— От грязи слышу, — выпалила она, нарочито оценивающим взглядом окинув высокую фигуру Клайва. Недвусмысленно сжала кулаки.

Это становилось опасным.

— Так, отдай взрослым игрушку, — Рэнди перехватил его за запястье, не больно, но ощутимо выкрутил. Клайв, конечно, не был серийным убийцей, однако сейчас в его жилах текло куда больше спирта, чем крови.

— Эй! Ну! — справедливо возмутился тот, но слишком поздно — трость уже перекочевала в руку старшего брата. — Моё! Верни!

— Когда протрезвеешь, чума.

Клайв потянулся за клинком, покачнулся, теряя равновесие, и едва не распластался на паркете. Рэнди пришлось отбросить подальше трость, поймать брата под мышки и оттеснить к стене, чтобы удержать — хоть какая-то опора. Но сил хватило ненадолго — Клайв был на голову выше Рэнди и гораздо тяжелее. В идеале, конечно, не мешало бы усадить его в кресло. Ещё лучше — уложить сразу в постель. Однако Клайву не повезло: кровати рядом не оказалось, зато под ногами был ковёр, на который он медленно, но верно сползал.

Неожиданно удерживать брата стало легче; Лу решила помочь, взяв того за локоть и перебросив его руку себе на плечи.

— Где ты её подцепил?

— Нашёл, — Рэнди скривился — от Клайва несло перегаром.

— На свалке?

— Ну и трепло же ты, а, — Лу не выдержала и от души отвесила пьяному болтуну подзатыльник.

— Ха! — Клайв перевёл на неё восхищённый, но по-прежнему нетрезвый взгляд. А вот язык у него не заплетался, как и не закрывался рот. — Ничего такая. На Трэвиса похожа. Его потомство, что ли?

— Угу, плоть от плоти, — вздохнул Рэнди. Объяснять брату нюансы нового задания, когда он в таком состоянии, не имело смысла. — А родила её твоя задница.

Лу вздёрнула брови и гаденько ухмыльнулась.

«Догадалась, значит. Смышлёная», — повеселел он.

— Что? — Клайв тоже заметил её ухмылку и попытался придать пьяной физиономии грозный вид, отчего стал выглядеть ещё более нелепо. — Ничего такого не было. Никогда! Я… мне… только женщины! Ты же видел… ты сам прогнал двух!

— Угу, ты им сонет читал, — хохотнул Рэнди, — пока они перед тобой голышом тискались.

— Ты свечу не держал! — парировал Клайв, и в доказательство своих слов попытался ухватить за грудь Лу, а та в долгу не осталась.

— Не советую, — осклабилась она.

Клайву хватило её выразительного взгляда, чтобы сразу же отдёрнуть руку.

— Ну вот и познакомились, — улыбнулся Рэнди. — А теперь пойдём сядем где-нибудь. Есть разговор.

— Ваша Светлость! — Из коридора донеслось истошное сопение и следом — громкий стук.

«Чёртов Френн! Эта плешивая рожа появилась на свет с одной целью — постоянно мне мешать. Ещё пара таких ударов — и дверь слетит с петель», — обреченно отметил Рэнди.

— Отсылай своего головореза, иначе… — Лу озвучила его мысли, и в тоне отчётливо прозвучала угроза.

Клайв её уловил, но продолжил ёрничать:

— Иначе что?

Он и трезвым терпеть не мог, когда его загоняют в угол. Однако на споры ни у кого не оставалось времени.

— Иначе вылетишь в окно вместе с нами, — предупредил Рэнди. — Разговаривать будем всё равно, но на газоне и со сломанным позвоночником. А потом надо будет кое-что сделать. У нас дело, забыл?

— Это у тебя дело, — Клайв задумчиво созерцал потолок. — А у меня — горе. Я в трауре и делами временно не занимаюсь. Моя матушка преставилась три дня назад, — с пьяной грустью добавил он, обращаясь к Лу. — Моя единственная и любимая матушка.

— Сочувствую. Моя когда-то тоже, — она отпустила решившего предаться унынию Клайва и обернулась к его брату: — Слушай, надо что-то делать! Он же сейчас проломит доски, и мы здесь все преставимся.

— Угу, — Рэнди покосился на вздрагивающую дверь.

— Давай так. Я открываю, он влетает, ты берёшь… — Лу стащила со стола скатерть и швырнула ему, — это. Р-раз — и на башку. Я напрыгиваю сзади ему на плечи. Ты — хоба — ногой в живот. Или в пах. Лучше в пах. Он орёт, мы его валим, он падает, стонет, ты садишься сверху. А потом… потом мы его свяжем. Ну и вырубим ненадолго, конечно.

За неимением альтернативы это был прекрасный план, однако Рэнди даже не успел оценить их шансы на успех. Под очередным ударом деревянная панель с треском проломилась, и им пришлось импровизировать на ходу.

Рэнди тоже перестал держать брата, отчего Клайв плюхнулся на паркет и сопроводил недовольство парой ругательств. Никто его не слушал — Рэнди метнулся к двери, скручивая на бегу скользкий шёлк. Как раз вовремя, потому что Френн успел просунуть лапищу в образовавшуюся дыру, дотянуться до замка, а следом — и распахнуть дверь. Но стоило ему появиться в проёме, как Рэнди набросил скатерть на его широкую шею, дёрнул к себе, сводя концы крест-накрест.

«Вот же здоровый бугай! Такому вырваться — раз плюнуть».

И в этот момент на белобрысую лохматую голову с характерным шумом обрушился стул. А потом и сам Френн обрушился на пол бессознательной тушей прямо к ним под ноги.

Рэнди, продолжая удерживать в руках оба конца скатерти, перевёл взгляд на Лу и обратно на Френна.

— А где «напрыгиваю сзади, по животу ногой, в пах» и это всё?

— Мне показалось, так быстрее, — просто ответила она и виновато пожала плечами.

========== Глава 5. Миссис Стедмен ==========

«Ещё одна крошечная победа! Ради неё стоило задыхаться в душной грязной таверне, пропустить мимо ушей пьяные ругательства и закрыть глаза на инцидент в спальне».

Элберта с трудом подавила желание вскочить с кресла и захлопать в ладоши. Особенно, когда стеллаж за спиной Леджера расчертили яркие лучи. Это, конечно же, был добрый знак — выглянувшее из-за туч солнце будто благословляло на дело.

Пульс в висках Элберты стучал так оглушительно-торжествующе, что если бы Леджер продолжал говорить, она бы ничего не расслышала. А слушать его, тем не менее, было довольно приятно: сложись всё по-другому, этим низким глубоким тембром можно было заворожить любую аудиторию от мала до велика. Заворожить тембром, а следом — идеей, доводами в пользу того, что солярная энергия может легко потянуть за собой научно-технический прогресс.

— Ох, Леджер, — Элберта никогда бы не подумала, что будет так волноваться. — Я ужасно благодарна вам за то, что вы не отказались… что согласились помочь и… за то, что вам всё ещё… вам не безразлично дело профессора.

— Да нет… что вы… это я должен… вас… — он смутился. Покраснел, отвернулся, делая вид, что смотрит в окно.

Элберта улыбнулась. Её жгучая радость постепенно утихала, сменяясь не менее жгучим желанием разузнать как можно больше о профессоре Стедмене и его загадочной обсерватории.

— Вы пошли мне навстречу, отнеслись с пониманием… это дорогого стоит. Обсерватория… в маминых записях о ней было совсем немного. То есть… почти ничего конкретного. Вы бывали там вместе с профессором?

— Один раз. Очень давно.

— Вы помните, как туда добраться?

Леджер ответил не сразу. Какое-то время хмуро разглядывал пейзаж за стеклом, тёр переносицу и бесшумно шевелил губами.

— Туда… просто так не добраться. Это далеко. Очень, — наконец пробормотал он. — У самого экватора.

Внутри у Элберты всё оборвалось.

— Как… как у экватора?

Последнее она произнесла вслух, и Леджер принялся объяснять:

— Приэкваториальная часть Земли получает самое большое количество солнечных лучей. Там день всегда равен ночи, и только там солнце бывает в зените — светит вертикально вниз — дважды в год.

— Я догадывалась, что обсерватория не здесь… не в Элберте. — Слова давались ей с трудом. — Но не думала, что так… далеко от империи. Значит, надо плыть? Вам известны точные координаты?

— Нет.

«Что ж, вот и приплыли».

Но думать о том, что это тупик, Элберте было невыносимо.

«И не нужно, — решила она. — Браться за дело, чтобы опустить руки при первой же неудаче? Нет-нет, ни за что! Надо сейчас же успокоиться… выдохнуть. Кажется, Леджер говорил вполне искренне. Да и какой смысл скрывать местонахождение заброшенной обсерватории? Вероятно, если он напряжёт память…»