Роман с сомнением приподнял брови:

– Но все-таки – от пожилой блогерши ожидать таких насильственных действий…

Терновский как-то незаметно перешел на «ты»:

– А ты знаешь, что она привлекалась за совершение террористического акта?

– Да ну? – искренне удивился Роман.

– В девяносто первом году во время ГКЧП она взорвала машину первого секретаря горкома. Засунула в бензобак скомканную газету с портретом Ленина и подожгла. Машина взорвалась.

– Бред какой-то! – нахмурился Роман.

– А вот такая она, демшиза. Ее арестовали – а через три дня выпустили. И амнистировали. И Ельцин лично подписал ей благодарственную грамоту. Благодарю, мол, за вклад в нашу борьбу. Так что баба с придурью и способна на многое. Ее надо арестовать.

– Опросим ее обязательно. А вторая версия какая? Вы же говорили, у вас их две.

– Вторая версия тоже с терминалом связана. Решетниковские ребята просили им подряд на строительство отдать. Вы, говорят, нас вообще из города почти вытеснили. Не по людски, мол. Пацанов мол, кормить надо.

– Решетников же сидит.

– Решето сидит, на хозяйстве сейчас у них Бомбила остался. Они хотят опять в бизнеса разные зайти, – пояснил Кашалот. – Ну и говорят мне на стрелке… на деловых переговорах то есть –вот тебе срок три дня. А дальше по-другому придется.

– А вы что? – спросил Роман.

– А я что? Я их на хер послал, – презрительно сказал Терновских. – Их время кончилось, поздно пальцы гнуть. Ну я своим пацанам… Своим сотрудникам службы безопасности сказал: смотреть в оба.

– И когда истек срок их ультиматума?

– Вчера истек, – мрачно ответил Кашалот.

– А ваши пацаны… То есть служба безопасности – они вашу дочь охраняли?

– Нет. Она категорически против была. Ты, мол, мне всю жизнь так испортишь. Да и не было опасений. Мои разборки – это мои разборки. У нас в городе так не принято, чтобы через детей решать вопросы. Не по понятиям. Это как ядерное оружие применить – весь мир погибнет, гарантированное взаимное уничтожение.

Роман кивнул.

– Немножко не по делу вопрос, но для понимания. Почему Аида пошла в мореходное училище? Для девушки немного странно. Да и с вашими возможностями… Вон, у Ермолаева сын в Сиэтле. У Тихарева дочь – в Саппоро. У Кима – в Сеуле.

– Она там не одна из девушек учится… Училась. Там специальность есть «Логистика, управление перевозками на морском транспорте». Она говорит – хочу конкретную специальность, чтобы сразу можно было в бизнес пойти. Ты вот что. Ищи. А то мне придется самому действовать.

Роман снова открыл блокнот:

– Теперь для протокола давайте поговорим немного.

– Давай, – кивнул Терновских.

– Как одета была ваша дочь, когда из дома уходила?

Терновских пожал плечами:

– Обычно одета – куртка, джинсы. Шапочка. Цветная такая, с полосочками.

Роман вышел из дома, перед машиной отряхнул кроссовки от налипшего песка, плюхнулся на сиденье, привычным движением полез в бардачок.

– Ну что, поведал он тебе какие-нибудь страшные тайны? Расскажи! – попросила Лена.

– Поведал, – ответил Роман. – Ты Славуцкую знаешь?

Они тронулись. Терновских вышел на крыльцо и холодным взглядом провожал их машину.

– Которая против терминала все пишет? Правильно пишет, молодец, – оживилась Лена. Ты посмотри у меня дома – по подоконнику рукой проведешь – от угольной пыли ладонь черная. На хрена нам еще один терминал? Пусть за городом строят где-нибудь. А что Славуцкая?

– Терновских ее в убийстве подозревает.

– Да ну, че за гон! Нашел убийцу, тоже мне. – фыркнула Лена. – Мало ли что она пишет… У нее образ такой, скандальный. Какие еще убийства? Смешно даже.

– Она у себя на страничке писала, что типа недолго жить осталось Аиде Терновских.

– Так конечно не долго, – усмехнулась Лена. – Эта Аида… Она же наркоманка конченная.

Утром следственно-оперативная группа в полном составе (за исключением кинолога Аэлиты) собралась в тесном кабинете Романа. Отопление не работало, поэтому все остались в куртках. Роман включил чайник, достал из шкафчика стопку одноразовых стаканчиков и когда присутствующие расселись по шатким, советским еще стульям, уселся на свой стол и дал старт:

– Приступим.

Артем Сергеич открыл папку с исписанными его неразборчивым врачебным почерком листками:

– Смерть наступила примерно за пять шесть часов до обнаружения тела от асфиксии. Жертву задушили, предположительно подушкой. Странгуляционной борозды нет. Руки и ноги довольно долгое время были связаны, имеются характерные потертости и кровоподтеки. В крови обнаружены следы фентанила. Между пальцами ног, под коленями и под языком – следы уколов. По ДНК почти ничего. Есть по мелочи довольно много, а так чтобы выделить кого-то одного – нет. Единственная странность – обнаружена в довольно больших количествах ДНК дельфина.

– Кого-кого? – удивился оперативник Цой.

– Дельфина-белухи, – ответил Артем Сергеич, поправляя очки в тонкой металлической оправе.

– Дельфины у нас есть, – заметил Андрюха.

– Конечно есть, – согласился медик. – В НИИТОФе.

– Научный руководитель НИИТОФа у меня в универе научным был, – оживился Роман. – Я курсовики у него писал. Он из края несколько лет назад в НИИТОФ перешел работать. Ривкин Николай Арнольдович. Цой, давай-как к нему наведаемся сегодня, если он в воскресенье на месте. Я туда звякну на всякий случай. Но зная его, думаю, что на месте. У него понедельник начинается в субботу.

– Это как? – спросил не слишком начитанный Андрюха.

– Не важно, – отмахнулся Роман. – Фигура речи. Я с Ривкиным поговорю, а ты, Цой, с сотрудников данные снимешь – кто-где-когда.

Следующим отчитался криминалист Дима.

– На берег ее привез мужчина на легковой машине. Выходил из машины предположительно один, протащил по песку несколько метров. На одежде на спине у жертвы вроде следы моторного масла. Будем уточнять. А так похоже, что несколько часов ее где-то в гараже держали или на СТО каком-нибудь. Следов побоев, кроме первого удара по голове, не обнаружено.

Андрюха рассказал о результатах опросов:

– Опросили подругу, время выхода подтверждает. Поговорили с несколькими одногруппниками, кого нашли, в понедельник остальных на занятиях выцепим. Есть несколько деталей. Там вокруг мореходки забор. Со стороны противоположной от входа есть дырка. Многим, кто с той стороны идет, обходить лень – они через эту дырку проходят. Дом как раз с той стороны. Дальше после дырки до училища деревья, кусты густые. Если жертва была похищена по пути от подруги к училищу – там самое логичное место. Машину есть где поставить, но дорога почти непроезжая. Народу немного ходит, в основном все-таки через центральные ворота, остановка прямо рядом с ними, и стоянка для авто там же. Стукнули по башке в кустах, оттащили через дырку к машине. С окрестных домов машину не было бы видно, деревья закрывают. И второй момент. Одногруппники осторожненько так намекают, что у девки с наркотой проблемы были. Походу, фентанил херачила.

Артем Сергеич согласно покивал головой.

– Слушай, так фентанилом решетниковские же банчат? – спросил у Андрюхи Роман.

– Они самые.

Андрюха кинул в одноразовый стаканчик пакетик чая, залил кипятком.

– Так, Цой. Давай как ты лучше по этой теме поработай с Андрюхой. – распорядился Роман. – Ты же по наркоте в курсе примерно, кто и как? А в дельфинарий я сам съезжу. Ну что, хлопцы, по коням?

Геннадий Степанович мрачно разглядывал в увеличительное стекло памятную монету Островной Федерации Сен-Пол и Талулу. Пододвинул поближе настольную лампу, включил, а лампа как всегда сверкнула коротенькой вспышкой – и погасла. Он вздохнул, отодвинул лампу в сторону. Тук-тук.

– Войдите, – крикнул Геннадий Степанович. Роман вошел, аккуратно прикрыв за собой дверь.