– Долбаная провинция! – снова буркнул я, когда улочки между двухэтажными кирпичными домиками стали совсем узенькими, а грязь вперемешку с человеческими фекалиями никогда не высыхала.

В такой тесноте, если три человека идут одной шеренгой, крайние локтями стен касаются. Но к тесноте и грязи я привычен. По срочке был мехводом танка. Из грязного комбинезона почти не вылезал. Ботинки жалко. И портянки. Их же стирать надо, а стиральных машинок здесь нет и в ближайшие сто лет точно не будет. Разве что у лордесс и богатых купчих, но моя спутница – ни то, ни другое. Поэтому можно не надеяться.

– Вот, – произнесла Катарина, когда мы подошли к небольшой двери.

Дом не выделялся среди прочих, и оставалось только догадываться, кто там жил. Разве что моя спутница сняла комнату по знакомству.

И опять под ногами грязь вперемешку с золой, как обычно делают местные. Зола здесь вроде простейшего оберега. Я поморщился, а Катарина с силой постучала в дверь с большими щелями между досок, в них наверняка просачивался сквозняк, но климат мягкий, так что это своего рода вентиляция и защита от плесени.

Открыли почти сразу. На пороге нас встретила дородная бабища в возрасте. В седые косы вплетены многочисленные жетоны-амулеты, а в руках – серая тряпка, о которую она вытирала руки.

– С каких это пор ты с халумари связалась? – недовольно пробасила бабища, брезгливо скосив на меня глаза, словно на элитную проститутку.

Халумари… Это они нас так называют. Дословно переводится как «полупризрак», то есть наполовину выходец из мира духов. Не боятся, но и не сильно любят. Скорее, не понимают.

– Деньги, мама. Деньги виноваты.

Я удивлённо вскинул бровь. Оказывается, это её мать.

– Заходи уж, – ласково произнесла она, а потом повысила голос, стоило мне ступить на порог: – Ноги, хмани!

Ещё одно обзывательство, но не такое обидное, как ульцеро. Что-то вроде недотёпы. Пришлось вытереть ботинки о приколоченную к дощатой рамке циновку из прутьев – аналог коврика у двери.

– Надолго, Катри? – продолжила расспрос мать наёмницы, подойдя к одному из столиков.

– Пойдём, соберу вещи в поход и выдвинусь.

– На ночь глядя?

– Переночуем на Карчиках, зато Гнилой Березняк минуем по полудню.

– Ну, смотри-и-и, – скривившись, протянула мать, мол, «тебе видней, но всё равно это глупо».

Я положил у стены спальник и торбу, а потом сел на лавку у двери, согнав с неё рыжую ласку, заменявшую местным кошку, и начал разглядывать помещение. Глаза совершали зигзагообразные движения, встроенный в голову гель-процессор считывал изображение со зрительных нервов, создавая панораму и сохраняя для будущих исследований. Это стандартная процедура для прогрессора, который оказался в новом месте, и при этом само место может иметь некий интерес для культурологов. В заключение внимательно оглядел мать наёмницы, внося её биометрические данные в базу.

– Что будешь? – спросила бабища у Катарины, подходя к полкам с горшками и свёртками, занавешенными серыми холстинами.

А с потолка свисали многочисленные связки сушёных корений, грибов и рыбы, создавая непередаваемый аромат.

– Мясо есть?

– Угу. А этому? – спросила мать, не догадываясь, что немного позже она попадёт в социальный макет города.

– Я хочу омлет с ветчиной, – совсем не в вежливой форме произнёс я, заставив наёмницу сжать губы и потереть переносицу.

Ей было стыдно за такую компанию, но ничего не поделаешь, контракт заключён, аванс выдан, а впереди ждёт основная плата – может, тканями, может, кованым железом, а может, и серебром. Что сама выберет.

Бабища с усмешкой поглядела в мою сторону и цокнула языком.

– Какой дерзкий красавчик! – усмехнулась она. – Дело точно в деньгах?

– Матрэ! – резко выкрикнула Катарина и зло уставилась на мать.

– Ай, глазки как льдинки! Жаль, что халумари.

Я усмехнулся, а бабища указала мне на стол, который по обычаю находился в западном углу. Тут уж пришлось соблюдать приличия и занять гостевое место, сняв с головы берет. На хозяйское могла сесть без разрешения только лордесса или жрица одной из первых богинь. Ну или совсем уж дорогая гостья, но я к этим категориям не относился.

Готовясь к долгожданному обеду, достал из внутреннего кармана свёрток с медными вилкой и ложкой и нож, висевший в ножнах на поясе. Он небольшой и годился только как кухонный, так как местных дев им можно разве что поцарапать и разозлить.

Да, экзотика! Но я уже привык к ней за прошедший месяц и теперь скучал по нормальной еде, нормальной кухне с микроволновкой, нормальной ванне и телевизоре. По плану через шесть лет мы должны представить первые радиовещатели, развешанные на столбах. О телевизорах рано говорить. Сейчас нужнее всего печатные книги. Без них ничего не получится. Огромные деньги выделены на примитивные типографии со свинцовыми буквами, где станут набираться учебники по простейшим наукам, местные эпосы и комиксы. Да, раскрашенные вручную комиксы будут рулить этим миром.

Я вздохнул. Наш план тайного появления в этом мире рухнул в первый же день. Портал и выходящий оттуда спецназ заметили пастушки, сразу побежав в деревню с криками «Демоны! Демоны!». Благо рядом находилась цитадель местного ордена магесс, как и замок феодалки.

Магессы они были настоящие, как потом оказалось.

Испуганная лордесса послала двух рыцарш к магессам, а потом к порталу прибыла большая делегация с вилами и факелами. Вы представьте здоровенного десантника в полной экипировке, в то время как девы никогда не видели мужика выше метра шестидесяти пяти. Но договориться удалось.

Орден сразу смекнул, чего мы хотим, и выставил условия, одновременно желая получить выгоду и обезопасить себя от захвата власти. А хотели мы местные ресурсы. Тащить нефть, редкие металлы и прочие ценности порталом совершенно не выгодно, и потому нужно организовать производство здесь. А это невозможно без прогрессорства среди местных. Средневековые дуры попросту не поймут сути, начнут священный поход и будут правы. Это их мир. Их богатства.

Тут же палки в колёса вставили Штаты, намеренно тормозя прогресс бесконечными комиссиями по целесообразности той или иной вещи. Им-то хорошо. Им динозавров не надо грамоте обучать. Они их вместо метеорита добьют.

На долгих переговорах решили, что налаживать контакт с местными через перевал пройдут только мужчины. И не чудовища, а нормальные по их меркам мужички ростом не выше метра шестьдесят, ибо мужчины не имеют юридических прав и не могут претендовать на какую-либо власть. В противном случае поднимется крик до столицы, что здесь действительно чудовища и само зло. Воевать со всем миром нашим не хотелось, так как куча наблюдателей сразу обвинит нашу страну в нарушении прав человека и всевозможной агрессии. Потому пообещали, что все чудеса науки будут проходить придирчивые досмотры совета магесс и половина прибыли, если что-то пойдёт на продажу, осядет в их карманах. Впрочем, земные власти сразу же из соображений сохранности аутентичности мира запретили продавать местным что-то сложнее подшипников и шестерней.

После этого через ворота пошёл поток серебра и золота на подарки местным вельможам, дорогих по местным меркам тканей и синтетических нитей, белоснежной бумаги, недоступных по качеству местным мастерам изделий: шестерён, цепных передач, подшипников, линз для подзорных труб и пенсне, бытовых изделий и инструмента из легированной стали, безделушек из другого мира и прочего, что было понятно местным и имело цену для купцов. Не для обогащения, а для налаживания мирных контактов.

К слову, тощих спецназовцев, попадающих под требования магистрата, не нашлось, ибо тощий и низенький спецназёр все равно отличался от местных мужичков, как волк от пуделя. И это местным рвало шаблоны, никакая маскировка помочь не могла, а комнатных ботаников не решились отправить, поэтому начался срочный поиск среди прошедших службу добродушных на лицо коротышек. Но самым главным критерием стала совместимость с гель-процессором, который стоил как истребитель и изначально был именно военной разработкой. Так я и попал, впрочем, не слишком жалея о брошенной работе. Даже упоминать о ней не буду.