– Балбес! Корчит из себя героя! – я не выдержала. – Где его настойчивость?! Где?! Придумал причины от меня отказаться!! – хотелось бы закричать так, чтобы он услышал.

– Россия, ты ведь знаешь, что ради тех, кого мы любим, мы можем отказаться от всего. И он отказался не от тебя, а от своего счастья. Поверь, США сильно настрадался за эти пол года. Я часто к ним ходила, всё-таки Канада мой парень, и видела, как ему тяжело. А потом он вообще ушёл из дома, чтобы не видеться с Великобританией, но думаю, легче от этого Амери не стало.

– Мне нужно с ним поговорить! – я встала и направилась к выходу.

– Стой! – Украй схватила меня за руку. – Уже поздно, сходи лучше завтра.

– А США будет у себя дома?

– Да. – грустно сказала Украй. – Теперь он будет дома. О, Россия, я совсем позабыла. – она начала что-то искать в своей сумке. – Вот. – она протянула мне старую записную книжку.

– Ха-ха-ха, где ты её только откопала?

– Мне недавно привезли вещи из нашего старого дома, где мы раньше всей семьей жили, и там я нашла это. Она твоя.

– Моя? Не помню, чтобы я вела её.

– Там подпись твоя.

– Да? – я открыла книжечку и увидела там подпись. – Чернилами? Сколько же ей лет?

– Странно, что СССР не отправил её тебе в одном из писем, которые он написал на столетие вперед. Вещь всё-таки важная.

– Да... А может он знал, что я сама рано или поздно найду её.

– Может и так. Ладно, мне пора домой.

– Я тебя провожу.

– Не надо, я на автобусе доберусь. Спокойной ночи, спасибо за день.

– Была рада пообщаться, спокойной ночи.

Она ушла.

Как же я скучала по нашему общению, около восьми лет не общались вот так, по-простому. Уже и забыла, какая она спокойная... Да, почти не изменилась за все эти года. И наконец-то я поняла всё, наконец-то разобралась во всей ситуации. Почему я раньше не поговорила с ним, давно бы помирились и всё было бы хорошо. Вот я глупая!Глупенькая Надеюсь мы наладим отношения. Ведь так соскучилась, очень сильно.

Ладушки, нужно поужинать, а то оладушками в обед я не сильно наелась.

Покушав, пошла к себе в комнату.

Открыла записную книжку.

Дату не видно, только год... 1721. Ого! Она, конечно, толстенькая на вид, но сколько же лет я её вела...

Перелестнула в самый конец. 1917 год.

Эти годы я была империей... Неужели последние забытые мною годы я смогу вспомнить. Руки начали дрожать, мне ужасно хотелось прочесть, но было страшно. Не просто так мне СССР стер память, там были болезненные воспоминания, что же будет если я узнаю эти моменты прошлого? Я решила прочесть всё с 1912 года, как раз с того, про который я всё забыла.

Писала я через день, а иногда и через неделю, но с 1917 начала вести дневник чаще. Сколько же нового, начинаю вспоминать... Проблемы в государстве, принудительный переезд в Страногражск... Так я была здесь раньше, ого! Приезжаю сюда на месяц раз в четыре месяца... Так... О! Познакомилась с интересным молодым человеком? Какое подробное описание, хм... Он помог мне, его зовут Джеймс Крелон. Кажется, знакомое имя... Провел до почты. Встречаемся каждый день. Я люблю его?! Какие чувства здесь описаны...

Стоит мне только его увидеть, как начинает сердце трепетать. Его глубокие глаза – это новый красочный мир, который с каждым днем затягивает меня в себя всё больше и больше. Как сохранить рассудок, если я не в силах забыть о нем хоть на час? Его нежный голос, зовущий за собой, так мягок, будто вовсе облачко. Рассказывает мне о дальних странах, что он не сидит на месте, а постоянно путешествует, это так интересно. Умен, обаятелен, я не в силах отвести взгляд от его силуэта.

Это моя первая любовь, я уверена это она, по прочитанным книгам могу сказать точно, что это она. Но чувствует ли он то же самое? Нужно ли признаться ему? Боже, что же мне делать, дал бы кто совет... Боюсь, что он узнает, что я страна и отстраниться. Не сказала ему имени, но он сам придумал замену, ласточка и бабочка, так он меня зовёт. Ещё, ещё, хочу больше слышать то, как он зовет меня с присущей лишь ему мягкостью. Какие же эгоистичные чувства, какие же приятные... *

Неужели, нет-нет-нет. Почему это имя? Неужели я была первой возлюбленной Амери?! Почему эти истории так похожи. Не простое совпадение, так, а что же дальше?!

Я отправила письмо, надеюсь он получит его и сможет подождать меня. Сейчас я нужна своему государству, но почему же я не человек... Почему я не могу быть с ним сейчас, почему... У меня плохое предчувствие... Столько проблем в моей стране, но я справлюсь и вернусь. В первый же день приезда признаюсь ему! Я признаюсь! *

Последний описанный мною день... Так это правда, я полюбила его тогда и сейчас, но в тот раз нас разлучила моя смерть. Сейчас нам ничто больше не помешает. Как встану сразу к США поеду.

Я положила записную книжку и легла спать.

Ночь пролетела со скоростью света. Проснулась и сразу пошла на кухню. Позавтракав, я побежала собираться. Сменила цвет волос, надела блузку и джинсы. И вот часов в десять пошла к Амери домой. Сердце бешено стучало, дрожь бежала по всему телу и не от прохладного лета, а от горячих переживаний. Как начать разговор? Сразу извиниться или сначала объясниться? Легкая паника, но это нормально. Пока думала, не заметила, как быстро дошла, всего за час, до его дома. Ну, с богом!

Я постучала в дверь, мне открыла служанка, но не та, которая мне была знакома.

– Здраствуйте, не могли бы вы представиться и сказать о причине прихода?

– Я Россия, пришла к США, по поводу международных санкций в его сторону.

Девушка, что открыла мне дверь сильно удивилась, но отведя взгляд, сказала:

– Я не могу вас впустить. Простите.

– Почему?

– Так мне сказала мисс Великобритания.

– Но это срочно.

– Не могу вам ничем помочь.

– Пожалуйста, мне очень нужно.

– Про... – недоговорила она, как послышался голос Великобритании.

– Кто там пришел?

– Госпожа, пришла мисс Россия.

– Что?!

В проходе показалась сама Великобритания. Она выглядела нездоровой. У неё фиолетовые мешки под глазами, чересчур бледная кожа и она была не причесана.

– Что вам нужно? – грозно спросила она.

– Об-бсудить международные санкций в сторону США.

– Это подождет до собрания! Или дай мне их, всё равно сама подпишу! – она стала говорить в крике.

– Имейте уважение! Не выходите за рамки приличия! Я могу воспринимать это как угрозу в сторону своего государства!

– Да мне плевать. Ты испортила мою жизнь, убирайся!!! – хмурая Британия собиралась захлопнуть дверь, но кто-то её остановил. – С-с-сын?

– Впусти её. – голос не был похож на Амери, значит это был Канада.

– Нет! Нет!

– Я сказал впусти! – он прикрикнул на свою маму.

– Да я же для вас стараюсь! Так будет лучше!

– А к чему это на самом деле привело, скажи, мам. – грустно и по-страшному спокойно сказал Канада.

Великобритания замолчала и заплакала, а потом всё же обратилась ко мне.

– Входи! Чего стоишь?! – стиснув зубы и проглотив слезы, сказала она.

– Х-хорошо.

Как только хлопнула входная дверь, Британия ушла в свою комнату. Я запомнила то место, ведь мы с Амери искали там одежду. Хах, весело было....

– Что привело тебя сюда? – спросил спокойно Канада.

– Украй рассказала мне всю правду. Слова Великобритании оказались не совсем полными и правдивыми...

– Лживыми.

– Да. И мне бы очень хотелось поговорить с США. Извиниться и вообще...

– Вот как, ты не знала... В любом случае твоей вины в этом нет. Да и правда всё равно раскрылась.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Это точно. Ладно, я тогда позову США, всё-таки ты к нему пришла, а не ко мне.

– Ага.

– Братик, спустись пожалуйста, у нас гости.

Братик? Он всегда так к США обращался?

Через минуты две на лестнице послышались шаги. Будто кто-то скачет по ней. Вскоре показался маленький силуэт. К нам спустился мальчик.