Когда мне удаётся посмотреть назад, вижу, на самом деле, море огня, которое окружает нас обоих. Вероятно, это часть Цербера, о которой говорил Алистер, и которую не мог сдерживать. Ему и не надо, потому что, очевидно, огонь мне не страшен. Никаких ожогов, только жар эмоций Алистера, который заставляет чувствовать себя важной и желанной. И даёт новое значение словам, которые он сказал ранее — я драгоценная одержимость. Будто мы связаны, не только по кровной связи, которая определяет нас как пару.

И в этот момент я чувствую, как он пристраивает головку члена к входу в моё тело. Один толчок и больше не было смысла отрицать… Я ранее ошиблась — теперь мы полностью соединены с Алистером.

— Алистер~

Пламя. Оно мне больше не подвластно и танцует, выходя из моего тела. Показатель того, что Цербер на поверхности. И оно сможет сжечь материальные предметы, если я этого захочу. Другие люди не могут прикасаться ко мне в таком состоянии, иначе сгорят. Элиана напротив — она моя истинная пара, бесспорно, потому что пламя ей не вредит. Ей оно не страшно, потому что она часть меня.

Я застыл, находясь глубоко в Элиане, когда меня выдернули из моих мыслей. Мне пришлось войти в неё одним толчком, потому что, так или иначе, было больно. Она определённо девственница, что же… я только что покончил с этим титулом. Теснота, в которой я оказался, едва не душила, но была так чертовски хороша.

Элиана начинает расслабляться, и это становится сигналом мне начать медленно двигать бёдрами.

Чертовски здорово, когда наши души сливаются. Всхлипы, слетающие с губ Элианы и раздающиеся в голове — моих рук дело, и каждый из них страстен и энергичен.

Мы открытая книга друг для друга; мысли о настоящем и планы на будущее, эмоции, мимолётные нужды, всё перекликается между собой.

Это истинный смысл пар — мы в гармонии с духовной половиной, с которой хочется и можно провести остаток жизни.

Нас окружает огонь, но её лоно горячее. Я прижимаюсь грудью к её спине. Затем поднимаюсь и провожу рукой по её позвоночнику.

— Красотка, так потрясающе тебя чувствовать. Я должен увидеть, что чувствую… чёрт, эта картина. — Я втягиваю воздух и задерживаю его, прежде чем медленно скольжу в её тело и выхожу из него. Мой член блестит от её мёда. Полностью очарованный, я выхожу и переворачиваю Элиану на спину. Раздвинув ей ноги, я накрываю её складки ртом, прежде чем она успевает произнести хоть слово. Мой взгляд прикован к ней, и ясно, что она собирается протестовать, но я краду у неё возможность спросить, почему лишил её члена, когда начинаю сосать её тугой комок нервов. От её вкуса я закрываю глаза и смакую естество. Моя женщина. Лишь я — ртом, руками и членом — прикасался к ней. Она принадлежит мне. Рычание грохочет у меня в груди, когда я осознаю новые обязанности, которых не было в моей жизни до сих пор.

Я клянусь защищать и беречь её в течение многих будущих жизней.

Я раздвигаю её ноги ещё шире, освобождая себе больше места. Мой подбородок скользит по её левой ноге, пока я покусываю кожу здесь и там, заставляя Элиану дрожать. Так чертовски отзывчива на мои прикосновения. Она запутывает пальцы у меня в волосах, удерживая на месте. Как будто я куда-то уйду.

«Никогда, красавица, ты моя».

И твоё тело тоже моё. Раздвинув большими пальцами складки, я ныряю прямо в её лоно языком, толкаясь, кружа, пожирая каждый дюйм этой сладкой плоти.

Затем втягиваю клитор в рот, качая головой, чтобы подбородком стимулировать остальное. Я чувствую вкус её освобождения, слизывая всё до капли, прежде чем подняться, сжать в кулаке член и мягко скользнуть в Элиану, наслаждаясь спазмами оргазма.

Мне надоело сдерживать Цербера. Она наша, и ни один из нас не причинит ей вреда, непреднамеренно или нет. Что-то глубоко внутри нас всегда будет вставать на её защиту.

Перемена, указывающая на то, что мой Цербер выныривает на поверхность, видна по тому, как я теперь вцепился когтями в матрас прямо рядом с головой Элианы. Мы смотрим друг другу в глаза, пока я вхожу в неё нежными движениями, а член становится толще с каждым толчком.

Элиана обнимает меня одной рукой за шею, притягивая голову вниз. Наши рты встречаются, и Элиана стонет так невероятно сексуально, что я замедляю толчки.

Я чувствую, как она пятками впивается мне в ягодицы, требуя трахать сильнее и заклеймить своим семенем. Мы полностью поглощены друг другом и одновременно достигаем оргазма.

Я чувствую, как Элиана прикусывает мне нижнюю губу, пуская кровь. Я возвращаю услугу, мы питаемся телами друг друга более чем одним способом.

Краем сознания я улавливаю момент, когда мы устраиваем взрыв. А потом мы оба падаем, но полностью поглощены друг другом, а за этим наступает полная тишина. Этот момент безмятежен; истинная пара завершила свою связь.

Мы продолжаем нежно целоваться, пока мой член внутри её тела становится мягче. Когда я открываю глаза, с ужасом обнаруживаю, что Элиана вся в саже. Быстро окинув взглядом комнату, я понимаю, что мы устроили взрыв, который уничтожил чёртово помещение. Остались лишь мы, лежащие на полу, а всё вокруг исчезло. Сверхновая.

Интересно, приведут ли все наши оргазмы к такому?.. Может быть, это станет чертовски дорогим хобби.

Хотя я не стану рассматривать занятия любовью с моей женщиной, как хобби, скорее, как потребность, необходимость, последовательность поклонения ей. Так что, чёрт возьми, мы будем делать это снова, и снова, и снова.

Раздаётся стук в дверь, которая едва держится на петлях.

— Босс, — слышится голос Зикмунда. — Всё в порядке?

Я всё ещё смотрю на свою пару, когда честно отвечаю.

— Лучше и быть не может, Зикмунд. Чертовски идеально, вот как, — бормочу я последнюю часть у губ своей женщины.

— Чёрт подери, твою мать, — бормочет Зикмунд. — Я иду строить дом из металла, и прямо сейчас! Это происходит уже во второй раз, с разницей в секунды. Будь прокляты эти утверждения прав. Нужно уберечь от этого всех остальных. Так лучше всем, мать их. Меньше чёртовой работы по проверке прошлого и восстановления комнат.

— Отойди от моей двери, если собираешься продолжать разговаривать сам с собой, идиот. Или найди себе пару, тогда ни разу больше не поднимется эта тема для дискуссии, — выкрикиваю я.

— Нет уж, — отвечает он. — Тогда произойдёт ещё один хренов взрыв, разрушивший очередную грёбаную комнату в этом клубе.

Я собираюсь повернуть голову, чтобы послать его к чёрту, но необходимость отпадает, когда слышу удаляющиеся шаги. Хорошо. Мне нужно заняться другими делами. Надо проверить, сможем ли мы вызвать ещё один взрыв, потому что я готов к следующему оргазму сверхновой.

Когда я сосредотачиваюсь на покрытых сажей чертах лица Элианы, мягко двигая бёдрами, вижу, как она вздрагивает. Да, со сверхновой придётся подождать. У меня совершенно вылетело из головы, что женщине будет больно. Это ведь её первый раз. Я встаю и поднимаю Элиану, после чего делаю шаг к двери. Нужно понять, что делать — от моей комнаты ничего не осталось. Ни единого клочка, только пустое место, посреди которого мы и стоим, и много сажи. Как ни странно, взрыв был локализован внутри четырёх стен, в которых мы находились. Не осталось ни одежды, ни долбаного полотенца, чтобы принять душ. Комната рядом со мной — спальня Зикмунда. У этого ублюдка такое же телосложение, как и у меня, так что проблема с одеждой решена.

Элиана обнимает меня за шею.

— Красотка, мы идём в соседнюю комнату, в спальню Зикмунду. Нам нужно принять душ, и я возьму кое-что из его одежды, потому что не позволю тебе разгуливать голой.

— Мне вещи не подойдут, — бормочет она мне в шею. — Неужели в этом клубе нет женщин, у которых можно одолжить одежду?

— Чёрт возьми, нет, — рычу я, и, возможно, слишком остро реагирую, но не хочу, чтобы она как-то была связана с цыпами, которые приходят сюда в поисках хорошего времяпрепровождения.