Пламенная речь из уст гриффиндорки звучала угрожающе. Сжимая руки в кулаки, Гермиона не сводила прожигающего взгляда с лица Драко. Каждое предложение, сказанное ей, сквозило сдержанным предупреждением. Она более не позволит такого обращения с собой. Хватит использовать ее как какую-то тряпичную куклу.

— Я уже говорил и повторю снова, в последний раз: не смей мне угрожать, Грейнджер. — он спустил своих чертей с поводов. — Ты маленькая, глупая дрянь, которая каким-то неведомым образом поверила в себя и решила разбрасываться угрозами. Мне нет нужды доказывать тебе, что твоя храбрость исчезнет, стоит мне поднять палочку, ты и сама прекрасно это знаешь. Сейчас у тебя есть шанс принести пользу, так воспользуйся им, гриффиндорка.

Открыв от возмущения рот, Гермиона не смогла найти слов, чтобы ответить. Да как он смеет. Как смеет подходить, разговаривать с ней, как смеет вести себя так, как будто он обычный студент, а не посланник дьявола.

— Какого хрена ты пялишься на меня? У меня нет ни малейшего находится рядом с тобой более нужного. Я и так вытаскивал твою задницу из дерьма несколько раз.

Точка невозврата. Точка кипения.

— Малфой, как можно быть таким невыносимым? Ответь честно, как тебе только удается жить с тем дерьмом, что находится внутри тебя? Самому не противно от себя? Ты убил директора школы на моих глазах, Мерлин тебя подери! А теперь решил, что несколько одолжений и я стану тебе пересказывать личный разговор с преподавателем? Или может сразу в прислуги записаться? Пошел ты к черту, Малфой! Вместе со своими погаными дружками, подружками, с самим Темным Лордом на пару. Я никогда тебе не расскажу зачем меня оставил Бинс, понял? Гореть тебе в аду, чертов ты идиот!

Она вскипела. Вся та злость, которую гриффиндорка таила внутри себя, вылилась водопадом. Крича на Драко, Гермиона чувствовала как пальцы покрываются тонкой, едва ощутимой, коркой льда. Зажмурившись, она со всей силы сжала руки в кулаки, чтобы на ладошках остались глубокие следы от ногтей, которые будут проходить еще несколько дней. Чтобы отогнать прилив крови от лица и унять магию пульсирующую внутри.

Досчитав до десяти, Гермиона медленно открыла глаза и тихо прошептала: «Никогда не приближайся ко мне, Малфой.» А после, поспешила уйти, оставив абсолютно неподвижного Драко смотреть ей вслед.

— Чертова гриффиндорка. — только и протянул он.

Идти на урок Кэрроу с внутренней злобой было весьма рискованно и опасно для маглорожденной гриффиндорки. Любое неповиновение у них безоговорочно каралось непростительным заклинанием. С ними требовалось быть скрытной, осторожной, можно сказать невидимой, учитывая ее социальный статус и положение в обществе.

***

В кабинете, где проходил урок, пахло чем-то гнилым или тухлым. Через зашторенные окна проникало небольшое количество света. Очертания мебели выглядели грубыми. Удушающий смрад удобно устроился на одном из шкафов, затягивая пространство собой. Заходя внутрь, студенты менялись в лице и прикрывали носы. Невилла вырвало спустя десять минут, после начала занятия. Слизеринцы и гриффиндорцы едва успели разойтись по кучкам.

— Выкиньте его из кабинета и продолжим. — скомандовал Амикус Кэрроу.

Прихоть преподавателя была исполнена тут же. Крэбб и Гойл подхватили Долгопупса под руки и выволокли за дверь, под незаметное негодование притихших гриффиндорцев. Малфой усмехнулся, думая про себя: вот и ваша хваленая отважность. Герои гриффиндорцы поджимают хвосты, когда перед ними оказывается фигура побольше. Только кричат и бьют себя в грудь без толку.

— Значит так. — показал желтые и кривые зубы в гадком оскале Амикус. — На моих уроках никаких учебников и других хреней. Темная магия — самое лучшее, что есть в руках у настоящих волшебников, она соблазнительна, она притягивает к себе, заставляет полюбить ощущение власти и я покажу вам ее. Светлой магии никогда не сравниться с этим. А теперь начнем. Скажите мне, какое самое распространенное непростительное заклинание?

В этот раз рука лучшей ученицы Хогвартса не поднялась, чтобы дать правильный ответ и принести заветный десять очков своему факультету. Гермиона догадалась, что это хитрая ловушка. Вызовется отвечать и тут же станет тренировочной мишенью для кого-нибудь с более высоким статусом крови. Испытать на себе круциатус — сомнительное удовольствие. Амикус Кэрроу уж точно проследит правильность выполнения.

— Никто не желает сказать? Жаль. — очередной раз обнажил свои сгнившие зубы преподаватель. — Что ж… Данбар и Малфой, выходите на середину.

Класс наполнился гоготанием со стороны слизеринцев и волнением со стороны гриффиндорцев. Прижимаясь ближе к друг другу львы сочувственно смотрели на Фэй. Все знали, что Малфой по статусу крови выше. Поэтому вопрос о том, кто и что будет демонстрировать отпадал сам собой. Глотая слезы, Фэй поплелась к центру класса. Туда же шел Драко. По выражению лица слизеринца создавалось впечатление, что ему всего-то смертельно скучно. Видимо, он уже преисполнился в удовольствии показывать свои способности.

— Мистер Малфой, продемонстрируйте нам самое распространенное и наиболее часто применяемое в практике непростительное заклинание. — скомандовал Кэрроу, усевшись на учительский стол.

У Гермионы застыла кровь, когда Драко непринужденно поднял палочку на свою однокурсницу, готовясь произнести заклинание. Облизнув губы, гриффиндорка закусила щеку до крови и…

— Стойте. — не теряя времени, Гермиона подошла к Фэй и положила ей руку на плечо, отправляя обратно к однокурсникам. — Позвольте мне заменить ее. Пусть мистер Малфой покажет заклинание на мне.

Однокурсница быстро прошмыгнула в центр толпы, решив не испытывать судьбу дважды. По классу разнесся смех сумасшедшего. Преподавателя сильно позабавила ситуация и он не упустил шанса высказаться на этот счет.

— Сразу видно гриффиндорцы. Глупые, импульсивные, слабые. Сначала делают, а потом думают. Ну что ж, вставайте. Как вас?

Амикус забавлялся. Конечно он знал кто она такая. Будучи в кругу приближенных к Тому-Кого-Нельзя-Называть не мог не знать.

— Гермиона Грейнджер. — не опуская головы, Гермиона встала на против слизеринца. Она не доставит ему сладостного чувства превосходства.

Смотря прямо ему в глаза, гриффиндорка внутренне успокаивала страх, растущий внутри. Шестое чувство подсказывало, что это будет гораздо больнее, чем утренняя их стычка.

На мгновение ей показалось, что за усмешкой в серебре глаз кроется кое-что еще.

— Круцио. — произнес блондин и тело гриффиндорки сковала всепоглощающая боль.

Рухнув на пол, она билась в конвульсиях, как маленькая птичка в клетке. Каждую секунду волны боли снова и снова накатывали волнами на хрупкое тело Гермионы. Выпирающие кости шаркали по полу. Стискивая зубы, она старалась не кричать, не давать наслаждения тому, кто ее пытает. Но на самом деле, студентам приходилось зажимать уши руками, чтобы их не оглушил крик однокурсницы. Борясь с болью, Гермиона выгибалась, кричала до хрипа в горле, до потери голоса, до разрыва связок.

— Стоп. — очередная команда Кэрроу и Малфой тут же опускает палочку. Заклинание больше не действует.

Жадно глотая воздух, Гермиона обнимает трясущееся тело руками, надеясь унять сильную дрожь. Ей бы хотелось как ни в чем ни бывало подняться и вернуться в толпу с гордо поднятой головой, но сил хватило только на то, чтобы поплотнее свернуться в калачик на холодном полу.

Мышцы потихоньку расслаблялись, но им на смену пришло новое ужасное ощущение. Словно все органы вывернули наизнанку.

— Поднимать Грейнджер запрещаю. Сама встанет. — увидев, как пара гриффиндорцев шагнули к однокурснице, запретил Амикус. — Мы с вами перейдем к теории.

***

Придя в себя к окончанию урока, Гермиона тихонько поднялась, взяла сумку и незаметно вышла из класса. Коридоры, наполненные студентами, выглядели весьма оживленными. Все обсуждали новою сплетню гуляющую по школе.

Несмотря на Снейповский режим и унылость, ученики максимально приближали свою школьную жизнь к нормальной. Собирались маленькими кучками. Разговаривали по пути в класс. Шутили друг другу на ухо. Обменивались слухами. Как только в поле видимости появлялся новый директор, Кэрроу или Филч студенты разбредались по углам. Но ко всеобщему удивлению, Снейп не спешил контролировать ситуацию в школе, Кэрроу удовлетворялись пытками на уроках, а Филч два раза в неделю выходил дежурить ночью. Да и гуляли по ночам только глупые, остальные предпочитали не рисковать, им хватало дня. Повязки отличия никуда не ушли, но и к ним все привыкли. Студенты старше второго курса и так знали статусы крови остальных наизусть.