Мечтательная девочка на самом деле не представляла себе реальности, встречающейся на обоих путях. Не так давно удалось создать в сердце «сплав» из цельного мировоззрения: Нет счастья без Бога, а Он сотворил человека для радости, благословив его даром сотворчества и потребностью в друзьях. Господу с нами интересно, и Он, как мне кажется, благословляет любовь человека к хорошей книге, просмотру созидательного кино, к радости общения друг с другом. Невозможно поделить себя надвое, и я приняла себя такую – увеченную земной красотой, но стремящуюся в объятия Отца.

***

После похорон матушки Надежды, одной из наших сестёр, на память о ней я забрала фоторепродукцию, висевшую у монахини над кроватью.

На карточке, вставленной в самодельную рамку, были изображены не старцы и не храм, не иконописное изображение и не близкие ее сердцу люди. Много лет матушка, возвращаясь в келью после послушаний и богослужений, смотрела … на берёзовую рощу. Скромные берёзки, вот и всего. Что вспоминалось мать Надежде, когда она вглядывалась в освещенные солнцем стволы? Тайна души человеческой! Спустя месяц после её ухода я распечатала матушкину фотографию и вклеила прямо туда, под берёзки. Пусть гуляет, родная, пусть радуется. Рядом с ней поместила и других почивших монахинь, много всего повидавших на свете. Гуляют теперь под берёзами вместе с матерью Надеждой матушки Агапия и Рахиль, хозяйственная мать Агния, молитвенная Афанасия и интеллигентная Ксения.

***

Что приводит людей в монастырь? Таких разных, неповторимых. И можно ли смотреть на эту  временную жизнь без оглядки на вечность? Мы все здесь на земле проездом.

Подчас наши представления о жизни складываются из поверхностных знаний и стереотипного отношения к сложным культурным феноменам. Как говорят литературные критики: «Читатель нынче ленив». Так много баек сложено, в частности, о монашестве, что руки опускаются отвечать на нелепые обвинения.

Часто люди, в том числе православные и весьма воцерковлённые, представляют себе жизнь в монастыре как эдакое социальное самоубийство. Ни тебе личной жизни, ни карьеры, ни земных радостей, одна тоска. Загадочный монах в длинной рясе таинственно и не спеша вышагивает вдоль монастырской стены, погружённый в скорбную молитвенную думу о судьбах мира и собственных грехах. Сейчас он войдёт в пустынную келью и начнёт класть без счёта земные поклоны до рассвета, поминая всех близких и далёких. Глотнёт затем святой водички с освящённым сухариком и заснёт стоя примерно на полчаса. А после вновь отправится вышагивать с длиннющими чётками по двору, чтобы укрыться в дальний угол полуразрушенного храма.

В нашу эпоху, когда СМИ, ради рейтингов, подвергают священнослужителей необоснованной критике, у определённой части общества складывается искаженное ложными стереотипами представление о духовенстве и монашестве. Обязательно тучный поп с лоснящейся бородой, нарушая все правила дорожного движения, мчится на дорогой иномарке по центру столицы в ресторан или на «стрелку» с «сильными мира сего». Этот поп хамоват и дело- вит, вечно занят и беспринципен.

Конечно,  как  исключение,  такие  вот  «кадры», попы-деляги из телевизора, – бывают, но наяву они не пользуются духовным авторитетом. А настоящее рядовое духовенство, батьки-трудяги, не часто попадают в священный монитор российского обывателя, ибо по правильности (так и хочется написать «праведности», даже «святости») своей не интересны. Однако на них держится и всегда держалась Церковь и хоть какая-то народная нравственность.

Что касается просветленного русского монашества,  то в кельях оно проводит не так много времени, как самому ему хотелось бы. А на философские «гуляния» с чётками и духовным созерцанием в большинстве случаев времени со- всем не остаётся, разве что у пожилых и немощных.

Монахи и монахини общежительных городских монастырей больше похожи на общественных деятелей, чем на отшельников. Перед ними стоят задачи, которые невозможно было и помыслить в прошлые века существования обителей: создание компьютерных проектов, съемки в фильмах, прием высокопоставленных деятелей, тесное общение с нерелигиозными туристами, плотный график трудов от зари до зари на самых разных «фронтах»: в огороде, автопарке, в заготовочных пищевых цехах и в художественно-промышленных мастерских.

Древние монахи плели корзинки на продажу и молились всё свободное время. Наши же большие монастыри подобны муравейникам, в которых, подчас, не остается главного – возможности уединения для беседы с Богом и с самим собой.

Нам не всегда хватает доброты и элементарной человечности, мы, порой, даже негостеприимны и невежливы. На внутреннее душевное состояние монахинь в наших обителях влияет бытовое неустройство: монахини живут в маленьких кельях по двое и более – нет никакой возможности прийти в себя после выматывающего трудового дня.

Иногда мне кажется, что современные монастыри похожи на трудовые армии. Монаху ХХI века обязательно нужно быть образованным и здравомыслящим человеком с чувством юмора и интересом к жизни. Путь этот далеко не для всех. Но он, несомненно, прекрасен.

***

В каждом русском человеке, как мне кажется, обязательно есть что-то от Алёши Карамазова – тяга к свету, при- родная стыдливость и чистота. Во многих людях внутри больше веры, чем неверия, но они бояться церкви, поскольку когда-то их напугали.

Зачем вообще нужна вера?  Вера  диктует  человеку саму жизнь, она диктует не соблюдение каких-то обрядов, чего-то внешнего, но пронзает твою суть опытом жизни в присутствии Бога.

Монастырь, храм – место соприкосновения двух миров – духовного и физического. Прожив в монастыре свое пер- вое десятилетие, я всё ещё «новыми» и молодыми глазами воспринимаю случающиеся события, встречи, беседы, повествования о чудесах, курьёзные ситуации. В свои тридцать лет я понимаю, что время не стоит на месте и всё забывается, даже недавнее и яркое. Мои заметки написаны не только в радости и восхищении, но и через  личный опыт, порой болезненный. Заранее прошу прощения у читателей, воспринимающих мир по чёрно-белым признакам «духовно-недуховно» и «спасительно – грешно». Ставлю своей задачей живым языком поведать увиденное, услышанное и прожитое не только мной, но и теми нашими сестрами, кто согласился поведать свой опыт.

Рискуя и страшась взяться за перо, а  я  впервые  в жизни обращаюсь к писательству, получила вдохновившее меня благословение от архимандрита Саввы Мажуко: «Матушка, надо читать великих, не бояться им подражать, потому что так отыщешь свой собственный голос. И просто писать много, часто и регулярно.  <…>  Просто  каждый текст должен быть вашим, именно вашим, звучать вашим голосом, дышать вашим дыханием».

Несколько лет я записываю в блокнот ситуации, случающиеся в ограде нашей обители с сестрами, прихожанами и туристами. Часто меня заставляют остановиться и прислушаться случайно оброненные кем-то фразы, восклицания, вопросы. В таком случае записываю заметки на всём, что попадается под руку: на салфетках, на ценниках, на нотах… Почти все случаи, описанные здесь, или услышаны автором или переданы ему из первоисточников. Имена и конкретные обстоятельства в некоторых случаях изменены.

«От избытка сердца глаголют уста»! Мне хочется поделиться с каждым из Вас, дорогие читатели, мои друзья пусть небольшим, но личным опытом, который я приобрела за десять лет в стенах древнего монастыря. Надеюсь, чтение этого сборника не обременит Вас, но вдохновит, утешит, отвлечёт хоть ненадолго от повседневных забот.