– Понял. Ты ничего не чувствуешь ко мне...

– Любви в моем сердце не существует, после случая с королём Стефаном. Аврора – единственное исключение.

– Да если бы дело было в этом. – он приложил руку к её щеке. – Если бы в этом... – повторил вновь.

Его лицо покрылось рябью: дрожали густые брови и длинный подбородок. В глазах переливалась обида, боль осела еле заметной полоской над нижним веком. Как бы он себя не вёл, что бы не творил... Но ведь, абсолютно точно, искренне и сильно любил Малефисенту. Какого это смотреть на самого любимого, самого дорогого... В чьих глазах не видишь взаимных чувств, а лишь это добивающее сочувствие, ужасную жалость и утешающую грусть? Определённо тяжело и больно.

– Сколько бы я ни старался, тебе мало. – Борра опустил руку.

– Это не та... – начала фея, но была перебита серьёзным голосом.

– Ответь. Ты любишь его, да? Любишь, даже когда он умер?!

– У меня давно угасли чувства к Стефану.

– Прекрати! Нарочно строишь из себя непонимающую! Прекрати, хотя бы из-за уважения к моим чувствам!

Казалось, что Борра был готов вырвать себе сердце, как Данко, но не для идущей толпы, а лишь для одной Малефисенты! Его рука сжимала ткань рубашки, скрывающую горящую душу. Фея же крепко спрятала кулон на груди в ладонь. Она медленно отвела взгляд в небо, выдерживая паузу.

– Я не знаю. Он просто мне дорог. — призналась колдунья.

– Сомневаешься... А меня однозначно не любишь... Хах, как же глупо, я завидую сдохшей птице.

Малефисента грозно посмотрела на него, заставив замолчать. Борра же даже обрадовался тому, что глаза владычицы загорелись, смотря лишь на него. По крайней мере в них уже не было унижающей жалости.

– Что ж, я пожалуй пойду. Не беспокойся, больше доставать не буду. Сиди и наслаждайся одиночеством, цепляясь за прошлое. – кинул он последнюю фразу, поднялся над деревьями и потерялся в небе.

Малефисента сняла кулон и держала его в холодных ладонях, наблюдая за отражением лунного света от граней драгоценности.

– Любила или люблю уже не важно...

Фея подняла взгляд в небо, её глаза заполнились морской влагой. Но было не ясно отчего: может это было от ветра, а может от тоски и невыразимой иначе печали. Уставшие глаза еле удерживали внимание, а веки бессильно поднимались и опускались, нагруженные тяжестью бархатных ресниц.

– Если я потеряю Аврору, то не знаю как смогу продолжать жить... Не могу потерять ещё и её следом. Так как же мне избавиться от этого дурного недуга?

Ветер усилился и встревожил прохладным веянием высокую траву, нарушив ночной покой насекомых и мелких волшебных жителей. Сотни светлячков и крошечных фей поднялись в тёмную высь, освещая небесную пелену салатовыми, лимонными, черничными и клубничными огоньками. Будто кто-то невидимый нарочно взъерошил растительность, чтобы утешить могущественную фею ночной красотой леса. Покрайнее мере так хотелось думать самой Малефисенте. И почему-то эти мысли успокаивали и грели её озябшее сердце.

– Госпожа, пойманы два вора. – вышел с докладом огромный древо-воин.

– Что ж, отлично. Можно будет попрактиковаться на людях... Где они?

– Связаны на поляне.

– Хорошо, Бальтазар. Скоро приду.

Охрана леса стала чуткой, теперь нога человека не могла оказаться незамеченной, что уж говорить о том, что стоило кому-то чужому только ступить в лес, как он тут же был обнаружен и связан, если время уходило за закат. Подготовка к сражению и неожиданной атаке оказала огромное влияние на дальнейшую жизнь народа Топких болот. Любой незнакомый шорох мог означать угрозу и приближение смерти.

– Так быстро поймали... Твоя заслуга, Диаваль. Спасибо. – расслабленно и даже почти приподняв уголки губ, сказала фея.

Трость аккуратно и беззвучно подминала траву сливаясь с шагами владычицы тьмы. Совсем скоро Малефисента оказалась подле нарушителей.

– Так-так... Наглые люди, зачем явились?

– Камни... Нам нужны камни из пруда для оберегов от вампиров! – пискляво протараторил длинноволосый мужчина.

– Они вам не помогут, да и воровать – дело низкое. А ты что скажешь? – перевела взгляд фея на другого преступника.

Но мужчина потупил взгляд и скрыл глаза за густыми бровями. Капли пота с его лба бежали по носу, затем по немым губам и в конце камнем разбивались об землю.

– О-он испугался и не может говорить! – встрял друг шокированного.

– Ты... Довольно говорлив... Как тебя зовут?

– Хьюго.

– Что ж, замечательно. Посмотрим, сможешь ли ты вспомнить свое имя снова.

Зелёная магия маленькими драконами окружила голову мужчине и потом впиталась в неё, сдавливая виски. Молчавший воскликнул:

– Не надо! Смилуйтесь!

Однако было поздно. Мужчина закрыл глаза, а распахнув посмотрел самым ужасным пустым взглядом, какой бывает у тех, кто придался забвению.

– Как тебя зовут? – вновь задала вопрос фея.

– Я... Я... Не знаю.

– Брат! – заревел испуганный и вырвался из цепких ветвей, связывающих его, к забывшему всё на свете. – Мы ведь не крали! Мы даже не успели! За что вы так с ним!? – обняв мужчину, кричал огорченный.

– Успокойся, я верну ему память. Считай, что мой эксперимент – это ваше наказание за то, что вы пытались сделать. Однако, пока я не узнаю настоящую причину вашей заинтересованности в камнях, он ничего не вспомнит.

– Коронация... Принцесса Аврора взойдёт на трон завтра. Мы с братом работаем в ателье, нам поступил заказ на создание роскошнейшего платья. Обязательно нужны белоснежные камни, жемчуг использовать нельзя, но все произошло так неожиданно! У нас нет нужных драгоценных камней, купцы с необходимым материалом вернуться лишь через неделю... Мы слышали, что в волшебных болотах, на дне озёр есть то, что нам нужно. Такова истина.

Малефисента удивилась. Она слышала о предстоящем событии из крестьянских слухов, но не думала, что это правда. Весточки не пришло в Топкие болота от принца... Если Аврора и потеряла память, но уж Филипп должен был сообщить! Это казалось подозрительным, но в глазах мужчины фея не видела и грамма лжи.

– Что ж. Хорошо. Обещала – сделаю.

Золотистым нимбом потоки магии завертелись над головой мужчины, всё ещё не понимающего происходящего. Они сужались и сужались, будто проходя через воздушные стены и разрушая их.

Брови феи напряглись, многих усилий ей стоило преодоление этих барьеров. Конечно же она могла просто отозвать действие магии, но в случае с Авророй нужно перебороть и разрушить чужое влияние сил, а это можно сделать лишь так. Было жестоко пробовать это на непричастном к тёмной магии человеке, но у феи не было выбора. Обычно она проводила опыты на Борре, а на его помощь надеяться уже было бы странно. Да и чем меньше дней действует заклятие, тем оно слабее.

Мужчина упал на колени и схватился за голову. Глаза его округлились, волосы встали дыбом, он будто озверел от непереносимой боли.

– Помогите ему! – крикнул брат измученного.

– Молчи! – огрызнулась Малефисента и продолжила читать заклинание. Оно было длинным и звучало очень быстро и отчеканенно из алых уст.

Салатово-лимонная вспышка вырвалась из глаз мужчины и растворилась в сырости леса. Малефисента подошла к пробудившимуся.

– Хьюго. Как ты себя чувствуешь? – обратилась колдунья.

– Нормально... Простите, я забыл, что вы там ещё про имя говорили?

– Вспомнил! – удивились брат мужчины и Малефисента.

Фея не смогла сдержать радости и, обернувшись, улыбнулась. На её глазах блестели слёзы счастья. Она сможет вернуть своей Аврора память! Всё наладиться, ведь прошло не больше двух недель с потери памяти принцессы, а значит шанс того, что это заклинание сработает крайне высок! Колдунья успокоилась и облегчённо выдохнула, в этот раз не пришлось отзывать магию.

Мужчины, воспользовавшись тем, что фея отвлеклась, собирались сбежать, но строгая женщина быстро собралась.

– И куда вы поспешили?

– Д-домой, мы больше сюда не придём, честно! – низко поклонился забавный паренёк и рукой опустил голову брата.