– Да к чёрту вас! – проворчал бездомный, и в алкогольной походке он отделился от очереди.

«Если человек по пьяни или по другим причинам не способен контролировать внутренние эмоции, то контроль над ними берёт его подсознание. И сейчас его обида обязательно даст отклик, даже полностью игнорируя благодарность и здравый смысл».

Недовольный бездомный вырвал из рук другого коллеги по несчастью кусок хлеба и побежал. Однако у жертвы кражи в арсенале оставалось ещё целых два куриных яйца, одним из которых тот и воспользовался. Чистый рефлекс отдал команду: «остановить вора» и ценный для него снаряд устремился в цель. Словив «жёлтого» в затылок – бег тут же стал лязганьем. Вследствие чего беглец с рогами наперевес вошёл головой в дерево и отключился.

«Ха-ха! Хрена он снайпер?! – усмехнулся Нибрас. – Слушай, сегодня прямо юмористическое шоу какое-то!»

Фиолетовые глаза Раша потухли…

«Еда была использована, как средство, чтобы наказать недруга, – поделился он наблюдением. – Необходимость негативного отклика затмевает даже выживание. Механизм взаимного уничтожения работает сильнее, чем совместное выживание. Прискорбное чувство юмора у эволюции. Или это всего лишь последствия от попытки её контролировать?.. Как бы то ни было – это слабое блюдо, но выбирать не приходится».

«Согласен, не о чём вообще».

«Может дальше повезёт?»

В детском саду вовсю голосил недовольством мужчина лет тридцати пяти:

– У вас всё есть! Еда, задницу вам подтирают, всё на блюдечке! А я вкалываю, как проклятый, чтобы не сдохнуть с голода!

«А-а-а-а, ещё один алкаш?! Раш – это скучно!»

Стая детей уже укрылась в здании. Воспитатели пытались, хоть как-то успокоить слабую душу. И им вроде как это удалось, после чего центральная калитка впустила несколько полицейских…

Впитав негативную энергию, Раш шагнул вперед, но затем остановился, обратив внимание на соседний двухэтажный дом с парой разбитых окон: Большое было едва треснуто, а маленькое разбито подчистую.

«Агрессивные нынче молокососы, – прокомментировал Нибрас. – Родители вообще за своими спиногрызами не следят».

«Да, но это не тот случай».

«Почему не тот?»

«Одно дело: плохое воспитание. Совсем другое: полное отсутствие одной из двух сторон в процессе воспитания. Это сделал мальчик, лет двенадцати, и у него нет отца».

«И ты понял это по двум разбитым окнам?.. Знаешь, это даже для тебя перебор».

«Изначально живое возникло из не живого Нибрас, вот тебе пища для размышления, – ответил Раш. Далее он взялся за пояснение: – Два разбитых окна: большое и маленькое. Маленькое разбито наверняка, в то время как большое лишь треснуто. Из-за сомнения, что этот мальчуган может не попасть в маленькое окно, он кидал со всей силой. Кидавший явно пытался самовыразиться, и компенсировать потенциальный промах».

«И причём ту его отец?»

«Сорванец ещё не осознал, что есть сила выше его самомнения. Чтобы дети не совершали выкриков души в виде разбитых стёкол, надо лишь показать эту, превосходящую силу в виде отца с ремнём или менее снисходительной матери… Большое стекло разбито не полностью, это говорит о том, что пацан только наполовину ощущал подавляющую его самовыражение стену, то есть: „мать в отсутствии отца“. Два окна – оба подверглись нападению потому, что сдерживающим фактором была мать. Будь это отец, то мы бы имели только одно повреждённое окно или ни одного вовсе».

«Ну, или он просто взял камень побольше, поэтому и разбилось только одно окно».

«Хм-хм, или так».

«Тем не менее, пожрать-пожралкой, тут не получиться».

«Это да. Ладно, я понял твой намёк, идём».

Бессмысленная ходьба по всему городу сменила день на вечер, а томление Нибраса на раздражительность:

«Ну, блин, что за фигня Раш? Где убийства, изнасилования и всё такое?! Где мой настоящий возбудильник?»

«Я что-то чую… – Раш резко взглянул налево: – Там…»

«Ну, наконец-то!»

Пропустив пару поворотов, он ступил в настоящее подполье, которое ранее скрывали высотные дома. Посреди улицы находилось небольшое двухэтажное здание, рядом с ним стояла дюжина девиц, что носили самые разные вульгарные наряды. Красные и жёлтые фонари освещали собственные острова с асфальтом и некоторых дам, как на подиуме. Здесь были свои краски и правила, это место выглядело как некий отдельный кусок, что вырвали из другого мира.

Раш не выходил на свет, а наблюдал из тени за каким-то мужичком с залысиной, что тёрся возле двери, однако охрана не желала его пропускать:

– Мне нужна Лара! Где… где она? – обречённо взывал он к амбалу в чёрной кожанке.

– Её смена начинается завтра.

– Я заплачу вдвойне!

– Ты оглох, её здесь нет!

Далее он горестно вцепился в воротник охранника:

– Но только она может дать мне то, чего я хочу!

«Бедняге просто не с кем сравнивать», – в голове произнёс Раш.

«Посмотри на него, он как наркоман, который не может получить дозу», – добавил Нибрас.

«Когда замещение внутреннего негатива даёт сбой, это приводит к сильному чувству потери контроля над жизнью, а это почти всегда является причиной депрессии. Чувство контроля нужно всем, даже таким слабым людям как он. Люди любят самообман».

К тому мужичку вышла женщина – другая, не та, которую он ждал. Она была два в одном, и её цвет кожи не уступал шоколаду. Короткие чёрные кудри.

Схватив своей мясистой рукой за волосы плаксивого гостя, она задрала его голову и подтянула к себе:

– Чё шумим?.. – её толстые губы шевелились, словно два отдельных рта, и дышала она как зверь… – Ты грязный?

– Что?! – пропищал он.

– Не мылся?..

– Нееет, – неуверенно выдавил тот.

– Тысяча за один час.

Тот с опаской кивнул, и она затащила его внутрь.

Раш проконтролировал всё в фиолетовом оттенке, после чего ступил прочь. Когда он почти свернул за угол, оттуда вышла одна из местных представительниц эскорт услуг.

– Развлечёмся пупсик? – как по сценарию сказала она.

– Знаешь, если ты вычеркнешь из своего лексикона ласково уменьшительные слова, то это значительно снизит процент нежеланной к тебе симпатии.

– Ооо, это так мило, спасибо… Козлина. – Вскоре девушка ушла, виляя бёдрами…

«Кажется, ты задел её чувства».

«Такие как она, видят только чёрное и белое: положительный ответ на её запрос, или отрицательный. Просто она сильно акцентировала внимание на том сценарии, что я её подцеплю… В общем ладно… Перекусили и хватит».

«Да, я насытился, не сказать, что вдоволь… Ну, и куда теперь?»

«Нужно не только наращивать силу… Но и стены».

«Русская мафия?»

«Да. Пора заручиться союзниками. Надеюсь, после Пака, они достаточно созрели».

«А ты уверен в этом, Раш? – навострился Нибрас. – По ним недавно прошёлся ураган, и теперь ты, как нельзя, кстати, подоспеешь на выручку?.. Они же сразу заподозрят неладное, а потом нашпигуют нас свинцом! Это всё равно, что маскироваться евреем в холокост!»

«Но в итоге их подозрительность обернётся для нас плюсом».

Раш уже знал, где искать: Внутри большого ангара находилось ещё одно, изолированное от прочих нечистот строение. И войдя туда, он вовсе будто оказался в кабинете хирурга. Белые плиточные стены были очень чистыми, поэтому они хорошо отражали свет, даже немного слепили…

– Стой, где стоишь, – послышался голос позади. Следом раздался краткий щелчок.

Раш медленно поднял руки…

«Раш что ты творишь, развернись и накостыляй ему!» – озвучил Нибрас свой план.

«Он слишком далеко, надо его приблизить». – Далее Раш заговорил вслух: – Эй ты, шестёрка, убери свою пукалку, пока цел!

Сделав три гневных и размашистых шага, некто приблизился к Рашу вплотную и тыкнул в его затылок чем-то твёрдым и прохладным:

– А ну-ка, повтори ещё раз!

Совершив резкий разворот, Раш отбил от себя руку с оружием: она почти сломалась, а пистолет отлетел и отскочил от стены как мячик. Это движение было плотно объединено со следующим. Продолжив вращение, Раш подпрыгнул, нанеся в воздухе удар ногой с разворота. Конечность как многокилограммовый снаряд хлестнула по голове недруга. И громила, почти сделав, сальто слёг на лопатки.