Подкрепившись, я вернулась в спальню, чтобы убрать следы нечаянного стеклянно-мокрого преступления, а заодно проверить телефон. Новых сообщений не было. Ну что ж, незнакомец, как там – кафе «27»? Вызов принят.

Вдохновленная, я побежала собираться.

Ай!

Острая, жуткая боль пронзила мою ногу. Если вы когда-либо ударялись мизинцем о дверной косяк, то примерно понимаете, что я почувствовала в тот момент. Я схватилась за пострадавший палец и поймала себя на коварной мысли. Что – опять знак? Непрозрачный намек на то, что день безвозвратно испорчен, а путешествие отменяется? И ведь вот что обидно больше всего – я только что убрала кучу стекла и даже не поранилась, но свое все же получила. А за что? И главное – зачем?

Присев прямо там, в дверном проеме, я внезапно поняла, что уже испытывала подобное.

Тогда, на седьмой день пути в Сантьяго-де-Компостела, мы остановились в испанском городке под оригинальным названием Nahera. Наверняка каждый наш соотечественник непременно отметит, насколько по-русски в иных ситуациях может звучать это словечко. Вот и мы с подругой, оказавшись там, начали хохотать сквозь слезы: «Nahera, вот Nahera мы здесь?»

А как еще нам было выражать свои чувства? Со стороны мы выглядели примерно так: две хрупкие девчонки с огромными рюкзаками, со стертыми в кровь ногами, опаленными горячим солнцем лицами, пересохшими до трещин губами, которые каким-то чудом оказались в совсем не курортной, а провинциальной, местами откровенно бедной Испании. И вроде Nahera им, этим девчонкам, спать в настоящих бараках, где в каждом, кроме нас, еще по сорок таких же измученных путешественников? Nahera питаться пресной капустой с фасолью или другими «деликатесными» блюдами пилигримов – часто совсем непонятного происхождения? А что сподвигло их идти туда, где приходится радоваться обычной горячей воде и полке на втором этаже какого-нибудь очередного пристанища?..

Впрочем, ответы на эти вопросы были мне известны. И наши с подругой “Nahera?ˮ были ни чем иным как способом победить временные трудности силой юмора. Я смеялась: «А Nahera мне все это?», но внутри, конечно, не могла допустить и мысли о том, чтобы свернуть с пути. Я была уверена, что уже на следующее утро все переменится. Станет не лучше и не хуже – просто станет другим. А все, что сегодня кажется тяжелым, завтра подарит силу и мудрость.

Так и получилось: боль от натертых мозолей и обожженной кожи давала мне уверенность в собственных силах, тогда как постоянная усталость учила достигать поставленных целей. Наступал новый день, и я волшебным образом забывала о боли. А мир тут же находил мне в награду или «Зовиракс», или удобную обувь, или накидку от дождя, или ладанку от незнакомого, но такого доброго старика-испанца. И снова я – воодушевленная, обновленная – с удвоенной силой продолжала идти навстречу новым чудесам.

Вспомнив этот эпизод, я, сидя на полу в своей квартире, быстро отогнала все дурные мысли. Я умела справляться с куда более сильной болью и теперь-то знаю наверняка – оно того стоило. Так что же, после этого позволить какому-то дурацкому происшествию украсть у меня чудесный день? Ну уж нет! Выходить из потока добровольно мне вовсе не хочется – в конце концов, я не Альберт Гаунтану и уж тем более не тот, как сейчас модно говорить, токсичный юноша из «сантьяговского» прошлого. Наша встреча с ним была мимолетной, но мне очень хочется поделиться ею как еще одним примером притягивания к себе негатива.

На самом деле юношей в этой истории было двое. Второй – это добрый, располагающий к себе молодой человек, который решил податься в пилигримы после расставания с любимой девушкой и по дороге невольно прошел со мной индивидуальный курс волшебника.

Однажды утром мы с этим вторым и с подругой Юлей рассуждали о картине мира, а точнее – о том, что какое отношение к миру мы транслируем, такое же получаем от него обратно. Каково же было наше удивление, когда к вечеру вся теоретическая часть получила свое наглядное подтверждение! Вот как это произошло.

К вечеру мы взобрались на высокую гору Себрейро, где, кроме нас, отдыхало немало паломников. Сидим, болтаем, я чешу бочок милого, непонятно откуда взявшегося ослика и вдруг слышу знакомую речь. Ух ты, вот это совпадение! Дело в том, что русские пилигримы на Пути Сантьяго – большая редкость. Например, нам за все время встретились лишь трое соотечественников.

Оборачиваюсь – мужчина. Спрашиваю:

– Вы русский?

– Да. А вы откуда?

– Из Питера.

– Ааа, понятно. Значит, из Раши поганой…

Честно сказать, я не сразу поняла, что он произнес: так эти слова диссонировали с общей, чуть ли не идиллической обстановкой. Сделав вид, что не услышала ответа, я задала встречный вопрос:

– А вы откуда?

– Да оттуда же, из Раши поганой.

Не ослышалась.

Решила уточнить, почему молодой человек так резко отзывается о своей стране, и в ответ приняла столько «комплиментов» родине, что взялась за голову. А юноша все говорил и говорил: к концу тирады стало ясно, что правительство было виновато не только в неудачной во всех отношениях политике, но и в неурядицах в его личной жизни, а потом и вовсе в бесконечных трудностях, возникающих на его Пути Сантьяго, и все это было сдобрено таким отборным матом, что я невольно встала и скомандовала своим спутникам: «Уходим».

Дальнейшая дорога превратилась в мини-экзамен для второго юноши, а по совместительству начинающего волшебника: ему пришлось без подготовки извлекать урок из только что проиcшедшего. Последние дни в пути оказались непростыми и для нас: в один момент закончилась вода, а только попробуйте представить, что значит остаться без воды под палящим испанским солнцем! Но мы не отчаивались и уж тем более не сетовали на окружающих – разве они были виноваты в том, что их нерасторопные спутники не рассчитали свои запасы?

Нет, мы шли, улыбаясь и шутя, а, когда стало совсем худо, увидели впереди… нет, не оазис, а нечто куда более удивительное – родник с прохладной, чистейшей водой.

А потом еще один, и еще…

Дальше – легче: нам то и дело начали попадаться автомобили, водители которых раздавали всем желающим холодные напитки. Закрутилось, и дальше стало еще веселее: совершенно незнакомые люди угощали нас, делились лекарствами и давали отдохнуть рядом со своими домами.

Сдать «экзамен» новоиспеченному студенту оказалось очень просто: в тот день разница между мировосприятием у нас и молодого человека с горы была как на ладони. Что бы мы получили в ответ, разозлившись на весь мир за отсутствие питьевой воды? Наверняка в своем гневе не заметили бы долгожданной помощи и превратили паломнический путь в дорогу в ад. Мы не хотели этого и выбрали находиться в позитивном потоке. А случайный знакомый из вымышленной им же «поганой» страны транслировал во Вселенную то, что хотел получить, – и получал каждый день, да еще и в изобилии. Вот так бывает – проходя один и тот же путь, каждый видит его совершенно по-разному.

Я потерла многострадальный палец и поднялась. Судя по всему, солнце снова зашло за тучи. Мечтательно улыбнулась: «Надеюсь, к моему выходу на улицу оно все же вырвется из этого плена». Конечно, у природы нет плохой погоды, но почему-то именно сейчас мне очень сильно захотелось исполнения своего маленького метеокаприза.

Как бы то ни было, я отпустила эту мысль и направилась к гардеробной – правда, уже не так резво.

Едва я открыла дверь подъезда, как меня окатило свежим воздухом – таким, который бывает только после сильной грозы. Во дворе, как всегда, было тихо, и я начала кружиться, напевая себе под нос какую-то забавную песню про дождик. Круг, другой, руки вверх… Ой, по-моему, я на что-то наступила! Точнее, на кого-то.