рассказала — правда. Не считая Миры. Про Способных, про вырождение, про ПНК. Я не собиралась устраивать никаких концов света или видоизменять расы. Пыталась спасти Миру и…
— И заодно выкачать из меня кровь, поставить парочку опытов, свести с ума, одарив всеми этими умениями, да?
— Ладно, — Таль вздохнула.
— Что ладно?
— Ты прав, — она развела руками. — Оправдываться не буду. Могу объяснить, почему так.
— Начинай, — Адан соскользнул с подлокотника в кресло.
— Когда Самар отказался помогать, я помимо рабочих проектов с ПНК для актарионцев искала возможность сделать Миру неуязвимей. Мне нужна была кровь доа, поэтому я искала подходящего донора в Бэаре. Нашла тебя. Потом мне пришла в голову мысль, что не стоит ограничиваться Мирой. Почему бы не попробовать активировать и твои способности?
— Действительно почему? — хмыкнул Адан. — И мне сообщать об этом необязательно.
— Я не успела.
— Нескольких месяцев не хватило прийти и поделиться откровениями? С головой ушла в опыты? — съязвил он.
— Самый лучший способ активировать чьи-то спящие гены или генный потенциал, если хочешь, — продолжила Таль, никак не реагируя на его замечание, — это поместить человека под энергетическое излучение типа Плеши. Самар так и не пожелал объяснить, как именно её создал, каков принцип. Многое из того, что я хотела сделать, основывалось исключительно на моих предположениях и скудном личном опыте. Не было гарантии, что что-нибудь выйдет. Я решила рискнуть. Самым сложным оказалось придумать, как спровоцировать ваш переход в Плешь. А без него никак. Необходимо было дать толчок, стимул. Потом, как я считала, начнутся метаморфозы. Какие именно — не знала. И, представь себе, сомневалась. Боялась. Потом убедила себя, что если не получится сразу, то смогу повторить. Ведь метаморфозы всё равно будут, пусть слабые. Они что-то изменят в тебе, и такие изменения никогда не исчезнут полностью. Не зря же все одарённые, кто однажды побыл в Плеши, но потом по тем или иным причинам вернулся в свой мир со стёртой памятью, снова попадал в Плешь.
— Не всегда, — встряла Роми. — Если потенциал мал, ты не переживёшь дальнейшие метаморфозы, солнце или Море убьют тебя, поэтому тебе нечего делать больше в Плеши. Тем, кто обладает большим потенциалом, бесполезно стирать память. Десять, пятнадцать раз исправляй… всё восстанавливается.
Она бросила быстрый взгляд на Алэя, но тот, казалось, вообще не собирался активно участвовать в разговоре.
— Я и говорю о тех, у кого большой потенциал, — добродушная улыбка учительницы, терпеливо объясняющей нерадивому ученику очередную премудрость, сменилась ехидной, вызывающей ухмылкой.
Адан невольно усмехнулся. У Роми талант вызывать в Таль и Мире желание огрызаться. А может, не только в них. Может, это естественное влияние на всех актарионок. Или вообще на женщин. Интересно, за все прожитые тысячелетия кроме позабытых любовников Роми обзавелась хотя бы одной подругой?
— Если ты… — Таль осеклась, бросила на него хмурый взгляд, опять посмотрела на Роми. Выдавила из себя подобие прежней радушной улыбки.
Адан нахмурился. Наверное, она и сейчас легко читает его мысли, раз так реагирует.
— Если Смотритель не заметил, ещё не значит, что потенциала не было, — заговорила Таль. — И что бы вы там ни чистили, последствия попадания в Плешь даже для обычного человека всегда оставались. Организм меняется. Становится сильнее, пусть это выражается всего лишь в отсутствии банальной простуды. Вы же всегда смотрели на тех, кто попадал в Плешь, только через призму собственной необходимости. Получится ли в итоге новый атради или нет, хватит ли сил у новичка на преобразования или не стоит возиться. Тех, в ком таких сил не видели, считали ошибкой, глюком системы. И совершенно напрасно. Плешь — одна из совершенных систем, которые мне известны. Там никаких осечек и случайностей быть не могло. Она, — Таль кивнула на Миру, — самое лучшее доказательство. В ней не было ни грамма потенциала превратиться в солнечную батарейку, зато достаточно сил, чтобы уничтожить целый мир. Твой мир.
