Я умирал, на самом деле мне меньше лет, чем пишут в учебниках. Ведь там не сказанно даже о том, что страны вообще живые. Существует отдельные книги со всеми перерождениями, однако и в них о последней моей смерти не сказано, да и от остальных стран Великобритания всё скрыла, она подумала, что это плохо отразится на репутации нашей семьи. Дам... Для неё смерть по собственному желанию тот ещё позор. Да, мне самому захотелось этого, ведь я повстречал человека, что изменил мою жизнь. Этот старичок появился один раз. Но лучше бы я его не встречал, он рассказал мне слишком много, это стало ключевым воспоминанием.

Воспоминание: 1950г. Москва

Это собрание надолго затянулось. Хочу поскорее к себе. Переговоры прошли как всегда – никак. Фуф, ну и жарко... Чтобы ещё раз провести собрание в СССР ну не-е. О, скамейка! Отдохну тут. Ничего же страшного, что я здесь немного посижу? Заодно дождусь Великобританию в тенёчке.

– Я могу присесть?

– Да, конечно.

– США, верно? Ну, как вам здесь у нас?

– Классно, красиво. Жарковато правда.

– Хах, ну, такой уж климат, слишком холодная зима и очень жаркое лето.

– Да, у нас помягче будет.

– Это точно.

– Вы в Москве живете или проездом?

– Живу, давно живу. А почему спрашиваешь, неужели запомнишь меня, разве я важен?

– Да интересно просто, запомню?

– Вы же страны вечные, зачем вам знать что-то о каждых простых смертных?

– Просто поговорить. Страны схожи с людьми, мы можем испытывать любопытство. Вы мне показались довольно-таки интересным человеком, вот я и решил поддержать разговор.

– Ого, забавно, нет, юноша, мы очень разные.

– Да, цвет волос и вечная жизнь.

– Не только, есть одна очень важная вещь, которая нас разнит...

– И что же это?

– Душа, у вас её нет. Это то, что есть почти у всех живых существ. А вы это вообще явление необъяснимое. Разве вы можете любить? Испытаваете тоже, что и мы?

– Конечно. Мы смеемся и плачем и тому подобное.

– Это симуляция эмоций, вы хотите походить на нас.

– То есть мы не...

– Живые, да, вы неживые. Но неогорчайся, товарищ. Я могу и ошибаться. Это моё личное мнение основанное на информации, которая мне известна.

– Ах, да... Хорошо.

– Могу ли я кое-что спросить?

– Конечно.

– Вам нескучно жить вечно? Небольно видеть, как знакомые вам люди умирают?

– Скучно? Нет, вроде бы нет. Мы можем заниматься, чем захотим и делать, что угодно. Наверное, больно... Если это действительно люди, с которыми мы проводим много времени. Их уход из жизни, оставляет странное чувство, наверное, это душевная боль, вы это имели в виду?

– Именно. Понятненько, странные вы существа, но ты хороший парень. Уверен, тебя ждет великое будущее. Знаешь, мне, правда, пора идти, у меня куча дел. Приятно было пообщаться. И да, если ты все-таки запомнишь меня и мои слова, то подумай, а живые ли вы и есть ли у вас кто-то или что-то, что вы действительно боитесь потерять, есть ли у вас то, ради чего вы живете. Как-никак на это у тебя есть вечность. Сынок, если вы правда чувствуете всё то, что и люди, я тебе сочувствую, ведь ты попрощаешься с большим количеством людей, но уверен, все же найдешь того, с кем разделишь вечность. Прости, если обидел и не поминай лихом. Прощай, товарищ. Всего самого хорошего.

– Прощайте. И вам всего наилучшего.

Старик улыбнулся и ушёл вдаль. А я остался сидеть и переваривать его слова. Живой, что это значит, точнее, что он имел в виду?

Конец воспоминания.

Да... Много я глупостей потом натворил. Спросил, что об этом думает Великобритания. Она накричала и сказала не думать о таких глупостях. Много всего наговорила, привела кучу аргументов, о, а как я запомнил её слова, после которых и сиганул с горы: “Ты вообще понимаешь, мы никогда не будем похожи на них. Страны совершенней их, сильнее их, умнее. Возможно, мы бесчувственнее, но разве это плохо? У нас даже семей нет! Ой, прости, последнее было лишним... Есть семьи, но немного другие, в общем не думай больше об этом”. Я запомнил и ушёл гулять. В горы. Там было тихо и прохладно. Гулял по опасным обрывам, видел, как рассыпаются камни и как их части падают в море, слышал звуки падающих камушков, всплеск воды, после которого покоились в светлом море когда-то могучие глыбы. Я решил последовать за ними, ощутить холод манящей глубины, залечь с камнями и сквозь лазурную воду увидеть лучи солнца. Шаг вперед. Я слился с ветром, который совсем недавно развевал мои волосы.

Вернули меня домой уже ребенком. Я помню слезы Великобритании, симуляция? Это был первый и последний раз, когда я их видел... После перерождения всё детство она относилась теплее, чем обычно, хотя потом опять стала холодной и спокойной. А после вообще на меня забила, а я стал к ней относиться как к подружке. Рили, ей не идет роль маман.

Как меня бесит эта депрессия. Скорее всего это она, так-то я веселый. Понапридумывал себе пустоту внутри. Кстати, депрессия своественнена людям, значит мы схожи больше, чем мне говорили. Я слишком всё нагнитал. Нормальный я и живой! И страны живые, спасибо старикан, чтобы ответить на твой вопрос мне пришлось умереть, прожить спокойной пятьдесят лет и опять начать думать о твоём вопросе! Не симуляции, чувства. Всё-таки чувства. Всё, успокоился, всё хорошо, я просто улучшенная версия человека. Были и есть дорогие мне люди: Канада– братан, которому можно все рассказать; ну служанки... а че бы нет, они часто со мной болтают, а Клюра – повар, вообще слушает мое нытье на скучную жизнь; Ленда – горничная, постоянно орет на меня за то, что вещи бросаю где попало; Дагра – горничная, которая иногда бьет тарелки, но она такая милашка-очаровашка, что я постоянно её покрываю; Кичи – дворецкий, девушка которую вечно бросают парни, но она быстро находит новых, а потом рассказывает мне о них и просит дать совет; Великобритания – маман, которую я постоянно стебу, и частенько отношусь, как подружке, и подтруниваю над ней. Иногда общаюсь с ней холодно, копируя её, а она пакостит, дверь на крышу закрывает; Двоюродный брат и двоюродные сестры... А что он имел в виду про того, кто разделить со мной вечность?

–А-а-а-ам-м-ме-е-ер-р-ри-и-и-ика, где ты маленький гаденыш?

====== Вот как меняются обстоятельства ======

Вай, кажется, пришёл Франц, пора в комнату... Перебрался без приключений, так, сяду в задумчивую позу. Поза лотоса, отлично! Как Япа учила изображать иронию на лице... Вспомнил. Готово! Ждем-с...

Дверь открылась и сильно ударилась об стену.

– США, чёрт бы тебя побрал, что ты мне за лист на собрании на спину пиджака прилепил?

– Господин Франц, ничего подобного не помню. Клевета да и только.

– А почерк твой, Британия сказала!

– Где моя матушка? Она, видать, перепутала! – я встал и взял маркер с зеркалом на ручке.

– Великобритания ушла в свой кабинет, но и оттуда был слышен её чудесный смех. Ведь я ей сказал, что ходил так и в кафе после собрания!

– Позвольте, а что было написано на листке. – я “украсил” зеркало и сел.

– А то ты не знаешь! ” Не бейте меня, я в домике”. Какой нах*р домик. Ты достал меня.

С серьёзным выражением лица я продолжил разговор.

– Улиточный или черепашный, какой тебе больше нравится? И вообще... Это не я. – я повернул зеркало с нарисованными усами на Франца.

– Беги, сопляк.

А-а-а-а, в меня полетел багет! И ещё один.

– Матушка-а-а! Здесь сударь хлебом бросается!

Я выбежал из комнаты и направился к кабинету Британии.

В меня полетели лягушки.

– Я знал, что слухи про вас правдивы! Лягушкоед!

– Куда ты бежишь, куда ты бежишь?

Стой! Ты – чёрт, поймаю тебя и сожгу.

Знал, что так будет и приготовил ловушку для Франца, только бы добежать. Да-да. Дверь в кухню осталось открыть. На Франца вылилась нутелла с корицей. Я на него нехило потратился, но это стоило того. Сказать, что он стоял офигевший – ничего не сказать. И тут вышла серьёзная Великобритания, увидев Франца, она чуть не засмеялась, но вовремя прикрыла рот рукой.