— Час от часу не легче.
И часов снова начали свой бег друг за другом, будто опаздывали на Хогвартс экспресс. Тик-так, тик-так. И все по кругу. Цикличность — дело постоянное.
***
Небольшой стол, украшенный милой скатертью с цветочками, вмещал в себя четыре персоны. Пирог с патокой, полюбившийся Гарри еще со времен обучения в Хогвартсе, и, сливочное пиво, любимое угощение Рональда, — все, чем почивали на «мероприятиях» такого рода.
Неловкая пауза висела в воздухе, мешая свободно дышать. Рон решил сразу занять позицию жертвы, выказывая при лучших друзьях явную обиду на супругу. Гермиона, подавленная таким отношением, сразу опустила глаза и теребила край скатерти. Джинни, наливая Рону новую порцию сливочного пива, решила сгладить углы, по-своему.
— Ну что ты в самом деле, Рон. Ты же знаешь Гермиону и все равно обижаешься на ее промахи. Надо быть терпимее к друг другу. Берите пример с нас с Гарри. — на последнем предложении, Поттер поперхнулся, но быстро сглотнул и состроил невинное выражение лица.
— Джинни, ну хоть вы меня поддерживаете. — не унимался рыжий. — А она даже не считает, что облажалась.
«Не надо Гермиона. Молчи. В этом твоя вина. Всегда виноваты двое, но ты в большей степени.» — продолжала талдычить, как мантру, бывшая лучшая ученица Хогвартса.
Каждое слово, пропитанное ядом, било в выстроенную стену самообладания. Каждый упрек — как раскаленным лезвием по коже. Каждая интонация — стрела в сердце, отчаянно ищущее любви. Каждый новый жест в ее сторону приближал к тому, что случилось.
— Прости. Прости меня. Прости меня, Рон. — на выдохе произнесла бывшая гриффиндорка.
Замолчали все. Поток несвязных обвинений прекратился, а сдвинутые брови взлетели наверх. Снисходительно улыбнувшись, Уизли погладил Гермиону по голове и нахально взяв ее руку, незаметно положил к себе на пах, призывая к действиям. Открыв рот от шока, волшебница быстро опустила голову и принялась за дело. Ублажая его прямо при друзьях, она не чувствовала ничего, кроме растущего отвращения к себе. Дождавшись пока он кончит, Грейнджер убрала руку, сжав ладонь в кулак и максимально сдерживая себя, спокойно вышла в ванную. Только там, дав себе волю, она вымыла руки с мылом пять раз подряд. Дрожа, Гермиона терла их друг об друга, пока ладони не покраснели и не стали болеть. Всячески призывая себя успокоиться, волшебница чувствовала только подступающий позыв тошноты.
Несмотря ни на что, из ванной комнаты она вышла абсолютно спокойной. Строгое выражение лица с полу улыбкой (ее привычное выражение лица, когда она с друзьями) и легкая походка с идеально прямой, но напряженной спиной вернулись на свое место. Вернувшись за стол к друзьям, Гермиона поддерживала посредственную беседу, посмеивалась и удивлялась в нужные моменты разговора. Кажется, все были довольны происходящим. Все, кроме нее.
— Спасибо за ужин, Джинни. — обнял сестру Рон. — Нам уже пора домой. У меня завтра супер важная тренировка.
Гордый своими «успехами», Уизли всегда опускал подробности о том, что его команда находится в самом низу рейтинга квиддичных команд. Незнакомым, он всегда говорил, что загонщик в начинающей и только поэтому не знаменитой команде. Мол, они все такие талантливые, что разбили бы самих Пушек Педдл, будь у них возможность.
— Пока. — тихо попрощалась Гермиона с четой Поттеров. Одна добавила еще кое-что, но этого никто не услышал.
«Надеюсь, этот абсурд повторится не скоро.»
========== Глава третья ==========
Уже в кабинете Гермиона наколдовала себе усыпанное звездами небо, и внимательно рассматривала полную серую луну, отмечая любые изменения света. До того, как ее полностью заслонили густые перьевые облака. Ритуально, как и каждую свободную минуту, она посмотрела на время, убрала эту проекцию с потолка и подготовила увесистую папку с делом и всеми документами на Уизли старшего. Сегодня у нее первое и последнее слушание по делу о недавнем случае попадания магического изобретения (машины) к маглам. Надо же подумать: волшебник, занимающий пост главы отдела, нарушил свои же законы. Это еще и помимо всего удар по безупречной деловой репутации Миссис Грейнджер как Министра Магии, ведь она состоит с ним в непосредственном родстве.
Стук тонких, длинных каблуков, гремящий в напряженной тишине, эхом отскакивал в ее голове даже когда началось слушание. Идя до зала, она ровно четырнадцать раз взглянула на свои наручные часы. Пора бы сменить ремешок. Черный из кожи аллигатора без шва и набивки — хороший вариант.
— Мистер Уизли, вам есть что сказать в свою защиту? — сжала челюсти девушка. — Возможно, у вас есть догадки, по поводу того, кто мог завладеть вашей машиной и устроить подобное? Любая версия, при наличии каких либо весомых подозрений, будет тщательно рассмотрена Министерством.
— Нет, Миссис Министр Магии, у меня их нет. Я не имею ни малейшего понятия, как такое могло произойти. — заикаясь и сбиваясь, прошептал волшебник. Большие руки были сложены в замок, а подбородок низко опущен, глаза стыдливо спрятаны. Понимал ли он, что подписывает себе приговор? Возможно.
— Понимаете ли вы, Мистер Уизли, что это грубейшее нарушение? Таких инцидентов работник министерства себе дозволять не может. Я в последний раз спрашиваю — есть ли вам сказать что-либо в свою защиту?
— Нет, Миссис Министр Магии. Мне нечего сказать.
По залу прошелся невесомый шепот порицания. Все время заседания, она ловила на себе короткие осуждающие взгляды некоторых подопечных. Возможно, именно это повлияло на конечную строгость наказания Мистера Уизли.
— Артур Уизли. Окончательным решением Министерства магии является снятие вас с должности главы сектора по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов. Более вы не работаете в министерстве. — уверенно произнесла приговор Миссис Грейнджер и поставила точку заседания последним ударом молотка.
Присутствующие тут же поднялись со своих мест, по одному покидая помещение и окидывая министра взглядами различной степени недоумения. Никто до конца не верил, что она сможет уволить родственника. А бывшая гриффиндорка, оставшись в одиночестве, облокотилась на стойку и шумно выдохнула, сдержав стон разочарования. Неизвестно в чем именно она разочаровалась: может быть, в который раз, в самой себе, может жизни или может в беспечности некоторых волшебников. Предчувствуя семейную бурю, которая обрушится на нее по возвращению домой, Гермиона поежилась. Простой парой оскорблений явно не обойдется.
«Закрывай, прячь и никогда никому не показывай чувства.» — выровняв спину, она поправила вечно выбивающийся локон и с поднятой головой уверенно (напряженно напряженно напряженно) вышла из зала, надевая маску невозмутимого спокойствия.
Поднявшись в кафетерий, она увидела Джинни. Подруга вела увлеченную беседу со своим мужем, улыбаясь и нежно касаясь его руки своей. У Гермионы и Рона таких моментов не было. Нет, у них был секс, стабильно, каждые три дня. Но ведь речь не о нем. Речь о душевном мире и взаимопонимании — вот этого у них не было. Бывшие гриффиндорцы были парой чисто физически.
Взяв себе только любимый облепиховый чай и спешно расплатившись, Грейнджер заняла место в самом дальнем углу кафетерия, стараясь укрыться от взглядов и внимания окружающих. Но тщетно. Рыжеволосая быстро отметила присутствие лучшей подруги и тут же распрощалась с Гарри, клюнув его в щеку.
— Гермиона, как все прошло на слушании? Я только пришла и еще не успела поговорить с папой. Мама очень волнуется за него, весь дом уже вычистила и всех гномов выгнала из сада. Она переживает, что он останется без должности главы. Ты же сама знаешь, какие зарплаты у простых работников. — присела рядом Джинни, начав вываливать все свои мысли.
— Спросишь у него сама. У меня нет ни малейшего желания об этом говорить. Я сейчас на заслуженном перерыве. — дабы оправдать молчание, Грейнджер приступила к напитку, обжигающему язык.
— Я понимаю, что ты не можешь решать за всех членов слушания, но я искренне надеюсь, что ты не лишила родного человека такой высокой должности. Мы принимали тебя все годы войны и после. Надеюсь, ты помнишь об этом. — не унималась Джинни. — Мы ведь родственники, на худой конец. Должны стоять друг за друга горой. Правда? И вообще, я думаю, что полномочия Министра Магии гораздо шире, чем ты нам рассказываешь.
