Искоса бросаю взгляды за плечо. Слышу, как один из мужчин тяжелым шагом подходит к столу, останавливается.

— У тебя был шанс, и ты его просрал! Выбрал другую, если мне память не изменяет. Ты же знал, что она была по уши влюблена в тебя. Видел, как она на тебя смотрит. Тогда, я тебе завидовал черной завистью- удар кулаком по столу, кто-то ооочень зол.

— Тогда она мне была не нужна.

— А теперь стала нужна? — горько усмехнулся Максим. И я вместе с ним из чувства солидарности. Секретарь мне подносит к ноге ткань, внутри которой лед.

Ауч..

— А теперь. Я хочу её, чтобы она была рядом всегда. Думаешь, мне было легко жениться на Лизе. А любить маленькую девчонку и желать её двадцать четыре часа в сутки. Чувствовать себя педофилом или как она меня называла любителем маленьких девочек? Сплошной ад- спать с другими, а в сердце она зовущая меня, своей синевой, как будто околдовала. Сейчас же мне наплевать, что у неё кто-то был до меня. Даже, если — это мой друг.

— Ты мог и не спать, а ждать её. Будучи женатым, у тебя были любовницы. И после её смерти тоже, ничего не изменилось. Ты просто заводил новую. Я не заметил Настю рядом с тобой, ты прекрасно жил всё время в Москве- уже грохотал Давыдов безжалостным голосом- И знаешь благодарен тебе за это- вынес впоследствии свой вердикт.

Мои чувства, сделав тройной аксель от осязаемой боли, прыгнули в пропасть со скалы. Моё сердце забилось в бешеном темпе. выбрасывая кровь, что отдавалось гулким эхом в ушах.

— Я тоже люблю её- зарычал Волков. Еще один глухой удар. Они, что там решили искромсать всю мебель?

— Поздно об этом вспоминать. Ты предпочел доступное, вместо достойного. Я не позволю ломать нам ж…

Дальше я уже не смогла разобрать слов, виски простреливало страшной болью. Лёд перестал помогать. Охрана подбежала во время, расторопные ребята, сразу подхватили меня и понесли на руках. Телесная боль была отражением душевной. В уголках появились первые капли, сморгнула, захлопав ими часто-часто. Мои глаза уставились в потолок, считая лампы, встречающиеся на пути передвижения. Если в лифту был свет приглушенный, на первом же этаже зарябило в глазах от яркости освещаемых ламп. Похоже, без травмпункта, тут не обойдется. Молниеносно рядом оказывается Давыдов, успев нас догнать на выходе.

— Что случилось? — хмурым голосом интересуется он, его брови собираются на переносице

— Она подвернула ногу в коридоре- отвечает моя охрана.

Прикрываю глаза, иначе от проницательности этого человека не скроется мой маленький, гадкий поступок. Догадается за секунды, хотелось не просто плакать, а разреветься. Принятие правды, стоило больших моральных сил. О том, что Антон даже не пытался бороться за меня или хотя бы найти за прошедшее время. Какое место я занимала в его жизни и значила ли я вообще?

— Дайте её мне- вздрогнула всем телом от приказа. Меня передают в надежные руки. Расслабившись, прислоняюсь щекой к крепкой груди.

— Дайте её мне- вздрогнула всем телом от приказа. Меня передают в надежные руки. Расслабившись, прислоняюсь щекой к крепкой груди. Далее мы двигаемся в абсолютной тишине. Голова закружилась, накрывая мозг белым платком плотного шума. Память преподносила картины урывками между промежутками забвенья, вот мне делают рентген, ощущения холодного и неприятного. Как бережно несут на вытянутых руках, будто в коконе из одеял. Мой отвлекающий маневр обернулся для меня маленькой катастрофой. Говорила же, актриса из меня паршивая.

Оценку моей беспечной игре, конечно же, объявят утром, когда закончится действие обезболивающих.

Занавес опущен….

Один не разберет, чем пахнут розы,

Другой из горьких трав добудет мёд,

Кому-то мелочь дашь, навек запомнит

Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.

Анастасия

Мое утро началось со взгляда, пронизывающего и тяжелого. Было чувство, будто надо мной повесили гильотину, и она может в любой момент упасть и отрубить ненужную голову. Из-под разлепившихся ресниц виднелись очертания обладателя, склонившегося надо мной. Интересно, сколько он уже так сидит и поджидает, решила притвориться. Время же решило замедлиться, настолько, что минуты стали превращаться в часы. Захотелось в туалет и усиливающаяся боль в ноге, заставили принять полную капитуляцию.

Окончательно отлепив веки, встретила взгляд наблюдающего мужчины.

— Это хотя бы стоило того?

Стон, раздавшийся на всю комнату, при попытке пошевелить ногой, был ответом на его вопрос. Его рука нежно коснулась моей щеки, погладив её, спустилась к руке. Обхватив за пальцы, сжал их своей теплой ладонью.

— Доброе утро- еле разлепила сухие губы. Приподнялась с постели, и оперевшись спиной, об изголовье кровати. Тут же поднесли стакан воды к моим губам, сделала пару глотков.

— Спасибо- поблагодарила Макса за оказанную помощь. Он только покачал головой, пропустив мимо ушей мою благодарность.

Откинув одеяло, заметила, что меня переодели в мою пижаму с мишками и взгляд мимолетом переместился на гипсовую стяжку в основании стопы. Чудесно! Доигралась. Взглядом прошлась по спальной комнате, здесь же я оказалась после перелета.

— Что с ногой? — не было смысла юлить, сразу перешла к делу.

— Трещина. Доктор сказал, что тебе нужно побольше кальция и меньше физических нагрузок на ногу. И отдых. Может, расскажешь, как она появилась? — продолжал мягко наступать, само собой я ожидала большего давления на себя. Я подобралась, придумывая ответ на ходу, мозг судорожно кинулся перебирать варианты. И тут же напомнило о себе непреодолимая жажда, добраться до ванной комнаты, зов природы ещё никто не отменял. Итак, протерпела долгое время. Давыдов, понял меня без слов, так я оказалась на его руках. Опустил на ноги перед зеркалом, поддерживая сзади. Оттуда на меня посмотрела девушка с заспанным лицом и синяками под глазами. Я напряглась, Макс стоял за мной, не желая выходить.

— Я могу здесь побыть одна — завуалированным способом, попросила его оставить меня.

— Жду ответа на свой вопрос- невозмутимая решимость докопаться до истины, смысла лгать, когда хозяин ситуации знает ответ, не было. что пришлось развернуться на одной ноге к нему лицом.

— Я подслушала ваш разговор- моргнула, опустив глаза, как нашкодивший ребенок.

— И ради этого сломала ногу? — недоумение отразилось на лице Максима.

— Кажется, я переусердствовала- закусила губу от волнения. Я робела, на меня это совсем не похоже. Мой отвратительный поступок никак не оправдать, неприятно, но дело уже сделано. Раздался вздох мужчины.

— Горе ты моё луковое- мужчина придвинулся ко мне, погладив ладонью по спине. Бережно пройдясь от поясницы и поднимаясь к затылку. Еще один стон. Бровь Давыдова изогнулась, неловко отстраняюсь от него. Прикусила губу ещё сильнее. Заметив моё замешательство. Молча вышел из комнаты, оставив меня наедине с собой

Фуух…

Почистила зубы и кое-как приняла горячий душ на вытянутой ноге. Почувствовала себя более сносно. Вытерлась душистым полотенцем, завернулась в большой махровый халат. Бесподобно! Послала своему отражению воздушный поцелуй.

Живот же заурчал, напоминая о себе, неплохо было и чем-нибудь подкрепиться.

Обратно уже выходила в более приподнятом настроении. Мой Дьявол подпирал стену возле двери, его невозмутимое спокойствие и уверенность, всегда оказывало на меня очаровывающее действие. Только с ним я становилась шелковой, имея достаточно непростой характер. Мой желудок снова издал звуки. Оказавшись рядом, Давыдов понес меня как пушинку в столовую.

Во время вкусной трапезы, не издал ни одного звука. Наблюдая, как я уплетаю поданные блюда за обе щёки. Даже пальчики облизала от удовольствия, не предполагая, что вызову неоднозначную реакцию этого мужчины. Сузив глаза, он смотрел на мои пальцы.

Тааак…

Что и я взглянула на них. Теперь уже под углом мужского зрения.