<p>
Морис с Филиппом обыскали дом и чердак. Довольные, притащили кожаный мешок, где звенели монеты.</p>
<p>
— Людей больше нет. Этот пёс последний.</p>
<p>
— Есть еще золото? — склонился барон над поверженным врагом.</p>
<p>
Разбойник был так поглощён умиранием, что не ответил. А может быть, уже и не слышал.</p>
<p>
Анри наступил ему на руку, но тот не шевельнулся. Сдох. Смерть — главное условие жизни. В природе все убивают друг друга. Лиса терзает мышей. Чайки охотятся за рыбой. Корова жрёт траву. Даже растения душат друг друга. А уж человек сокрушает всё, до чего может дотянуться. Рубит лес, охотится на зверей, воюет с собственным братом. Кому это не нравится, может предъявить претензии Богу, который так установил — сильный поедает слабого. И первый в это цепочке всемогущий Господь. Он самый могучий и творит с остальными, что душе угодно.</p>
<p>
Раньше, солдатом, Анри резал людей, испытывая удовольствие, усталость, или злость. Сейчас он подумал, что убийство — это способ вызвать к себе уважение. Чем необузданней король, тем тише придворные. Чем страшнее бог, тем послушнее паства.</p>
<p>
Пнув труп, барон приказал:</p>
<p>
— Привяжи за ноги к моему коню.</p>
<p>
Обратный путь был триумфален. Люди пялились на разодранное в клочья тело главаря, которое волочили на верёвке по развороченной копытами дороге. Женщины охали. Мужики чесали затылки, понимая, что пришла новая власть.</p>
<p>
Голова, похожая на трёпаный кочан капусты, украсила последний, двадцать восьмой кол.</p>
<p>
На следующий день согнанные к строящемуся замку люди были проинформированы, кто в ущелье хозяин. Внимательно изучив ряд кольев с отрубленными головами, народ не возражал. Анри установил размер подати и трудовую повинность. Теперь каждый месяц ему присылали два десятка мужчин.</p>
<p>
Скоро на острове, отделенном от берега каналом, вырос мрачный замок с четырьмя высокими башнями по углам. По соседству, на месте дряхлой деревни, появился городок. В центре на площади обосновалась церковь Святой Девы Марии. Напротив была установлена площадка с виселицей. В храме служил мессы отец Иоанн, широкий в плечах мужчина с могучим басом и мудрыми глазами, похожий на рано поседевшего медведя. У виселицы в крохотной пристройке сидел палач — горбун, выглядевший как изуродованный дьявол.</p>
<p>
Нарушителей порядка казнили немедленно. Впрочем, довольно скоро они закончились, и заплечных дел мастер целыми днями бездельничал, с надеждой разглядывая прохожих.</p>
<p>
Годы летели быстро. Анри нравилась новая жизнь. Он был полноправным хозяином ущелья, всех местных женщин и мужчин. Женщины были, правда, так себе. Тупые, потухшие, кособокие. Для утех ему привозили красавиц с побережья. Они охотно продавали своё достояние, полученное при рождении, — красоту и молодость. Их гибкие тела пахли морем, влажные глаза обещали, смех манил, а бёдра вели в тесные райские врата. Наверное, если бы бог дал им ума, могли бы обобрать до нитки каждого мужчину. Но Господь милостив.</p>
<p>
Примерно раз в полгода барон осуществлял дисциплинарно-профилактическое мероприятие. Крепко напивался и выезжал в город с дружиной, убивая всех, кто попадался по пути. Жители относились с пониманием и в урочный день тихими мышами сидели по домам.</p>
<p>
Слава Анри росла. Правители соседских гор наперебой приглашали отдохнуть на пирушках, рыцарских турнирах и оргиях. Не каждый мог бы выжить после такого отдыха. Но барон только крепчал. Алкоголь, кутежи, девицы да драки — вредно, но в радость.</p>
<p>
На фоне несокрушимого вождя друзья заметно сдавали. Старость — процесс медленный, однако неизбежный. Она выедает человека изнутри и снаружи, а воспеваемые в балладах воинские раны лишь приближают немощную смерть. Филипп оглох на одно ухо. Жером хромал, тяжело переступая распухшими ногами с выступающими узлами вен. И даже могучий Морис всё чаще хватался за спину, месяцами отлёживался в своей комнате.</p>
<p>
Сам же Анри чувствовал себя на удивление молодым и сильным, как много лет назад. Он отрастил бороду, кутаясь в неё от холодных ветров, и неутомимо скакал на коне по жизни от одного года к другому.</p>
<p>
Несколько раз снился демон Асмодей, иногда с ним рядом была загадочная Белая дама.</p>
<p>
Что-то внутри разума барона неуклонно менялось. Однажды он позвал Жерома.</p>
<p>
— Научи меня счёту.</p>
<p>
Жером тяжело уселся на стул, привычно потирая колено:</p>
<p>
— Зачем тебе становиться школяром?</p>
<p>
— Знаешь, подумал, если купцам выгодно давать нам подать, то сколько мы могли бы заработать, торгуя сами?</p>
<p>
Математика увлекла Анри. Перед ним открылся новый мир возможностей. Он финансировал покупку нескольких барж и создал транспортную компанию по перевозке товаров. Скоро торговый путь с севера на юг через Севены был у него в руках. Деньги текли ручьями и струйками, объединялись в бурный поток, такой же, как неукротимая река Тарн.</p>
<p>
Захолустное ущелье преобразилось. Неумолкаемый звук молотка означал новое строительство. Появлялись улицы, покрытые брусчаткой, а не грязью. Жители радовались. Дети смеялись. Сады произрастали плодами. Хотите — верьте, хотите — нет, но, говорят, видели, как добродушно улыбался Жак Олид, местный гробовщик.</p>
<p>
Барон откусил очередной кусок своей жизни, прожевал, проглотил. И принялся за новый.</p>
<p>
От произошедших перемен он ощущал удовлетворение, как Бог в шестой день творения. И всё, что было создано, устроено и наполнено, было хорошо весьма.</p>
