От барака просматривались всего две стены. Обе уходили далеко в заросли, но даже если вся территория огорожена, наверняка хоть где-то в заборе есть дыры. Стоило попытаться их найти.

Шум медленно отдалялся, и я снова замерла. А что, если не хватит сил добраться до стены? Я огляделась. Лес в этом месте был не очень густой, но высокие деревья тоже встречались. В детстве брат научил меня на них забираться, и я решила освежить подзабытые навыки. Залезть на ближайшую толстую осину помешали шипы – ими утыкали весь ствол. У соседней березы обрубили нижние ветви, а до верхних было не дотянуться. Ну не могли же они изуродовать каждое дерево на участке! Я кинулась проверять и вскоре оставила затею с подъемом – шипы не выдергивались, а деревья без отрубленных ветвей не выдерживали вес тела. Не обнаружив ничего полезного, кроме нескольких камер, я двинулась дальше. Сначала медленно, потом снова переходя на бег.

Выстрелы за спиной стихли окончательно – наверное, я сильно оторвалась от преследователей. Справа от меня мелькнула чья-то фигура, и я испуганно присела, но это оказался уже знакомый очкарик. Меня он не заметил, лишь огляделся и снова нырнул в заросли. Проводив его взглядом, я выпрямилась и неожиданно увидела перед собой темнокожего егеря. Он выстрелил, и я еле успела растянуться на земле, прячась за кустами. Вторая пуля попала в ствол дерева рядом со мной. Стараясь издавать как можно меньше звуков, я поползла вдоль кустарника, но егерь меня услышал и снова выстрелил. Я резко вскочила, метнулась в другую сторону и понеслась, ожидая выстрела в спину, но или деревья мешали егерю прицелиться, или он не ставил перед собой цели меня убить. Пробежав несколько сотен метров, я повернула вправо в надежде найти стену, но вскоре поняла, что заблудилась. Может быть, я сделала ошибку и стоило вернуться в лагерь, заложив небольшой крюк? В бараке меня точно искать не стали бы. Я снова кинулась вперед и остановилась, лишь добежав до стены. Забраться на нее помешала автоматная очередь – с вышек за территорией наблюдала охрана, не давая никому приблизиться. Может быть, стоит дождаться темноты? Я побрела вдоль стены, не углубляясь в лес и подальше от смотровых вышек, но за моими перемещениями наблюдали не только охранники. Слева мелькнула тень. Я вздрогнула и отступила к деревьям, пытаясь спрятаться, но было уже поздно – егерь приближался. Тот самый, опасный, с татуировками. От страха я не могла сделать ни шагу. Да и стоит ли, когда тебя держат на прицеле? Спокойно, не меняясь в лице, блондин подошел ближе. С таким же равнодушием пару часов назад он выстрелил в толстого подростка. Глядя в черный зрачок дула, я затаила дыхание. Блондин сделал еще шаг, и пистолет коснулся моего лба. Я зажмурилась и, представив, как пуля разнесет череп, содрогнулась.

– Только не в голову… – я не узнала собственный едва слышный шепот.

Егерь молчал. Пистолет медленно переместился, холодя щеку и спускаясь к шее. Я удивленно распахнула глаза. Наклонив голову, егерь следил за моей реакцией. Не к месту вспомнилась фраза о том, что если убийца долго смотрит жертве в глаза, то он не сможет ее убить. Стоит проверить. Ну что, кто из нас моргнет первым? Словно принимая вызов, он не отводил взгляда. Меня снова пробрало до мурашек, а блондин медленно опустил пистолет ниже. Теперь ствол упирался в ложбинку груди. Я затаила дыхание.

В тот момент, когда мне уже казалось, что он все-таки выстрелит, сработала рация в его кармане:

– Джейсон, ты ее нашел?

– Да, – нехотя сообщил егерь, продолжая держать меня на прицеле.

– Тогда выходи, – прошелестел динамик. – Ты в слепой зоне.

Не опуская пистолета, он подтолкнул меня в плечо. Я развернулась и медленно пошла через заросли, подгоняемая тычками в спину.

Возле барака прямо на земле сидела обессиленная Лайла. Ее привел егерь в куртке из светлой замши и теперь возвышался рядом, ожидая, пока полька поднимется. Ее одежда насквозь промокла и прилипла к телу, но это лишь подчеркивало стройную фигуру.

– Трэнди-бой, ты тут корни пустить собрался? – язвительно поинтересовался Джейсон, снова подтолкнув меня вперед. – Или просто ждешь, пока твоя рыжая сдохнет?

Забавная кличка, машинально отметила я. Трэнди-бой. Стиляга. Прозвище ему подходило – с аккуратной прической и кожаными перчатками он выглядел в лесу совершенно неуместно. Схватив Лайлу за шиворот, егерь рывком поставил ее на ноги. Справа от меня из зарослей показался один из охотников, самый противный – ковбой. Вслед за ним, прихрамывая, вышла Снежана в порванной майке и с размазанным макияжем.

– Эй ты, с упругой попкой! – толстяк плотоядно наблюдал за Лайлой, а когда она подняла на него заплаканные глаза, послал ей воздушный поцелуй и пообещал, потеребив себя за яйца: – Ты моя следующая.

Лайла зашлась в истерике, и Стиляге пришлось практически втащить ее в барак. Снежану подгонял патлатый егерь в длинном плаще с засаленными рукавами. Такое ощущение, что последний раз он мылся месяц назад, если, конечно, вообще умеет мыться.

– Изгой, ты ее под кустами валял?

– Она не в моем вкусе, – хмыкнул грязноволосый, оценив шутку Джейсона. – Это Стю ее разукрасил.

Услышав свое имя, ковбой довольно заржал.

– Ты ее отпустил или она сбежала? – Джейсон переводил взгляд со Стю на Снежану, словно пытался представить, как вообще можно было упустить такую примитивную цель.

– Для первого раза мне хватило ее аванса.

– Хочешь, видео подкину? – хохотнул Изгой. – Будешь вспоминать долгими унылыми вечерами.

Ковбой кивнул и снова мерзко захохотал.

– Как тебе удалось? – все еще не понимая, спросила я у Снежаны по-русски.

– Орально, – огрызнулась она.

– Что? – ахнула я, не веря собственным ушам. – Ты ему…

– …отсосала, – фыркнула Снежана. И, восприняв мое молчание как интерес, заносчиво добавила: – Ему понравилось, и он меня отпустил. Правда, сказал, что в следующий раз мне придется придумать что-то пооригинальнее.

Брезгливость на моем лице взбесила Снежану.

– А ты бы что сделала, праведница хренова? Сдохла бы, но в рот не взяла?

Справедливый упрек. Я понятия не имею, что бы сделала для спасения жизни.

В бараке оказалось, что мы последние – остальных участников уже привели и приковали к стенам. Вот для чего нужны скобы! Кровать можно сдвинуть с места или разобрать и избавиться от наручника. А вырвать металл из бревна уже сложнее. Джейсон проверил, плотно ли держится мой новый браслет, провернув его на запястье. На коже остались царапины, но я сдержала стон. Едва за егерями закрылась дверь, я проверила длину цепи – она позволяла свободно перемещаться до туалета. Осмотрев барак, я подсчитала потери. Убили отца Дайе, самого сильного из нигерийцев. Его жена рыдала, обнявшись с дочерью. Сын сидел рядом без единой слезинки в глазах, но с серым от горя лицом. Мулата-одиночку с огромными бицепсами никто не оплакивал. Оставшиеся два брата Альвареса поминали третьего, кажется, Хосе. А еще убили вторую польку. Лайла выла, уткнувшись в подушку. Всего минус пять, считая застреленного Джейсоном толстяка.

Я опустилась на кровать. Моя сумка с документами и чемодан с одеждой исчезли, как и у остальных. Но о вещах я сейчас переживала меньше всего. Мысль о том, что и я скоро умру, не покидала ни на минуту. Надо найти силы смириться и успокоиться. Рано или поздно все умирают. И меня от них отличает лишь то, что я точно знаю отпущенный срок – до конца охоты остается четыре дня, максимум пять, если охотники будут не слишком удачливы. Вопрос только в том, как умирать? Дать себя убить или сопротивляться до последнего?

Неизвестно, куда бы завели меня депрессивные мысли, наверное, я бы и правда решила подставиться под пулю. Но трое парней у соседних кроватей – очкарик и два его друга: парень с дредами и бородач – развить смирение не дали, с жаром обсуждая обустройство площадки.

– Тут два трейлера со спутниковыми тарелками на крыше, – бурно жестикулировал бородач. – Значит, идет прием сигнала. И камеры чуть ли не на каждом дереве. Уверен, трансляция тоже есть. Не стали бы они снимать это извращение просто так. Мы сможем передать сообщение, если нам удастся подключиться к их сети.