– Выйдешь замуж и станешь приличной женщиной и хорошей женой. Тебе больше не придется работать на ферме, а наша семья наконец будет сыта… – говорил Ананд.

Калияни не могла спорить со страшим братом и тем более отцом. Она всю ночь тихо проплакала в подстилку, держа в руке гибискус.

Перед рассветом девушка поднялась и вдруг вышла из дома. Прижав к себе цветок, Калияни поспешила к дому Шамбо. Она пожалела, что убежала, и ругала себя за глупый страх… страх стать счастливой. Девушка собиралась всё рассказать ему и отдаться… Нежелание выходить замуж за господина придало ей сил и уверенности. Она теперь твердо знала и понимала, что полюбила Шамбо и хочет быть с ним.

Расцветало, восходящее солнце одаривало первыми теплыми лучами. Калияни подошла к холму и уже оттуда увидела открытую дверь, что болталась от ветра. Дойдя до дома, девушка обратила внимание на дверцу, затем заглянула внутрь. Там никого не было. Вероятно, Шамбо отправился на охоту или еще куда-либо, поэтому Калияни вновь решила подождать и присела на подстилку. На ней она вдруг обнаружила положенные две подушки, чего не было раньше. Такое очень удивило, сразу возникла мысль, что это для них… Девушка взяла сначала одну и понюхала, затем вторую, с желанием понять, на какой спал Шамбо. От второй источался его аромат, влюбленная прижала ее к себе и прилегла. Не спавшая Калияни задремала и проснулась уже после обеда. Но он всё еще не появился. Она хотела оставить послание на полу с помощью травы, но была не уверена, умеет ли Шамбо читать. Ей пришлось поспешить на ферму.

Калияни пребывала в себе и была растеряна, проливала воду или забывала выполнять указания. Новость о свадьбе с господином Кумаром разнеслась едва ли не по всей деревне. Старший работник поздравил удачливую девушку, а недовольная Аканкша никак не могла понять, что в ней нашел уважаемый господин и за что ей вообще такое счастье… Пусть глаза у нее красивые и выразительные, брови ровной дугой, однако губы совершенно обычные, среднего размера, а нос вовсе портил всё впечатление от молодого личика: выглядел он выпуклым, да еще и со свисающей серединкой, так воспринимала работница и несколько раз даже использовала ее якобы недостаток в словесной оплеухе… Калияни было неприятно даже слушать о свадьбе, она промолчала на речь старшего и скорее отошла.

– Мне никогда не почувствовать, как ароматна подушка от его волос… как тепла постель от его красивого тела, в котором течет горячая кровь… – вырвалась лирика у влюбленной и горюющей девушки.

Она бродила вокруг, из глаз текли слезы, сердце жаждало увидеть его… Романтика и желание любви настолько захватили, что Калияни срезала загнутым ножом для чистки плодов верхний слой коры дерева и острием выцарапала лирику, которую сочинила, а ниже призналась, что вновь нуждается в его спасении.

К вечеру за ней на ферму неожиданно пришел брат, дабы отвести домой, куда вскоре придет господин Кумар для беседы. Калияни так не хотела, внутри себя буйствовала, что даже подумала сбежать или вовсе броситься в реку. Ананд привел сестру, возле дома уже находился важный гость и разговаривал с Гопалом. Зрелый худощавый жених принес невесте подарки в корзине в виде сладостей, а также купил специально для нее золотое украшение на шею. Родителям же ее он оплатил выкуп, то есть практически купил девушку за монеты. Калияни преподносила себя скромно и прятала лицо под старым покрывалом, но на самом деле не желала видеть ненавистного жениха. Увидев красавицу, мужчина расплылся в желтозубой улыбке и подал украшение.

– Дочка, возьми… – подсказал отец, заметив ее отрешенное и робкое состояние.

Калияни быстро приняла и держала глаза опущенными.

– Она у нас очень скромная и смиренная… она станет тебе хорошей женой, – хвалил Гопал.

Господин Кумар согласно кивал, Ананд также принялся восхвалять сестру, рассказывать, что к своим годам она уже трудится наравне с ними, помогает по дому, умеет готовить и стирать. Калияни удивляли слова брата, ведь замужество сулит ей свободу от тяжелого труда, тогда зачем он собирает всё подряд, будто продает не жену, а прачку. Похоже, нужно было завлекать жениха всеми путями и стелиться перед ним. Матушка с улыбкой вынесла для гостя чаши с лакомством и угостила. Семья кружилась вокруг гостя и обихаживала его, но все позабыли о состоянии разбитой Калияни, их не волновали ее чувства… Лишь Рия выглядывала из дверей и сочувственно смотрела на сестру, девочка поняла о нежелании старшей выходить замуж за господина. Если бы она могла, то заменила бы Калияни, в ее положении выбирать не придется… однако никто не хотел жениться на больной и кривоногой… Обе стороны договорились, господин Кумар назначил свадьбу в вечер перед полнолунием в следующем месяце и наконец собрался уходить. Проходя мимо прячущейся за покрывалом Калияни, жених сказал ей:

– После свадьбы я куплю тебе новые покрывала… в одежде у тебя нужды больше не будет… ну а эту тряпку сожжем.

Девушка ничего не ответила, а лишь посмотрела на часть покрывала и заметила новую дырочку, которую, вероятно, уловил и жених. Матушка обрадовалась словам господина, наконец-то у дочери будет красивая одежда, а значит, и им перепадет… Весь оставшийся вечер отец и брат обсуждали новую жизнь за счет господина Кумара.

А новым утром матушка сказала Калияни, что ей больше не нужно ходить на ферму, теперь лучше оставаться дома и учиться готовить еду для будущего мужа. Девушка невероятно расстроилась, ее затрясло, одолевало ужасное недовольство.

– Но матушка! – повысила она впервые в жизни тон на родителя. – Я хочу ходить на ферму, я не могу сидеть дома, будто пленница… – негодовала она.

Матушка упрекнула дочь за плохое поведение и велела не сметь ей перечить. Рия сидела рядом, наблюдая за перепалкой и слезами сестры. Внезапно она надумала вмешаться и громко сказала:

– Матушка, пусть Калияни сходит в последний раз сегодня на ферму и попрощается со слонами и работниками, а еще я просила ее принести нам бананы…

Про бананы Рия выдумала для весомой причины. Матушка выслушала дочь и вдруг позволила. Однако сразу предупредила, что это в последний раз. А бананы действительно не помешают, она научит Калияни их жарить в кокосовом молоке. Девушка посмотрела на Рию и кивком поблагодарила за помощь. Младшая догадалась, что у сестры кто-то есть… кто-то тайный… Когда матушка вышла из дома, Рия подала ей кору дерева с текстом, который сама она не умела читать.

– Спасибо, что спрятала у себя… – произнесла Калияни и вставила кору на талии под покрывалом.

Она побежала вместо фермы к дому Шамбо, будучи уверенной в его возвращении. У тропы наверх она резко остановилась… Входная дверь снова была распахнута и стучала о стену.

– Нет… не может быть… – понимала девушка об ужасном.

О том, что его нет… Калияни всё же поднялась, в доме кружились листья и гулял ветер, раскидав подушки и пустые чаши. На заднем дворе на перекладинах болталась давно высохшая одежда, знакомые синие шаровары упали на землю.

– Что случилось… где же ты… – молвила в горести Калияни, сведя брови.

Понимая, что Шамбо не приходил и куда-то пропал, а быть может, ушел, девушка решила забрать его статуэтку Ганеши на окне, а взамен положила туда послание. Она спустилась, проходила мимо дома Мохана и увидела его дочь. Пройти молча не позволили чувства, и девушка рискнула спросить, не видели ли они Шамбо.

– Не видели уже некоторое время… Он ушел недавно и больше не приходил… Наверно, решил покинуть нашу деревню и осесть в другой. Я слышала, что этот червяк никогда не задерживается надолго в одном месте… – выдала индианка.

Калияни до глубины души возмутило оскорбление девицы, промолчать вновь не получилось.

– Как тебе не стыдно такое болтать… он помог тебе и донес до дома, а ты такая же неблагодарная, как твой отец! – не удержавшись, заявила и укорила возмущенная девушка.

Эмоции ее переполняли. Взвинченное, странное состояние уловила собеседница, она прищурилась и, судя по всему, смекнула о симпатии. Калияни двинулась с места и скорее ушла.