Был ещё один небольшой плюсик — авария и разбитый кабриолёт. Обморок в «Нольде» при свидетелях — достаточная причина, чтобы оправдать потерю управления и как итог сгоревшую груду металла. А вот объяснить, как очутился дома да так быстро, нормально не получится. Говорить правду — не поверят, утверждать, что не помнит — навлекать подозрения и дополнительные расследования. Гораздо лучше, если он исчезнет на несколько дней из Бэара.

Его будут искать. Конечно же, проверят офис, отследят звонки по сотовому, встречи, придут в квартиру, увидят кровь на стене, проведут анализ ДНК и… ничего не обнаружат. Данных Миры в системе мегаполиса быть не могло по определению. Вот и пусть пошевелят мозгами, а он потом вернётся. Может быть, уже обычный, нормальный. И будет утверждать, что ровным счётом ни черта не помнит, и вполне возможно, это станет правдой, если им с Ллэром удастся всё выяснить, а потом с подкорректированной памятью вернуть его обратно в Бэар.

— Надеюсь, ты не ошибаешься, — Адан затушил недокуренную сигарету, поднялся.

***

Малюсенькие молоточки выбивали в висках барабанную дробь. Тарадам-там-там. Секундная пауза. И снова тарадам-там-там. Вдох. Выдох. Тарадам-там-там.

Снова дышать было странно. Вспоминалось — за какую-то долю секунды воздух становится сначала густым, липким и тут же сухим, дерёт горло, а потом и вовсе заканчивается. И тогда начинается темнота. Хочется сделать глупость — например, забрать чью-нибудь жизнь, выбор «ты или кто-то ещё» сейчас не стоит. Но ничего не выходит, будто вокруг ни души.

Глаза открывать не хотелось, и этому нежеланию, по крайней мере, можно было отдаться. Запросто — веки будто смазали клеем, не разлепить.

Жаль, бесконечно так продолжаться не может. Те твари, что с лёгкостью вышли на их след и ещё легче высосали всю энергию из кабриолёта, а заодно, кажется, и из неё самой, не дадут отлеживаться вечно. Вряд ли Адан уничтожил их — Роми не почувствовала в тенях плоть, только мощь энергетических полей неизвестного ей типа. Неизвестного! Никогда ничего подобного она не видела и даже не слышала о таком.

Роми пошевелилась, застонала. Головная боль усилилась: в затылок словно воткнули большой раскалённый гвоздь. Вроде ж не били. Откуда такая слабость?! Неужели её вычерпали практически до дна?

Стиснув зубы, Роми попыталась сесть. Тело никак не хотело принимать вертикальное положение, но понять, что под ней не холодная сырая земля, а мягкая постель — удалось. Ладно. Тогда сначала раскроем глаза.

Вместо ночного дождливого неба обнаружился потолок. Знакомый. Невысокий, скошенный. Деревянный. Роми перевела взгляд на окна, стены.

Тяжёлые шторы раздвинуты лишь на самую малость. За ними прятался плотный тюль, через который практически не просачивался свет, да и не было особо чему просачиваться — за окном вечер.

Полумрак не мешал узнать место.

Не померещилось. В этой комнате она бывала не раз и знала каждый её миллиметр. Каждую тень в углах, каждую картину на стене, фигурку на полке.

Спальня Алэя. Тмиор.

Надо же. Закрыла глаза на поле в Песочнице, а открыла — дома.

Вторая попытка сесть оказалась удачнее, но головная боль нахлынула с новой силой. Роми рухнула на постель, тихонько застонав. Где-то справа должна быть кнопка.

— Рэм?

— Алэ?! — от неожиданности она снова вскочила. Где был Алэй, Роми не видела, не получалось разглядеть. Но только он теперь называл её Рэм, и это был его голос. — Ты… я не слышала… Где ты?

Тихо зажужжал мотор инвалидного кресла, Алэй появился из темноты:

— Ты в порядке?

Они не виделись несколько месяцев. Он похудел и стал бледнее, серые глаза казались почти чёрными.

Роми сглотнула. В порядке ли она? Ты сам-то не совсем в порядке, дружище, хотелось ответить. Столько лет прошло, а ты всё ещё не в порядке, всё ещё не разрешаешь зажигать у себя в комнате свет, не выходишь на свежий воздух и почти ни с кем не разговариваешь.

— Что я здесь делаю?

— Тебя принёс Ллэр.

— Ллэр? — она удивлённо моргнула и только сейчас вспомнила, что в какой-то момент нацепила на Адана наручник. Машинально проверила запястье. Всё правильно — второй на ней. Наверное, Ллэр почувствовал. — Когда?

— Пару часов назад.

Пару часов.

Последнее, что она помнила — как внезапно стало катастрофически не хватать энергии. Ни на что. Жизненная сила вытекала из неё, как из пробитого сосуда. И тогда Роми попыталась сделать то, к чему атради поклялись прибегать только в самых крайних случаях — взять силу у населявших мир людей. Всю, какую они могли дать. Пусть бы это привело к эпидемии, к смертям. В тот момент хотелось одного — выжить. Удрать. Существа-Тени выглядели опасными. От них веяло такой древней мощью, что Роми испугалась и стала действовать, как загнанный в угол зверь: сначала она, потом весь мир.

У неё ничего не вышло. Словно оттягивала неизбежный конец. А тот, кого она явилась вроде как защищать и вводить в курс дела, что-то такое сделал, на что она оказалась не способна.

Голова болела невыносимо. Роми глубоко втянула носом воздух, чтобы не закричать.

— Есть таблетка?

— Есть лучше, — Алэй кивнул. — Под подоконником на полке.

Там нашлись синие кругляши с впрыскивателем. Сильнейший анестетик в одном из самых технологически развитых миров: Роми узнала язык на упаковке с инструкцией. Удивилась, но ничего не сказала, приложила к вене на запястье, придавила. В кожу впилась микроскопическая иголка, вводя лекарство. Головная боль исчезла почти мгновенно.

Роми подняла глаза на Алэя.

— Не надо, Рэм. Я не злоупотребляю.

— Я ничего не говорю, Алэ.

— У тебя очень характерный взгляд. Я жалкое зрелище, знаю. Незачем напоминать.

— Слушай, ты хотел покончить с собой, это был твой выбор, и я его уважаю. — Роми осеклась. Сама удивилась, как легко, даже грубо, удалось выпалить всю тираду. — Давай не будем сейчас об этом снова!..

Алэй улыбнулся:

— Так где ты перешла дорогу нашему оптимисту?

Она вскинула брови.

— Почему ты решил, что я перешла ему дорогу?

— Потому что это Ллэр. Он сказал, что ты оказалась не в том месте, не в то время, но это же Ллэр. Просто так он никому не станет помогать. Даже тебе.

— А он помог?

— Он принёс тебя домой. Сюда. Не знаю, откуда, но ты была на грани. Ещё немного — солнце Тмиора уже бы не спасло, — Алэй помолчал. — Рэм, не говори мне, будто ты веришь, что это случайность.

— Ты же видел наручник у меня на руке. Наверное, Ллэр хотел высказать мне своё недовольство, а вместо этого нашёл мой недотруп.

Алэй прищурился.

— С ним была девчонка.

— Девчонка?

— Ага. Чёрные волосы, голубые глаза. Вызывающее поведение, вся в грязи… Судя по произношению — Ближняя.

— Понятия не имею, — Роми нахмурилась. Описание подходило, но она же видела, как взорвался таксилёт. В такой аварии никто не мог выжить. Или мог? Если, к примеру, рядом на удачу ошивался такой себе бездельник-атради. Вот так вот. Чисто случайно. Ага.

Её смена закончилась, теперь за злополучной Плешью наблюдал кто-то другой. Ему, конечно же, повезёт: на его веку никто не вломится и не устроит фейерверк. Ей не повезло.

Обо всём этом стоило подумать. Неторопливо и обстоятельно. Или, наоборот, забыть и выбросить из головы, вернуться на вечеринку. Сколько там прошло? Пару часов отключки, полчаса в «баре» можно вообще не считать, полчаса всего остального. Народ даже не успел как следует набраться.

Нет, обратно на вечеринку не хотелось. Вряд ли кто-то заметил её отсутствие, но настроение уже не то.

— Ллэр что-нибудь говорил?

— Дать тебе таблетку.

— Таблетку?

— Сказал, у тебя будет болеть голова, — Алэй помолчал. — Он выглядел уставшим и потрёпанным.

— Потрёпанным? — Роми вдруг поняла, что постоянно переспрашивает. Мозг требовал солнца и отдыха, но похоже, в ближайшее время ей светят луны и размышления. Она виновато улыбнулась. — Алэ…

— Всё понял, — он улыбнулся в ответ. — Сон и ещё раз сон. Моя кровать — твоя кровать.