– И помните, если вы завоюете сердце мужчины, то вам вовсе не нужно будет становиться его женой, чтобы быть любимой и главной… Несмотря на религиозность и напускную набожность, мужчины все равно слабы перед чаровницами и ничто их не остановит, когда ими движет необузданное желание… А вы должны разбудить его в нем… Задача искусной и умной куртизанки не просто доставить минутное удовольствие, а захватить мужчину в невидимый плен и получить взамен много монет или хотя бы драгоценности… ну или большой дом… – закончила речь Радха и намекнула в конце на себя.

Ученицы стали расходиться, Калияни поспешила домой. Путь повел сквозь небольшой лесок, обычно здесь было тихо, но внезапно до слуха девушки донеслись шорохи – зашевелились кусты неподалеку. Следом раздался рык… Калияни замерла на месте и увидела при свете луны появившегося из кустов тигра. Ледяной ужас окутал, она боялась даже дышать. Животное сразу заметило человека и уставилось своими поблескивающими глазами. Калияни хотела уйти с его пути и тихонько попятилась назад, но внезапно тигр зарычал и двинулся с места в ее сторону. Девушка вскрикнула, в суете наступила на камень и, запутавшись в юбке, упала. Грозный тигр мчался прямо на нее, жаждая поймать добычу. Калияни в безнадёжности закрылась руками и зажмурилась, как вдруг услышала свист. Факел в земле осветил округу. Откуда ни возьмись появился человек в черных шароварах и тюрбане, закрывающим часть лица. В руке его блеснул кинжал, который молниеносно полетел в тигра. Острие воткнулось в шею, и зверь упал. Калияни только успела углядеть резную металлическую рукоятку, качающуюся в стороны. Она была настолько напугана и обескуражена, что ничего более не сообразила, кроме как подскочить и побежать. Она перескочила спящего на крыльце брата и вбежала в дом.

Утром ошеломленная произошедшем Калияни рассказала брату, который иногда учил ее обращаться с саблей. Две сабли были подарены их семье одним из помощников падишаха за самое большое количество собранных мешков риса. Матушка долго сетовала на ненужные подарки, лучше бы им даровали лошадь или хотя бы те же мешки риса для еды. Но, право, выглядели сабли шикарно, украшены узорами, рукоятки из бронзы.

– Кажется, ты так ничему и не научилась, сестра, – упрекнул Ананд возле дома.

– Но я ведь не ношу с собой саблю… – ответила смятенная Калияни.

– А я и не про это… нечего бродить по темноте… – заявил брат.

– Только не говори отцу, – попросила сестра.

Ананд пообещал молчать, но решил продолжить обучение на саблях. Брат замахнулся, Калияни ответила, она помнила все ходы, которыми уже овладела, и умело уклонялась от атак. Девушка не сдавала позиций и нападала, только слышен был стук металла. С палочкой вышла на крыльцо понаблюдать Рия и придерживалась за стену. Девочка волновалась за сестру, будто это настоящий бой. Право, Ананд не давал противнице расслабляться и был строгим учителем. Калияни схватывала налету и очень не хотела подвести брата. Она умело крутила оружие в руке и кружилась вокруг себя, с головы спало покрывало, кудри растрепались. В один момент сабля ударила по сабле Ананда, и тот случайно выронил, а следом Калияни поднесла острие к его груди и заявила, что победила. Юноша тяжело дышал, кажется, ему не пришлось по нраву, проигрыш сестре вызвал двоякие чувства, сейчас преобладало недовольство.

– Ты специально отвлекла меня своими волосами… – сказал он в свое оправдание.

– Ничего подобного… ты сам говорил, что в поединке нельзя ни на что отвлекаться, даже если бы сам Шива снизошел, чтобы уничтожить мир… Бой есть бой… – ответила довольная девушка.

Брат на нее покосился. На крыльце появилась матушка и заругалась.

– Что вы тут прохлаждаетесь, когда отец уже давно трудится в поле… Ананд, иди помогай ему, а ты, Калияни, иди на ферму… кто будет помогать кормить слонов?.. – возникала она, махая пустой чашей.

Матушка была зрелого возраста, но выглядела старше своих лет, голова ее седая, темное осунувшееся лицо в морщинах. Нищая и тяжелая жизнь превратила ее в худощавую старушку. Она взялась за поясницу и сморщилась, часто болела спина, а ладони были в мозолях. Гопал жалел супругу и не разрешал ей работать в поле, к тому же требовался уход за младшей дочерью.

– Да, матушка, – кивнул с уважением Ананд и направился положить сабли.

Калияни укутала тело все тем же синими покрывалом, надела на голову и пошла на ферму. Она очень любила петь, голос ее был тоненький и красивый. Пока девушка носила воду слонам, то часто напевала. Каждый слон был прикован цепью за ногу, озабоченная Калияни всегда перво-наперво проверяла, не давит ли цепь, не появились ли ссадины, даже несмотря на толстокожесть. Пристегивали даже маленьких слонят, что крайне беспокоило сердобольную девушку, ей было жаль малышей, которым нужна свобода резвиться и играть.

– Полей на вон того слоненка, – велел ей старший работник фермы.

Калияни взяла таз и понесла. Девушка с нежностью полила на слоненка водичку и с умилением погладила его коротенькие волоски на голове, словно мягкая щетка. Он задрал хобот и принялся резвиться, Калияни отставила тазик и ответила на игру. Раздавался ее веселый хохот, что услышала одна из работниц среднего возраста. Женщина по имени Аканкша всегда выглядела недовольной, ее скулы еще больше выражали недобрый нрав, а взгляд был исподлобья. Ей не нравилась юная Калияни со своим неуместным задором, когда все вокруг живут плохо и страдают. Аканкша нажаловалась старшему работнику, и он направился разобраться, почему бездельничает юная. Индиец стал отсчитывать девушку и угрожать ей рабским трудом в полях, а еще лучше чистить за слонами, а потом идти в поле до заката. Его громкую речь прервал крик слона, словно животное было в бешенстве. Калияни с беспокойством отвлеклась и после поклона старшему работнику направилась дальше за деревья. Там стоял встревоженный мужчина, девушка спросила о происходящем. Он ответил:

– Сегодня привезли нового слона, но этот оказался совершенно дикий и непокорный, никогда не был оседлан…

Индиец с частым дыханием наблюдал за картиной, которую узрела и Калияни… К слону вышел доброволец и пытался усмирить пыл. Мужчина двигался вокруг животного, показывая свое превосходство и при этом дотрагиваясь рукой до хобота. Кажется, слон только сильнее раззадоривался, Калияни сильно тревожилась и взглянула на рядом стоящего индийца: на нем были черные шаровары и тюрбан, а в руке кинжал. Присмотревшись, девушка узнала тот самый, которым был убит тигр. Она подняла округленные глаза в лицо зрелого мужчины и подумала, что он ее спаситель. Ее даже слегка затрясло, захотелось высказать и поблагодарить, но внезапно вновь отвлек возглас слона. Он поднял ногу и уже было наступил на упавшего укротителя, как вдруг появился еще один мужчина и успел его вытащить прямо из-под ноги. Слон замахал хобот и вновь закричал. Второй укротитель отправил ослабленного индийца подальше, а сам принялся ходить возле животного. Слон уверенно направился на недруга, отчаянный укротитель вдруг резко остановился, вытянул ладонь и что-то прокричал, будто повелевал. Его решительный и суровый взгляд устремился в глаза животному и подавлял своей силой. Удивительным образом, но слон остановился, затем замотал головой. Пока он о чем-то соображал, укротитель двинулся к дереву, оттолкнулся от ствола ногой и ловко запрыгнул, оказавшись верхом. На сей невероятный жест Калияни ахнула. Слон встревоженно заметался, попытался скинуть дерзкого человека, однако никак не мог. Мужчина благодатно похлопал слона по голове и разговаривал с ним. Калияни столь сильно перепугалась, что в момент прыжка индийца закрыла лицо частью покрывала. С укротителя слетел тюрбан, его черные волосы заколыхались в стороны, покрываясь поднявшейся столбом пылью, как и нагая крепкая грудь. Выглядел он молодо, вовсе не сказать, что у него большой опыт в укрощении диких слонов. Калияни выглядывала из-за покрывала и смотрела на довольного укротителя робким взглядом. Он заулыбался, его красивая улыбка вдруг странно подействовала на девушку. Внезапно возникло диковинное чувство притяжения и первой в жизни симпатии. Смелое поведение мужчины ее сразило, перед ним усмирился даже слон… Его нагая испачканная грудь колебалась от глубокого дыхания, спадающие с плеч прямые локоны продолжал трепать ветер вместе с круглыми керамическими серьгами. Широкие его брови оживленно извивались на исполосованном землей смуглом лице. Первый, едва непогибший укротитель спросил, почему слон не поддался ему, но послушался второго… Молодой наездник засмеялся и с забавой ответил: